Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники - Винников Владимир - Страница 12

В таком оживленно-приподнятом настроении я и отправился на Центральный телеграф: война войной, а харч – по распорядку. Московские улицы были еще пустынны. На троллейбусе без всяких приключений добрался до Пушкинской площади и оттуда двинулся вниз по направлению к Кремлю. Телеграф работал в обычном режиме, меланхолического вида негры звонили из кабинок – видимо, в свою Африку. Нигде никакого ажиотажа, никакой паники – уж не померещилось ли мне это радиообращение? Или, пока я ехал в центр, все уже снова перевернулось обратно на 180 градусов?

Поговорив с Германией, уже около половины девятого я снова оказался на улице Горького. Выше центрально телеграфа она уже была перегорожена солдатами и военной техникой. Идущих от Кремля людей пропускали беспрепятственно, а вот внутрь отепления пропускали почему – то одних только иностранцев, а наших граждан разворачивали.

Я заглянул в свой институт и был поражен резкими переменами в настроениях некоторых своих знакомых. Записные демократки-сотрудницы говорили, что все правильно, так и должно было случиться, давно пора. А вот многие «партейные» напротив, открыто возмущались «этим безобразием»…

Ближе к полудню я оказался у Почтамта на Чистых прудах, где увидел картину, запомнившуюся мне, наверное, на всю оставшуюся жизнь: грязный бомж в рваных кедах мирно дремал под августовским солнышком на броне «бэтээра». Что-то здесь было не так: спящий вот так на военной машине бомж и государственный переворот в моем представлении плохо совмещались друг с другом. Настоящие перевороты так не делаются…

Тем же вечером я уехал поездом в Харьков, и уже днем 20 августа в компании друзей, которым рассказывал на правах очевидца последние столичные новости, несколько отстраненно глядел телерепортажи из Москвы, где уже набирала силу «демократическая волна». Тогда же, после очередной бутылки коньяка, мы написали и отправили в Москву телефонограмму следующего содержания: «Москва, Кремль, Янаеву, Пуго, Крючкову. Третьи сутки тащимся с вашего путча!» И поставили под этим текстом свои фамилии…

На следующий день члены ГКЧП были арестованы. Про Пуго сообщили, что он покончил жизнь самоубийством. А Горбачев, как побитый щенок, возвратился из Фороса – вовсе не «победителем путчистов», а бессильным сателлитом Ельцина. Никогда не забуду, как прямо у трапа самолетом бывший «форосский пленник» заявил: «Всей правды вы никогда не узнаете!» Впрочем, кто и когда узнавал от Михаила Сергеевича «всю правду»?

Геостратегические последствия «Путча ГКЧП»

Какие же плоды, независимо от подлинных намерений организаторов, сторонников и противников ГКЧП, – принесли нашей стране и миру события августа 1991 года?

Прежде всего – именно с помощью этой «бархатной революции» было окончательно узаконено и перешло в плоскость реальной политики расчленение единой страны, Советского Союза, на 15 новых «независимых государств» в границах бывших союзных республик. Причем выход из Союза Литвы, Латвии и Эстонии состоялся в максимально благоприятном для них режиме. 24 августа 1991 августа их независимость была признана президентом РСФСР Борисом Ельциным, а уже 6 сентября соответствующие постановления на основе решения V внеочередного съезда народных депутатов СССР утвердил Госсовет СССР – временный орган государственного управления, состоявший из руководителей всех союзных республик. Остальные 12 республик получили независимость после подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года и создания содружества Независимых государств.

Тем самым был окончательно завершен начатый в годы перестройки демонтаж советского – русского глобального «полюса» того «двухполярного» мира, который сложился после Второй Мировой Войны. Прекращение существования Советского Союза не только как мировой сверхдержавы, но и как субъекта международного права, объявленное Борисом Ельциным, Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем в белорусских Вискулях повлекло за собой ползучее разрушение всей ялтинско – потсдамской системы мировой безопасности и переход к однополярному миру с безусловной гегемонией Соединенных Штатов Америки – Pax Americana. При этом Российская Федерация, бывшая РСФСР, будучи призванной мировым сообществом в качестве правопреемницы Советского Союза, утратила не только большую часть его международного авторитета и влияния, но и резко ослабила свой демографический, производственно-технологический, военно-политический и информационно-финансовый потенциалы. Массив цифровых показателей, которые характеризуют этот процесс, достаточно хорошо известен и сегодня уже не оспаривается никем из серьезных аналитиков.

Но существуют и другие, не менее важные аспекты бытия, которые практически не поддаются цифровому выражению. Гораздо более серьезный ущерб отечественной государственности, чем потеря территорий, населения, чем производственный спад, безработица и переходи к ориентированной на сырьевой экспорт экономики, чем рост внешнего и внутреннего долга, чем разделение русского народа, вымирание и деградация населения страны, чем рост социального расслоение и региональные конфликты нанесла утрата Российской Федерацией собственного «образа будущего», собственной модели развития, которыми, несомненно, обладал Советский Союз. Так наша страна окончательно скатилась в колею «зависимого», «догоняющего» развития, в колею «периферийного капитализма», вырваться из которой с каждым годом становится всё труднее. Вместо использования рынка для рывка в инновационное будущее мы продолжаем паразитировать на своих природных ресурсах, жить на «углеводную ренту».

По большому счёту, никакой иной альтернативы западной модели глобального потребления и «золотого миллиарда», помимо советского социализма, за полтора десятилетия, прошедших со времени уничтожения СССР, миру предложено так и не было. Как тут не вспомнить слова Путина: «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века»?

Qui prodest?

Исходя из столь явных и неоспоримых итогов «демореволюции» 1991 года, попытаемся ответить и на главный вопрос: «Кому выгодно?»

Существуют несколько параллельных и одновременно взаимно пересекающихся ответов на этот вопрос (социально-политическая геометрия – явно неевклидова).

Прежде всего, это выгодно определенным внешним силам, которые еще с начала 90-х годов трактуют крах ГКЧП и уничтожение Советского Союза как безусловную победу США и «свободного мира» Запада над «тоталитаризмом советского образца» в холодной Третьей мировой войне. Несомненно, что определенные и весьма значительные дивиденды Америка и в целом «золотой миллиард» от этой победы поды получили. Устранение реального военно-стратегического «потенциала сдерживании», которым обладал СССР, расширение зоны своего геополитического влияния и «зоны доллара» практически на весь мир свободный доступ к сырьевым, технологическим и кадровым богатством «постсоветского пространства» – все это послужило гигантским допингом для экономики США и – отчасти – для экономики объединенной Европы.

Однако следует признать, что действие такого допинга оказалось весьма кратковременным и не только не устранило системные конфликты западной (американской) модели развития, но и в значительной мере углубило и обострило их. Мы сегодня видим это в нарастающей финансово-экономической и военно-политической нестабильности «глобального миропорядка», столь отчетливо проявившейся в событиях 11 сентября 2001 года, а затем распространившейся на Ближний и Средний Восток (Афганистан, Ирак, Ливан и Палестину, возможно – Иран и т. д.).

Кроме того, столь масштабные изменения внутри страны, по большому счету не потерпевшей ни военного поражения, ни серьезного экономического кризиса (темпы прироста произведенного национального дохода по итогам 1988 года, последнего года перед началом радикальной ’’перестройки’’ экономики, составляли целых 4,4 %), могли состояться только при наличии достаточно широких и влиятельных слоев общества, заинтересованных в подобных сдвигах.