Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом - Ярославцева Светлана И. - Страница 14

• Предыдущая
• 14/164
• Следующая

Как видно, за время владения Дворцовым ведомством сад стал заметно меньше, и кроме общепринятых на Руси яблонь, груш, слив и вишен никаких других культур в саду не отмечено – ни бахчевых, ни винограда, ни тутовых рощ. Зато отмечены две заповедные рощи: «роща сосновая, что словет Грачевник на речке Котле, а по мере той рощи 11 десятин без чети; роща осиновая от рубежа князь Андрея Щербатова и до земли деревни Чертанове 16 десятин». Невероятно, что тутовая роща на три тысячи деревьев могла быть не упомянута, если при переписи подробно перечислено, «что чего отказано» – и пашни, и покосы, и леса, и выпаса для животных, и земли под гумном с подробными размерами, «и в житницах молоченой, а в полях земляной хлеб». Двора боярского, а теперь уже государева, уже не стало (видно, деревянный терем бояр Морозовых пришел в ветхость и был разобран, а другого строить не понадобилось).

В те годы и в городе Москве, и в подмосковных боярских поместьях, и в ближнем к Зюзину дворцовом селе Коломенском уже имелись сады. Искусство местных садоводов отметил Адольф Лизек, секретарь посольства от императора Римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу в 1675 г. в своем сочинении, написанном по возвращении в Вену. Судя по описанному в его книге путешествию, Лизек посещал село Коломенское и, скорее всего, рассказывал о коломенских дворцовых садах (впрочем, и село Зюзино вместе с соседней с ним деревней Новозаборье, что на берегу речки Чертановки, числились в том году в дворцовой Коломенской волости).

«Смородины, вишен, яблок, слив, огурцов, арбузов и дынь родится множество, отменной доброты и необыкновенной величины. Нам подавали дыни весом более 20 фунтов, и люди, заслуживающие полное доверие, утверждали, что бывают дыни в 30 и даже в 40 фунтов. Искусство помогает Природе.

Посадивши дыни, русские ухаживают за ними следующим образом: каждый садовник имеет две верхние одежды для себя и две покрышки для дынь. В огород он выходит в одном исподнем платье. Если чувствует холод, то надевает на себя верхнюю одежду, а покрышкою прикрывает дыни. Если стужа увеличивается, то надевает и другую одежду, и в то же время дыни прикрывает другой покрышкой. А с наступлением тепла, снимая с себя верхние одежды, поступает так же и с дынями»[95].

Сады не пропали ни при князе В.Ф. Одоевском, ни при следующем владельце Зюзина, боярине князе Борисе Ивановиче Прозоровском, который тоже держал в имении садовника. «В 1704 г. в селе были дворы: вотчинников, прикащичий, конюшенный и садовника и 12 дв. крестьянских»[96]. А после кончины князя Б.И. Прозоровского, по его завещанию, в 1719 г. имение опять стало государевым. Сады, судя по всему, перешли под владение императрицы Екатерины I, как и все государевы сады. При садах держали 2– 3-х садовников, значившихся как дворовые деловые люди. «Оные дворовые люди пашни своей не имеют и на вотчинника не пашут... Только сберегают вотчинника нашего сады... и получают от вотчинника нашего хлебною дачею по осьмине на месяц, а денежного жалованья не удается...» При переписи, состоявшейся в 1719 г., село Зюзино значилось «за благородной Государыней Императрицей Великой Княгиней Екатериной Алексеевной», супругой Петра I[97]. А уже через два года, в 1721 г., как отмечено в первой ревизии (1723 г.), «вышеписанная вотчина указом Ее Величества Всепресветлейшей Государыни Императрицы Всероссийской Екатерины Алексеевны пожалована» морского флота лейтенанту князю Александру Никитичу Прозоровскому, родственнику Б.И. Прозоровского[98]. Царские садовники были переведены в царский дворец при селе Воробьеве. Но доставшиеся Прозоровскому дети садовника стали спустя годы теми людьми, что ведали в боярском поместье садами.

Господские сады в Зюзине не исчезли при новом переходе села из дворцового во владельческое. С 1721 по 1780 г. Зюзино было во владении трех поколений князей Прозоровских, родственной ветви князя Бориса Ивановича Прозоровского. И среди дворовых людей всегда были садовники, а в господской усадьбе содержался сад. При Генеральном межевании в описании владения Анны Борисовны Прозоровской записано: «Дом господский деревянный, при нем сад с плодовитыми деревьями»[99]. Особенное развитие они получили при Ирине Ивановне Бекетовой, которая приобрела Зюзино по закладной в 1785 г. у Ирины Афанасьевны Князевой. Наследница богатых заводчиков Мясниковых, Ирина Ивановна значительно преобразовала усадьбу и, конечно, сад. При ней был возведен новый каменный господский дом, расширен усадебный сад и заложены другие сады, а также оранжереи. В описи имения, относившейся к 1831 г., когда владельцем стал ее наследник, сын Петр Петрович, дается колоритное описание ее садов.

Большой усадебный сад, как и дом, обнесенный вдоль дороги каменным забором, располагался за правым флигелем, что стоял дальше от церкви, и позади всего дома, на склоне оврага. В этом саду в открытом грунте плодоносили 1641 яблоня разных сортов, 109 груш разных сортов, 18 гряд английского сафьянного крыжовника и 4 гряды гладкого, а также вишни, терновник, земляника, смородина и малина разных видов и сортов.

Часто в господских садах того времени заводились оранжереи. Но у Бекетовой был необычен подбор растений для оранжерей: виноградная, две ананасных, персиковая, абрикосовая, лимонная, две сливовых, а также огуречная теплица и выставочный сарай, где хранились деревья в кадках и горшках. В оранжереях росли в грунте 13 виноградных деревьев и 47 молодых виноградных деревьев в горшках, ананасных планок и деток – 841 шт.; в грунте же росли 8 персиковых деревьев, 14 абрикосовых, 41 грушевых разных сортов, 28 вишневых шпанских. Среди выставочных деревьев в кадках или горшках значились: персиковых старых – 133, молодых – 12, абрикосовых – 98, ананасной земляники – 628, лимонных деревьев старых – 172, померанцевых старых – 16, лавровых – 8, шелковиц – 4 и множество других деревьев и цветов, названия которых сейчас даже понять трудно. Знакомы лишь меньше половины из приведенного в описи перечня этих растений: лаврус шиндамос – 1, гранатовое дерево – 1, грецких дерев старых – 2 и молодых – 4, жасминов простых – 213 и желтых – 4, гераней разного сорта –140, гардензий – 162, розанов китайских – 35, канцырольных –76, штамбовых – 88, месячных – 95, кактусов султанов – 10 и кактусов гландиерлеров – 10, розмаринов – 26, больдонеж – 6, гвоздики разного сорта голландской – 100, плющихи – 4, кипарису – 38, лаврусов типусов – 2, еще и молодых – 5, каральной или жидовской вишни – 40, лабелии – 25...

Напротив дома, через дорогу, находился Английский сад, загороженный с передней стороны таким же, как и господский дом, решетчатым в каменных столбах деревянным забором длиной в 65 сажен с каменными воротами, на которых имелась каменная башня с часами. В этом саду росло 24 яблони разного сорта и 2 грушевых дерева.

Еще один помещичий сад, поменьше, назван в описи полевым, так как высадили его за околицей, с той же стороны от дороги, что и усадьба. В нем росло 776 яблонь разных сортов, а также 11 грушевых деревьев и несколько гряд крыжовника и смородины. Небольшой яблоневый сад в 67 деревьев имелся также и в деревне Изютиной, которую Ирина Ивановна купила в 1811 г.[100]

В 1844 г. в отчете старосты села Борисоглебского (дворового господина Петра Петровича Бекетова) Тимофея Иванова Мырсова сообщалось, что доходу от садов в урожайные годы получалось 710 руб. в год. Садовником был дворовый Никита Иванов Курылев, а с ним работали его сын Алексей и внуки Абрам и Федор. Садовники работали в господском саду. Но сады, оказывается, были и у каждой крестьянской семьи, величина сада зависела от количества тягол в семье. В этой описи, как прежде в переписных книгах, были указаны все крестьянские дворы и жившие в них семьи. Крестьянам села Зюзина и деревни Изютиной на тягло приходилось по 3 ? десятины фруктовых садов[101]. Например, у крестьянина Андрея Савельева указано: «Имеется сад на 1 тягло в 4-х местах, в коем яблони разных сортов, сливы, крыжовник красной и махровой, смородина белая, красная и черная, оной в хорошем виде».

• Предыдущая
• 14/164
• Следующая