Первая мировая война - Гилберт Мартин - Страница 49

• Предыдущая
• 49/193
• Следующая

Уайт, подобно многим другим, подробно описывал в письмах деревни и села, в которых сражался. Даже упоминал их названия. «Я легко могу представить тебя, – писал он отцу, – в нашей гостиной в Хенли, склонившегося над крупномасштабной картой с увеличительным стеклом. Мать, лежа на диване, то и дело тебя одергивает: «Дорогой! Дорогой! Что ты так волнуешься, Гарри? Ты правда думаешь, оно того стоит?» На воображаемый вопрос матери Уайт не отвечал. На следующий день он снова писал домой: «Сегодня у нас много новостей, и хороших, и плохих. Трое моих друзей и четверо знакомых убиты. Два английских крейсера, форсировавшие Дарданеллы, потерпели поражение. Италия вступила в войну. И все в один день»?[69].

Попытка форсировать Дарданеллы произошла 18 марта. Союзники надеялись, что она станет поворотным пунктом войны. В случае успеха противостояние на Западном фронте должно было сдвинуться с мертвой точки. Меньше недели прошло с битвы при Нёв-Шапель, которая тоже была задумана как прорыв и показала, чего стоят подобные замыслы. План операции 18 марта был таков: англо-французская эскадра входит в Мраморное море через Дарданелльский пролив и прорывается к Константинополю.

В британском Военном совете велись длинные и обстоятельные дискуссии о том, как следует провести операцию в Дарданеллах. Не только военно-морские силы Великобритании, составлявшие главную силу на этом участке фронта, но и сам Черчилль, и его коллеги по Военному совету ожидали, что Дарданеллы удастся быстро форсировать и турецкую столицу охватит паника, когда к берегу подойдет столь мощный военный флот. Лорд Китченер не сомневался, что, как только эскадра пройдет по Дарданелльскому проливу, турецкий гарнизон на Галлипольском полуострове тут же эвакуируется и высадки британских войск на берег не потребуется. Кроме того, «гарнизон Константинополя и султан без боя отступят на азиатский берег. Возможно, к ним присоединится и турецкая армия, сейчас базирующаяся во Фракии».

Этого триумфа можно будет достичь посредством одного флота. Китченер верил, что, если проявить толику терпения и правильно вести переговоры, оставшиеся с европейской стороны турецкие войска, «возможно, сдадутся». Эдвард Грей сказал Военному совету, что, как только морская операция в Дарданеллах завершится успехом, «в Константинополе произойдет дворцовый переворот», Турция выйдет из Тройственного союза и вновь станет нейтральной. Черчилль даже предположил, что турецкие солдаты согласятся служить наемниками в армиях союзников. Остальные министры считали, что победа флота убедит Грецию, Болгарию и Румынию вступить в войну на стороне Антанты. Предполагалось, что, получив власть над Мраморным морем, британский флот сможет соединиться с русским флотом в Черном море, чтобы вместе пробиться к верховьям Дуная и нанести удар в самое сердце Австро-Венгрии.

Все члены Военного совета считали атаку на Дарданеллы самым очевидным и многообещающим решением: открыв новый фронт на Дунае, она позволит сдвинуть с мертвой точки положение на Западном фронте и одновременно помочь России. Ллойд Джордж обрисовал выгоды и подвел итоги в докладной записке, которую распространили в Военном совете. «Чтобы привлечь к нам Болгарию, Румынию и Грецию с Сербией, мы должны бросить 1,5 миллиона солдат объединенной армии на австрийский фланг. Такой шаг не только ослабит давление на Россию, но и косвенным путем поможет Франции. Силы будут уравновешены, и у нас появится время, чтобы перевооружить русскую армию».

Вице-король Индии лорд Хардинг поддержал всеобщее воодушевление, заявив, что победа в Дарданеллах способна изменить прогерманские настроения мусульман Персии и Афганистана. Он также отметил, что в случае успеха освободится запертое в Черном море российское зерно, что сильно облегчит снабжение Индии. И наконец, те, кому победа в этой операции казалась неизбежной, уже подсчитывали доходы с захваченных территорий. Лорд Китченер настаивал на аннексии сирийских городов Алеппо и Александретта, принадлежавших Турции, в пользу Великобритании. Британское Адмиралтейство желало аннексировать всю долину Евфрата, от Урфы и Багдада до Басры, чтобы не допустить русских к теплым водам Персидского залива. Льюис Харкурт, министр по делам колоний, предлагал захватить южный анатолийский порт Мармарис. Герберт Сэмюэл хотел основать новую родину еврейского народа в турецкой Палестине.

Территориальные выгоды, которые сулила победа в Дарданеллах, привлекали многие нации, склоняя их к англо-французским планам. После победы над Турцией Россия получила бы восточные области Армении, а также столицу Константинополь, которую пообещала ей Великобритания на секретных переговорах 1908 г. По договору Англии с Россией Греция вместо Константинополя должна была получить западную анатолийскую провинцию Смирна, где проживало много греков. Италия, присоединившись к Антанте, получила бы южную анатолийскую провинцию Адана. Франция, чьи корабли уже готовы были воевать вместе с британскими, получила бы Сирию и Ливан. Если Болгария вступит в Антанту, ей достанется порт Дедеагач (Александруполис) в Эгейском море, который она захватила годом раньше?[70]. Греция и Румыния вместе с Болгарией также получили бы порты в Мраморном море.

Чаяния многих наций и многие геополитические перемены зависели от исхода сражения в Дарданеллах, которое началось утром 18 марта. Операция почти удалась. В ней приняли участие шесть британских и четыре французских военных корабля. Несколькими днями раньше с моря были обстреляны и выведены из строя внешние турецкие форты на узком перешейке у входа в пролив. В течение трех часов форты, прикрывающие минные поля внутри пролива, не могли оказывать сопротивление. Линии минного поля, пересекающие вход в пролив, были протралены еще до того, как к ним приблизились крейсеры.

Между фортом Чанаккале у входа в Дарданеллы и боевыми кораблями оставалось всего девять минных линий, которые были обнаружены и готовы к обезвреживанию. Однако необнаруженная линия из двадцати мин, десятью днями раньше заложенных вдоль берега небольшим турецким судном «Ноусрет», разрушила все планы. Три из десяти боевых кораблей союзников были потоплены. Британцы потеряли броненосцы «Иррезистибл» и «Оушен», французы – «Буве». Второй французский броненосец, «Голуа», получил сильные повреждения и выбросился на берег, чтобы избежать затопления. Британский «Инфлексибл» тоже напоролся на мину и вышел из строя. Из экипажа «Буве» погибло 620 человек, на британских судах всего 47. И английский, и французский адмиралы сочли эти потери допустимыми.

Немецкие офицеры, командовавшие турецкой артиллерией, понимали, что атака союзников едва не увенчалась успехом; их запас снарядов был на исходе. «Нам очень повезло», – прокомментировал случившееся подполковник Верле. Его батареи произвели 1600 выстрелов, и на их счету было 139 прямых попаданий в боевые корабли союзников. Погибло лишь трое его людей. Фальшивые батареи с металлическими трубами, направленными в небо, обманули артиллеристов союзной армии.

Британский адмирал очень хотел повторить атаку на следующий день; Черчилль поддержал эту идею. Оба были уверены, что, если, пройдя через Дарданелльский пролив в Мраморное море, англо-французский флот обойдет с флангов батареи на полуострове, турки быстро откажутся от борьбы. Но внезапно погода испортилась; высшие чины британской армии настаивали на необходимости высадиться на берег и атаковать оставшиеся форты с тыла. Все это привело к отсрочкам.

Утром 19 марта, анализируя отступление на море, британский Военный совет продолжал обсуждать перспективы победы над Турцией. Грей предложил создать в Аравии, Сирии и Месопотамии мусульманское государство под патронатом Великобритании и тем самым добиться поддержки мусульман в колониях, особенно 60 миллионов мусульман в Индии. Оценивая развитие отношений между Великобританией и мусульманским миром, Китченер предложил установить контроль над Меккой, центром ислама. Управление по делам Индии настаивало на том, что турецкая область Басры «должна стать частью Британской империи». Ллойд Джордж даже не исключал возможность отдать Германии часть Турецкой империи после ее раздела, чтобы уравновесить растущее влияние России. Однодневная задержка никак не охладила территориальных амбиций несостоявшихся победителей.

• Предыдущая
• 49/193
• Следующая