Таинственная леди - Торнтон Элизабет - Страница 14

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая

– Запомни, мой мальчик, – сказал граф, – перед свадьбой не должно быть даже малейшего намека на скандал, иначе ее не будет. Твой будущий тесть души не чает в своей дочери. Он уверен, что это брак по любви, и я хочу, чтобы он продолжал так думать и после того, как вы с леди Маргарет дадите клятву у алтаря.

Виконт ничего не ответил. Он размышлял о браке своих родителей. В нем тоже не было любви. Но граф и графиня покорились своей участи. Мать редко выезжала из своего имения недалеко от Хенли. Отец предпочитал жить в городе. Естественно, у него была любовница. А у кого ее нет? Но отец был очень осмотрителен. И если мать о чем-то и догадывалась, то была слишком хорошо воспитана, чтобы показать это.

Словно прочитав мысли сына, граф заметил:

– Леди Маргарет, возможно, не ослепительная красавица, но у нее прекрасная родословная. К тому же она наследница. Лучше тебе не найти.

Виконт искренне заверил отца, что доволен девушкой, которую выбрали ему в жены.

Долгое молчание прервал тяжелый вздох графа.

– Будем надеяться, что она произведет на свет наследников, – сказал он, допив бренди. – Потому что без сыновей, которые продолжат наш род, вся эта затея окажется напрасной. – Он поднял глаза на сына. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

Виконт рассмеялся и встал.

– Не беспокойся, папа. Я помню свой долг. – Он подошел к столу из красного дерева, налил из хрустального графина бренди и вернулся в кресло. – Не успеешь оглянуться, как будешь внуков качать.

– Все не так просто! – Граф принял из рук сына бокал. – Посмотри на нас с матерью. Дело не в том, что она не могла забеременеть, но она не могла доносить ребенка.

– Пока не появился я.

– Когда я уже практически впал в старческую слабость и почти потерял надежду. Ты понимаешь, о какой слабости я говорю. – Отец и сын с улыбкой переглянулись. – Мы должны прикладывать все усилия. Люди нашего положения…

Виконт слышал это уже много раз. Без наследника состояние и титул перейдут к дальнему родственнику, к той ветви рода, которую отец не выносил, поскольку там долг перед семьей не считался первостепенным.

Наследование по прямой линии было главным принципом его отца, и виконт разделял это убеждение. Именно поэтому он должен найти дневник Хлои и уничтожить его. Он не хочет видеть свою семью опозоренной.

Его мысли устремились к Уолдо Боуману. Интересно, какие взгляды руководят его действиями… и что кроется за его взаимоотношениями с миссис Чесни?

Недалеко от Пиккадилли-Хауса, на Сент-Джеймс-сквер, проходил другой прием. Хозяйка дома, Каролина Уолтерс, была весьма довольна собой. Вопреки ожиданиям Уолдо прервал свой визит в Уорик и вернулся в Лондон, чтобы побывать на ее вечере. Она восприняла это как комплимент и как ясный намек, что Уолдо хочет возобновить их отношения.

Но не нужно быть слишком самонадеянной. Это стало причиной падения Далей Конграм. Она совершила фатальный промах, поощряя ухаживания лорда Хорнзби, чтобы вызвать ревность Уолдо. Произошла дуэль. Лорд Хорнзби потерпел поражение, но триумф Далей был недолог. И ей пришлось довольствоваться лишь изумрудной подвеской, подаренной Уолдо в знак окончания их романа. Это случилось больше месяца назад. Теперь свет терялся в догадках, кто завоюет непостоянное сердце Уолдо Боумана.

Ужин закончился, и большинство гостей собрались в салоне, где их слух услаждала пением Мария Феллини, прославленное сопрано из Милана. Для тех, кто не испытывал особой любви к музыке, были приготовлены карточные столы. Там-то и должен был находиться Уолдо.

Каролина не могла посвятить свое время только Уолдо. У хозяйки приема есть определенные обязанности, и Каро исполняла их с непринужденной грацией. Ей нравилось считать себя утонченной женщиной с безупречным вкусом. Все в ее доме свидетельствовало об этом – тонкий, просвечивающий фарфор, уотерфордский хрусталь, обюссонские ковры, серебро с витиеватым орнаментом. Серебряный и бледно-лиловый были ее любимыми цветами, поскольку подчеркивали фиалковый оттенок ее глаз и белую, как лепестки магнолии, кожу.

Направляясь из салона в гостиную, Каролина бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Сегодня на ней было платье из фиолетового шелка, шелестевшее в такт ее шагам и открывавшее изящную шею и белые плечи. Чрезвычайно довольная собой, она вошла в помещение, где играли в карты.

Ни за одним из столов Уолдо не было. Обведя комнату взглядом, Каро обнаружила его у французских дверей, ведущих на террасу. Он с его другом Рагглзом курили сигары. Компанию им составляли еще несколько курильщиков. Зная, что мужчины не любят, когда дамы мешают им курить, Каролина подошла к другим гостям. Перекидываясь с ними словами, она не упускала из виду Уолдо.

Он не придавал значения своему костюму, не то что ее покойный муж, но это только добавляло ему шарма. Он выглядел одинаково и в будуаре светской дамы, и в лондонском борделе. Он был деятельной натурой, и это подтверждала его худощавая, мускулистая фигура. Его хромота подсказывала, если кто-то в этом сомневался, что его жизнь полна опасностей.

Каролина, словно зачарованная, не могла отвести взгляда от его чувственного рта, выпускающего колечки дыма. У него были чеканный профиль, темные волосы, сияющие глаза. Они могли быть теплыми, манящими или невероятно далекими.

Это заставляло любую женщину всегда быть начеку.

– У вас голодный вид, Каро, – послышался хриплый голос вдовствующей графини Алленвейл. – Но на террасе вы ужина не найдете. Думаю, лучше это сделать в столовой.

Ехидное замечание вызвало несколько смешков за карточным столом, где компанию леди Алленвейл составляли другие вдовы. Каро притворилась, что не поняла намека. Отделавшись ничего не значащей фразой, она вышла из комнаты.

– Старая ворона, – пробормотала она, когда ее уже не могли услышать.

Рагглз не сводил восхищенного взгляда с Каро Уолтерс.

– Счастливец, – сказал он, посмотрев на друга, когда Каролина покинула комнату. – Она – твоя. Да почти все незамужние женщины на этом вечере готовы пасть к твоим ногам. Объясни, пожалуйста, что в тебе есть такого, чего нет у меня?

– Хромота, – сдержанно улыбнулся Уолдо. – Они считают, что я заработал ее в драке или на дуэли. По какой-то необъяснимой причине это делает меня в глазах женщин неотразимым.

– Ты шутишь?

– Могу одолжить тебе свою трость, если ты мне не веришь.

Рагглз рассмеялся:

– Ты мог бы рассказать им правду.

Уолдо глубоко затянулся сигарой и бросил окурок в кусты.

– Что это рана получена на войне? Я говорил, но это бесполезно. Надо благодарить за это Леди Всезнайку, которая в своих писаниях извратила все факты. Она сделала из меня второго лорда Байрона – безумного, безнравственного и опасного. Я готов был ей шею свернуть.

– Кому? Леди Всезнайке?

– Джо Чесни.

Рагглз отвернулся, пряча улыбку. Они заночевали в Барнете с единственной целью – сопроводить миссис Чесни и ее родственницу в Лондон. Однако, заехав утром в гостиницу «Красный лев», узнали, что миссис Чесни передумала и отправилась в путь ночью. По дороге домой Уолдо молчал и сказал только, что миссис Чесни – самая несносная женщина из его всех знакомых. Его дурное настроение немного улучшилось, когда Рагглз предложил отправиться к миссис Уолтерс. Но, приехав на прием, они лишь играли в карты, курили и пили шампанское.

– Она сбежала от меня или у нее какие-то проблемы? – задумчиво продолжил Уолдо. – Вот что меня интересует.

Рагглз пожал плечами. Он слышал о краже в «Эйвон Джорнал» и о том, что миссис Чесни обвинила в этом Уолдо.

– Если ты действительно хочешь это узнать, почему бы тебе не разыскать ее и не расспросить?

– Я не горю желанием встречаться с ней. Рагглз с любопытством посмотрел на друга.

– Отлично. Тогда пусть она идет своей дорогой. Послушай, Уолдо, не стоит думать, что каждая женщина готова пасть к твоим ногам.

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая