Вспомнить все - Тарасенко Вадим - Страница 33
- Предыдущая
- 33/81
- Следующая
В ста двадцати километрах над Землей китайский спутник «Глаз орла-2» внимательным взглядом провожал скорбный полет черной винтокрылой машины с живыми и мертвыми на борту.
Киев. Центральная клиническая больница.
Отделение нейрохирургии.
10.45 по местному времени.
Стальные иглы наконец достигли необходимых участков мозга. Увидев это, компьютер, словно опытный полководец, бросил в бой подкрепление – по иглам в пораженные участки мозга стали подаваться вещества, многократно ускоряющие регенерацию тканей. Одновременно с этим, через эти же иглы в мозг стали поступать строго выверенные электрические импульсы. И они, словно первые скрипки, повели за собой некогда слаженный, а сейчас неимоверно фальшивящий оркестр ритмов деятельности человеческого мозга.
Проходила минута, другая. Несколько разноцветных кривых, отображающих деятельность мозга, до этого словно агонизирующих на экране монитора в зловещем танце смерти, стали постепенно успокаиваться. В их безостановочных изгибах появилась плавность и какая-то осмысленность. И хотя их движения еще мало напоминали вальс жизни, но это уже и не была истеричная пляска смерти.
– Разряд!
Электрический импульс толкнул застоявшееся сердце, и оно неуверенно вновь запульсировало в груди человека.
– Отключить пары жидкого гелия.
Несколько пар человеческих глаз не сводили глаз с монитора. В левом углу стал медленно подниматься вверх зеленый столбик – начала повышаться температура мозга. Несколько цветных линий на мониторе дрогнули, но тут же вновь плавно заскользили по экрану.
– Мозг вышел из охлаждения. Все параметры в пределах допустимого, – сидящий около пульта управления врач озвучил вывод, мерцающий на экране монитора.
– Что ж, будем надеяться, что он придет в себя, – начальник хирургической бригады устало вздохнул.
Остальные двое хирургов неопределенно пожали плечами – проведшие не одну операцию и видевшие не одну смерть, они отлично знали, как иногда неуловимо скользким и капризным бывает сознание и как порой трудно его загнать обратно, в казалось бы безупречно функционирующий мозг.
– Господин директор, только что позвонили из центральной клиники. Ковзану-старшему была проведена операция на мозге. Врачи говорят, что непосредственной угрозы жизни уже нет, но его состояние очень тяжелое и пока он находится без сознания. – Лицо секретаря на экране видеофона было сосредоточенно-спокойным.
– Хорошо. При поступлении любой информации о Ковзане-старшем немедленно мне докладывать.
– Слушаюсь, господин директор. – Экран видеофона потух.
Директор Службы безопасности Объединенной Руси Олег Николаевич Пустовойтенко продолжал смотреть на черный квадрат экрана, словно пытаясь за ним разглядеть ответ на вечный вопрос: «Что делать?»
«Отец Бориса Ковзана тяжело травмирован при защите академика Хохлова, во время столкновения приверженцев и противников второй жизни. Сам Хохлов также получил травмы, слава богу не опасные. И как теперь к этому отнесется Борис Ковзан, для которого отец и академик – самые близкие люди? Как он поведет себя? Он, обладающий, по-видимому, очень важной информацией. И если он сможет ее «прочитать», как он ее использует, против кого? После последних событий он вряд ли будет питать дружеские чувства к противникам второй жизни, а следовательно, и к самому Президенту. А выборы, как и зима, имеют паршивое свойство приходить, и к тому же внезапно. И у Орлова отнюдь не уменьшилось желания взять реванш и вновь стать Президентом Объединенной Руси. И если на чашу весов приверженцев второй жизни Борис Ковзан бросит глыбу авторитета Бога, то противники второй жизни из своей чаши вылетят, как из катапульты. И Грушенко в том числе… и я за ним, – Пустовойтенко тяжело вздохнул. – Но в любом случае сообщать ему о случившемся надо. Если его отец умрет, а Борис, не предупрежденный нами, в это время будет в Америке, то он однозначно будет против нас». Директор Службы безопасности нажал на кнопку включения видеофона:
– Соедините меня с нашим послом в США.
Вашингтон. Отель «CARLYLESUITES».
17.46 по местному времени.
Впервые за всю свою успешную карьеру снайпера Кэмпбелл-Ферно не был уверен в успешности выполнения задания. В мешанине одинаковых тел в трех километрах от него он не мог определить, поражена цель или нет. Через оптико-электронный прицел мужчина видел, как американцы, мгновенно сориентировавшись, откуда выстрел, выстроились по одну сторону трапа, полностью закрывая ему обзор. Тут же стремительно взлетел и так же стремительно сел вертолет, своим корпусом окончательно отсекая любые попытки что-либо предпринять. Подвески с ракетами грозно нацелились в его сторону. Кэмпбелл-Ферно понимал, что сейчас задействуется вся техническая мощь Соединенных Штатов, чтобы определить его местонахождение. Время сейчас играло против него. Все еще колеблясь, он протянул руку к черной коробке и нажал одну из кнопок, сообщая через спутник, что задание успешно выполнено. Черная коробка послушно тут же неслышно пискнула, передавая этот сигнал, и так же послушно выполнила еще одно задание…
Мощный взрыв тяжелой волной обдал город. С одного из номеров на восьмом этаже отеля «CARLYLE SUITES» вырвались языки пламени. Заметка в провинциальной американской газете оказалось пророческой – Джордж-Пьер Кэмпбелл-Ферно таки сгорел заживо. Но, в отличие от первого раза, ему уже не суждено было возродиться. Птица Феникс для него оказалась одноразового действия.
Соединенные Штаты Америки.
База ВВС США «Andrews».
Пятнадцать километров от Вашингтона.
18.10 по местному времени.
Этот последний день лета Борис Ковзан запомнит надолго. Едва специальная машина отъехала от вертолета, увозя тела убитых американцев, как к нему подбежал Том Сэвидж – сотрудник ЦРУ, опекавший Бориса и прибывших вместе с ним людей на авиабазе «Andrews».
– Сэр, вас срочно вызывает Киев. Следуйте за мной.
Сердце русича неприятно екнуло от нехорошего предчувствия, и оно оказалось право…
Цветной экран видеофона при всех своих миллионах возможных оттенков цветов не смог приукрасить истину, только что произнесенную через него, – его отец сильно избит и находится при смерти.
– Борис, непосредственно перед разговором с тобой я разговаривал с директором ЦРУ Биллом Редом, – говоривший с экрана директор СБУ Объединенной Руси Олег Николаевич Пустовойтенко пристально смотрел на Ковзана. – Он пообещал организовать твой перелет в Киев непосредственно с авиабазы. Необходимо к минимуму свести всякие риски. После этого случая с тобой… словом, сам понимаешь.
– Отца избили преднамеренно?
– Пока не проведено тщательное расследование, я ничего не могу утверждать. – И, пресекая другие вопросы на эту тему, директор СБУ тут же добавил: – Поторопись с вылетом. В… – Пустовойтенко взглянул на наручные часы, – …два часа по-нашему уже будешь в Киеве. До встречи. – Экран видеофона погас.
И тут же в комнату вошел Том Сэвидж:
– Сэр, самолет готов. Пройдемте. – Американец кивнул на дверь и пошел вслед за Борисом.
– Сюда, – Сэвидж указал на другую дверь.
За ней оказалось крохотное помещение, казалось, предназначенное только для одной вещи – в специальной нише висел американский высотный костюм летчика.
– Надевайте.
Ковзан удивленно посмотрел на американца.
– Вы полетите на истребителе-перехватчике «F-300». – Цэрэушник улыбнулся: – Это, конечно, не первый класс пассажирского стратосферника, но зато уже через полтора часа будете в Киеве, – улыбка американца стала поистине лучезарной.
Истребитель-перехватчик F-300, с характерно опущенным носом, казался несуразной огромной птицей, к чему-то принюхивающейся на бетонке аэродрома.
- Предыдущая
- 33/81
- Следующая
