Сотрудник агентства «Континенталь» - Хэммет Дэшил - Страница 26

• Предыдущая
• 26/274
• Следующая

Туман низко и густо стелился над водой – кроме него, я ничего не видел. Когда я наконец освободился от сковывающего движения плаща, в голове слегка прояснилось, но вместе с возвращающимся сознанием пришла боль.

Какой-то огонек блеснул неясно слева, затем исчез. Сквозь покрывало тумана – со всех сторон, разными голосами – -подвывали противотуманные сирены. Я перестал грести и приподнялся на спине над водой, пытаясь определить свое местонахождение.

Вскоре мой слух различил регулярно повторяющиеся гудки сирены из Алькатрац, но это ничего мне не давало. Они проникали сквозь туман как-то оторванно, так, что невозможно было определить направление – словно шли откуда-то сверху.

Я находился где-то в заливе Сан-Франциско и только это знал наверняка, хотя и подозревал, что течение сносит меня к Голден Гейт.

Прошло еще немного времени, прежде чем я сориентировался, что покинул трассу оклендских паромов – уже довольно долго ни один из них не проплывал мимо. Я был рад, что убрался с их дороги. В таком тумане паром скорее потопил бы меня, чем спас.

Вода пронизывала холодом, поэтому я повернулся и заработал руками с достаточной энергией, чтобы стимулировать кровообращение, но одновременно и экономить силы до того момента, когда найду определенную цель для своих усилий.

Какая-то сирена начала повторять свою воющую ноту все ближе и ближе, вскоре появились огни парома. Это паром из Сосалито, подумал я.

Он подошел довольно близко, и я принялся вопить так, что у меня перехватило дыхание и заболело горло. Но сирена, выкрикивая свои предупреждения, заглушала мой голос.

Паром прошел мимо, и туман сомкнулся за ним. Течение стало теперь сильнее, а попытки привлечь внимание парома из Сосалито истощили мои силы. Я перевернулся на спину и, отдыхая, позволил волнам нести себя, куда они захотят.

Неожиданно передо мной вновь мигнул огонек, секунду горел и исчез.

Я заорал, замолотил руками и ногами как сумасшедший, пытаясь добраться до места, где находился этот огонек. Больше я его не видел.

Мной овладела апатия, понимание тщетности моих усилий. Вода уже не была холодной. Мне стало тепло, и тело мое охватило приятное успокаивающее оцепенение. Голова не пульсировала, я вообще ее не чувствовал. Я уже не видел никаких огней, слышал только отовсюду стоны противотуманных сирен... стоны сирен... стоны сирен впереди, сзади – со всех сторон – мучительные, раздражающие.

Если бы не эти стоны, я бы уже прекратил всякое сопротивление. Они остались для меня единственным неприятным ощущением – вода была ласковая, усталость убаюкивала. Но сирены меня изводили. Я проклинал их последними словами и решил плыть до тех пор, пока не перестану их слышать, а потом, в тихом и нежном тумане, заснуть...

Время от времени я проваливался в сон, чтобы вновь позволить сиренам разбудить себя.

– Чертовы сирены, чертовы сирены! – громко жаловался я раз за разом.

Вскоре одна из них стала напирать на меня сзади, с каждым мигом все более пронзительная и назойливая. Я перевернулся на спину и ждал. Показались огни, мутные, расплывчатые.

С большой осторожностью, стремясь избежать малейшего плеска, я отплыл в сторону. Как только эта напасть наконец пройдет, я смогу уснуть. Я тихонько захихикал, когда огни подошли совсем близко, чувствуя глупую радость от того, что мне удалось так ловко спрятаться. Чертовы сирены...

Жизнь, жажда жизни захлестнула меня вдруг гигантской волной. Я заорал на проплывающий паром и бросился к нему изо всех сил. Не переставая грести, я вскидывал голову и кричал...

Когда я уже второй раз за этот вечер пришел в себя, то понял, что лежу лицом вверх на трясущейся багажной тележке. Вокруг двигались люди, проходя мимо, они поглядывали на меня с любопытством. Я сел на тележке.

– Где мы? – спросил я.

Мне ответил невысокий краснолицый мужчина в униформе:

– Подходим к Сосалито. Не двигайся. Мы отвезем тебя в больницу.

Я огляделся по сторонам.

– А когда этот паром возвращается в Сан-Франциско?

– Сразу же.

Я соскочил с тележки и пошел обратно.

– Мне нужно в Сан-Франциско, – объяснил я.

Полчаса спустя, дрожа и сжимаясь от холода в мокрой одежде, с сомкнутыми челюстями – чтобы зубы не стучали и не уподоблялись стаканчику с костями, я уселся в такси на Водном вокзале и поехал домой.

Там я выпил полбутылки виски, растерся жестким полотенцем, пока кожа не начала гореть и можно было сказать, что я вновь почувствовал себя человеком, если бы не адская усталость и ноющая боль в голове.

Я позвонил О'Гар у и попросил его срочно приехать ко мне, а потом набрал номер Чарльза Гантвоорта.

– Вы уже виделись с Мэдденом Декстером? – спросил я.

– Нет, но мы говорили по телефону. Он позвонил, мне сразу, как вернулся. Я предложил ему встретиться завтра утром в конторе мистера Абернети, чтобы поговорить о деле, которое он улаживал для отца.

– Вы можете позвонить ему сейчас и сказать, что вам нужно уехать из города... что вы уезжаете рано утром... и хотите встретиться с ним у него сегодня вечером?

– Если вы настаиваете...

– Отлично. Сделайте это, пожалуйста. Сейчас я заеду за вами и мы отправимся туда вместе.

– А что...

– Все объяснения при встрече, – отрезал я и повесил трубку.

О'Гар вошел, когда я заканчивал одеваться.

– Значит, он что-то тебе сказал? – спросил сержант-детектив, зная, что я собирался перехватить Декстера в поезде и допросить его.

– Да, – ответил я с горьким сарказмом. – Но об этом я уже забыл. Я проделал с ним всю дорогу от Сакраменто до Окленда и не вытянул из него ни слова. Когда мы сели на паром через залив, он познакомил меня с одним парнем, которого назвал Смитом, и с ходу сообщил ему, где я работаю. И все это – обрати внимание – происходило на переполненном пароме. Мистер Смит приставил мне пушку к животу, вывел на палубу, а затем треснул чем-то по затылку и столкнул в воду.

– Ну, ты даешь, – О'Гар улыбнулся, а потом наморщил лоб. – Похоже, что именно этот Смит нам и нужен... что именно он и прикончил Гантвоорта. Но зачем же он так засветился, выбрасывая тебя за борт?

– Не понимаю, – признался я, примеряя, какая из шляп будет меньше давить на мою больную голову. – Декстер сообразил, что мы ищем одного из давних поклонников его сестры. И, наверное, решил, что я знаю значительно больше, иначе бы он не действовал так поспешно, подсказав Смиту мою профессию.

Возможно, когда Декстер потерял голову и предупредил Смита на пароме, тот прикинул, что очень скоро – если не сейчас же – я возьмусь за него. Поэтому он и предпринял отчаянную попытку избавиться от меня. Но это мы скоро выясним, – закончил я, когда мы подошли к ожидавшему нас такси.

– Не надеешься же ты сегодня еще раз увидеть Смита? – спросил О'Гар.

– Нет. Он наверняка лег на дно и выжидает, как развернутся события. Но Мэдден Декстер должен быть на виду, это в его интересах. На момент убийства Гантвоорта у него неопровержимое алиби, а поскольку он полагает, что я умер, то чем более естественно он будет себя вести, тем безопаснее для него. Безусловно, он знает обо всем, хотя и необязательно прямо замешан. Кажется, он не выходил на палубу вслед за нами. Во всяком случае, сейчас Декстер дома. И на этот раз он будет говорить.... на этот раз он все скажет.

Когда мы подъехали, Чарльз Гантвоорт стоял на ступеньках перед парадной дверью. Он сел в такси, и мы отправились к Декстерам. У нас не было времени отвечать на вопросы, которыми он засыпал нас с каждым оборотом колес машины.

– Он дома и ждет вас? – спросил я.

– Да.

Мы вылезли из такси и вошли в подъезд дома.

– Мистер Гантвоорт к мистеру Декстеру, – сказал он филиппинцу на коммутаторе.

Филиппинец доложил по телефону.

– Прошу вас, – пригласил он нас.

У двери квартиры Декстеров я обогнал Гантвоорта и нажал кнопку звонка.

Дверь открыла Креда Декстер. Ее янтарные глаза расширились, и улыбка замерла на лице, когда я прошел мимо нее в глубь квартиры.

• Предыдущая
• 26/274
• Следующая