1730 год. Август. Переэкзаменовка (СИ) - Кучер Павел Алексеевич - Страница 17

– Давай, начинай, я посмотреть хочу.

– Точно? – опять смеется, – Не верю! Голая я тебе нравлюсь больше… Да ты не стесняйся! – быстро прильнула всем телом, обняла, жарко прижалась и отскочила… из под самых рук выскользнула… – Сейчас!

– Бр-р-р! Ты это, по погоде выбирай, пикник намечается. На свежем воздухе. Там, снаружи, прохладно.

– Есть, начальник, старый чайник! – опять смеется, колокольчик переливается… Играет? Хочется же, что бы на самом деле. Так хочется, аж челюсти сводит… Не, эти не играют – они живут. – Дима, смотри!

Круг приходит во вращение. Световые полоски обегают вращающуюся девичью фигурку. Подняла руки… Подрыгала ногами… Призывно изогнулась… Встала на задний мостик… Не верю, что это для дела. Рисуется. Эпатирует. Хорошо, что пакеты с одежкой в руках, а рубаху успел на плечи накинуть. Мужское достояние меня выдает с головой… Готово? Ровный свет озаряет переднюю панель, хотя никаких ламп для подсветки нет. Зеркало? Скорее, экран, работающий в "зеркальном режиме". Вроде наших мобильников, с телекамерой. Продвинутые дамочки пользуют вместо зеркальца. Видеоизображение в реальном времени…

– Это полный скан тела! Даже не щекотно… – верю, как копию документа снимают, только объемного.

– Искажения бывают? – надо же хоть что-нибудь умное сказать. – Оцифровка, говорят – дело тонкое.

– Это вас там, – небрежный жест, – пугают сложностями. Что плоское, что объемное – разницы нет. Любой сканер "берет" любой объект. Не веришь? Положи, на ваш сканер для бумаги, букет живых цветов – выйдет цветная фотография. Наклонись сам – портрет. Не знаю, почему вы не применяете, что у вас есть…

– А дальше что?

– Дальше – выбирай. Что хочешь надеть. Из готового каталога. Холодно там, говоришь? Тогда… хочу саржевый костюм с поддевкой! Черный цвет мне идет? – стучит пальцем по поверхности "зеркала". И тут у них, не как у людей. Морзянка? Цифровая комбинация? На память она их шпарит? Все штрих-коды?

– Это, джинсовый что ли? – на изображении, в светящемся "зеркале", реально голая Аня одета в очень ладно на ней сидящий костюмчик. Точно по фигурке! – Тогда учти, что настоящие джинсовые вещи, у нас, отличают по легкой потертости. Вроде бы они уже беушные. Швы там… и на коленках… Можно сделать?

– Точно? Я не знала… Попробую… – снова стучит пальцем по стеклу морзяночную дробь. – Ага, есть такая опция. Длительность носки называется. Смотри сам! Скажешь, когда хватит. Для тебя стараюсь! – Костюмчик на той стороне экрана, каждым щелчком пальца будто возвращается из очередной стирки после турпохода. Раз. Два. Три…

– Уй! Хорош… – Все волнующие душу выпуклости фигуры рельефно обозначились на ткани, а больше – перебор. – На ноги – кроссовки. Знаешь, что они такое? Можно белые…

– Не люблю шнурки! Хочу просто туфли, закрытые. Без каблуков. Вот! – из "зеркала" на меня глядит симпатичная студенточка. Корчит рожицу, показывает язык. – Ага! Такой я тебе нравлюсь! Знаю! Спасибо!

– А дальше что? Сколько ждать заказа?

– Ни сколько. Сейчас! – внутри агрегата нарастает басовитое гудение, как в лазерном принтере, когда ему задано перепачкать тонером штук сто листов разом. Ожидаю почуять носом запах горелой пластмассы.

– Готово! – Панель с экраном поворачивается вокруг вертикальной оси. С тыльной стороны панели – настоящее металлическое зеркало, усыпанное мелкими дырочками. Вакуумный захват, как в прачечной. К ним прижат совершенно готовый джинсовый костюм. Умеренной поношенности, но точно, как настоящий!

– Подержи! – на руки падают ещё горячие (!) брюки с курткой. В натуре, лазерный принтер… Анка стучит морзянкой следующую комбинацию. Поворот! Теперь к металлу прижаты тонкий свитер и трусики. Светло-розовые. Да-с! Про трусы я забыл. Нехорошо получилось, словно намек… Чувствую, как краснею…

– Дамское бельё тоже должно быть в горошек или в полосочку? – прикалывается или же не видела? Есть барышни, которые белья не носят принципиально. Даже среди знакомых есть… Может и она из них?

– Не-а-а! Это не сексуально… – черт, вырвалось, – Женская одежда должна быть гладкой, блестящей и облегающей! Цвет значения не имеет! – Уй! Ну и кто только меня за язык тянул?

– Годится? – после очередного перестука по экрану студенточка на экране осталась в белых теннисных туфлях. А выше – красный "металлик" в обтяжку. Шортики и тугой топик, открывающий плоский животик с трогательной горошиной пупка. – Что тут не так? – спрашивает, будто мои мысли читает и свои чувства с ними сравнивает, – Ага! – очередная серия щелчков. Цвет вещичек меняется, на серо-серебристый. – Так? – встает на цыпочки, – изображение обувается в прозрачные босоножки на высоченной шпильке. Почти что хрустальные туфельки. – А вот это, лучше? – серебряные шортики превращаются в захватывающе короткую мини юбку. – Чего молчишь? Я же знаю, что тебе нравится! И больше, чем совсем без ничего. Делать? – От похоти в зобу дыханье сперло… Играет со мной, как кошка с мышкой. Одурел, честно признаю… М-мать!

Изображение замерло. Барышня разглядывает его так и сяк, заставила повернуться спиной… М-м-м-м! На соблазнительных прелестях играют блики. Что её беспокоит? На мой вкус, получилась мечта любого здорового мужика… Добавила зеркальные очки… Но, нет предела совершенству. Поворачивается ко мне:

– В таком виде меня пустят с тобой в ваш ресторан?

– Да ясен пень, но…

– Молчи, – узкая ладошка закрывает мне рот, – Я сама должна догадаться, чего не хватает. Я знаю, но ещё не вспомнила… Ага! – тоном профессора Хиггинса из "Пигмалиона", – "Леди не может появиться в приличном обществе с голыми ногами!" Во-о-о!!! Какой размер и тип колготок рекомендуешь?

– Четвертый рост, не меньше сорока ден… – опять, ляпнул быстрее, чем успел подумать, кому говорю.

– Точно! Блестящие ты хотел? Получи! – фигура на экране приобретает завершающий штрих.

– Обалдеть!

– Отвернись! – шкаф глухо урчит, переваривая новый заказ. Хлоп! Хлоп! "Свеженапечатанные" белые спортивные туфли, с рубчатой, как у кроссовок подошвой, оказываются рядом со мною. – Пусть пока тут повисят! – свитер и розовые трусики накрывают правую руку поверх брючного костюма. Я ей вешалка?

– Можно посмотреть! – как механизм, на рефлексе, поворачиваюсь кругом. Раз-два! Ох… Топ-модель!

Никелированный коммуникатор, до того казавшийся слишком крупным для тонкой девичьей руки, удивительно гармонирует с "космическим прикидом". Зеркальный металлический отлив эластичной ткани, серебристые застежки-молнии, тонкий проводок наушника, от коммуникатора прихвачен к загорелой руке полосками материи того же серебряного цвета. И прозрачные босоножки на высоченных шпильках… Из-за них дизайнерская композиция смотрится агрессивно-вызывающей. Прямо сейчас – к шесту, в стриптиз-бар. Или, на столе танцевать… Рука, с коммуникатором, целится мне в лицо. Очки подняты. Но глаза закрыты… девчонка будто разглядывает не видимую никому картину. И результатами… очень довольна! Восхищена… Поднимает веки… Улыбается, делает рот бантиком, распахивает свои чертовы глазищи на невозможную величину… Облизывает губы… Не отводя нацеленного на меня коммуникатора большим пальцем правой руки оттягивает эластичную ткань топика… Отпускает, со звонким щелчком… Мама моя дорогая! Снова улыбается и, неожиданно прильнув всем телом, целует меня… в нос. У-ф-ф-ф! Всего жаром обдало… Снова отпрянула… На хорошеньком, да что там – ослепительном красивом личике, снова недовольная гримаска…

– Гады вы, мужики! Туго, душно и стоять неудобно… А ходить… – Разворачивается, делает несколько шагов, покачивается. Восстановив равновесие, сбрасывает с ног туфельки. – Я сейчас! Гляну, что там у них!