Вспомнить все - Тарасенко Вадим - Страница 32

• Предыдущая
• 32/81
• Следующая

Сотрудник ЦРУ впал в депрессию. Нарушение дисциплины, бары, готовые на все девочки, попойки, избиение офицера, отчисление из Special Operations Group – Кэмпбелл добросовестно пересчитал все ступеньки, ведущие вниз.

Но «гражданка» его, естественно, не ждала. «Сэр, что вы умеете?» – «Убивать людей». – «К сожалению, нам нужны специалисты по приготовлению пиццы».

И вновь знакомая карусель – бары, девочки, попойки. Через полгода деньги за выстрелы кончились. Карусель, рассмеявшись пьяным хохотом публичной девки в последний раз, остановилась.

Через неделю сознание прояснилось, и бывший цэрэушник увидел перед собой незнакомого мужчину.

– Здесь слишком шумно и накурено, – мужчина брезгливо сморщил нос, – может, мы попытаемся найти более подходящее заведение, чем этот гадюшник? – Небрежный обводящий жест рукой. На толстом запястье сверкнул массивный золотой «роллекс» за десять тысяч долларов.

Кэмпбелл молча кивнул головой. Стоящий на улице черный «порше» вызвал у американца лишь ироническую усмешку и легкий вздох – что-то похожее с ним происходило пять лет назад.

Но в отличие от ярко-красного «ягуара», черный «порше» «привез» его значительно дальше – в лагерь «Сейф ан-Наби»[32], затерянный в иорданской глубинке. Полгода ушло на восстановление формы и несколько пластических операций на лице. Рядом с зеркалом в своей комнате американец прикрепил заметку, вырезанную из провинциальной американской газеты о своей ужасной смерти при столкновении его автомобиля с бензовозом. Заметка называлась «Кремация на месте».

Летом девяносто второго года бывший Джордж Кэмпбелл, а ныне французский гражданин Пьер Ферно появился в знакомой для него Италии, в Милане. И вновь памятный приятный холодок внутри, упругое сопротивление спускового крючка винтовки и резкий толчок отдачи, словно бурно кончившая в твоих объятиях женщина. Прав оказался бывший санитар Первой мировой войны и журналист Второй мировой: «Ничто не может сравниться с охотой на человека. Тот, кто узнал и полюбил ее, больше не обращает внимания ни на что другое»[33]. На этот раз жертвой Джорджа-Пьера стал лидер крайне правой партии Франческо Бурроти, выступавший за резкое ограничение избирательных прав людей, чьи предки в течение пяти поколений не являлись гражданами Италии.

Свой десятый выстрел новоявленный Феникс сделал в Хельсинки. Урма Кекконен, лидер движения «Финляндия для финнов», так и не успела войти в уже открытую ею дверь своего офиса.

Теперь у Кэмпбелла-Ферно была своя вилла на французской Ривьере, ярко-красный, как он и мечтал, «ягуар» и девочка, опровергающая, казалось бы, неоспоримую истину, что красивые ноги все равно где-то заканчиваются. Но единственной его страстью оставалась охота, охота на себе подобных.

Замерший со снайперской винтовкой в руках на восьмом этаже вашингтонского отеля «Carlyle suites» человек готовился к своему одиннадцатому выстрелу. Наконец дверь, ведущая на крышу, распахнулась вновь…

Там же. Госпиталь при университете

имени Джорджа Вашингтона.

17.45 по местному времени.

Черный вертолет, стоящий на крыше, призывно манил открытым люком. Сверхпрочные пластиковые лопасти легко рассекали воздух, готовые в любое мгновение бросить многотонную махину в небо.

Быстро преодолев двадцать метров, отделяющие входную дверь на крышу от вертолета, американские коммандос четко перестроились, образовав живую стену вокруг небольшого трапа, ведущего в вертолет. Борис Ковзан наступил правой ногой на первую ступеньку трапа…

…Невидимый инфракрасный лазерный луч, скользнув по черным телам, провалился в открытый проем люка – ствол снайперской винтовки смотрел в предполагаемое место встречи пули и ее жертвы. Человеческий мозг, многократными тренировками заточенный на эту работу, мгновенно сопоставив время полета пули, скорость движения цели и время подготовки выстрела, выждав еще мгновение, отдал неслышимую команду «фас» стреляющим мышцам тела. Указательный палец, профессионально – сгибом на суставе между первой и второй фалангами, стал мягко наваливаться на спусковой курок, выбирая его свободный ход…

…Командир отряда охраны уже готовился вступить на трап вслед за русичем, закрывая его со спины. Неожиданно на внутренней стороне лицевого щитка его шлема на мгновение вспыхнула красная сигнальная точка, и коротко звякнул сигнал тревоги – один из многочисленных датчиков, вживленный в обмундирование, уловил скользнувший по нему лазерный луч и тотчас поднял тревогу. Мозг отреагировал молниеносно – мышцы ног стремительно распрямились, бросая тело вперед. Руки обхватили сзади русича, и два тела рухнули на трап…

…Снайпер успел отреагировать – за оставшееся мгновение он сумел совершить единственно правильное движение: легкий поворот туловища влево, совмещая перекрестие прицела с лазерной точкой, упершейся в клубок тел. Указательный палец, жестко отрабатывая раз и навсегда вбитую в него программу, выбрал свободный ход курка. Выстрел. На скорости восемьсот метров в секунду пуля покинула канал ствола…

…Американцы действовали строго по инструкции – увидев, что их командир закрыл своим телом объект охраны, они в ту же секунду образовали вокруг них плотное кольцо. Одновременно раздалось пять щелчков – пять автоматов сняты с предохранителей…

…Крохотная видеокамера, установленная на пуле, смотрела точно в центр лазерного пятна на груди американского спецназовца и передавала это изображение в черную коробку, стоящую на столе в отеле. Порыв ветра обдал летящую пулю, и тотчас же сигнал из отеля метнулся к пуле. Несколько аэродинамических стабилизаторов, не больше миллиметра длиной, выдвинулось на поверхности стремительно летящего кусочка металла, вгоняя его обратно в поражающую траекторию.

…Вилли Браун, двадцатилетний парень из Техаса, стоял лицом к высившейся в трех километрах бетонной громаде отеля «CARLYLE SUITES», сжав зубы. Уже почти две секунды в его шлеме противно звенела сирена тревоги – на его тело был нацелен лазерный луч. Воля и долг, отчеканенные на тренировках в мощный единый каркас, мертвой хваткой держали тело неподвижно.

…За восемьдесят метров до цели черная коробка издала свой последний сигнал. Внутри пули рвануло несколько граммов суперпластида, за десятую секунды разгоняя пулю до всесокрушающих пяти километров в секунду. Взрыв уже не мог отклонить куда-либо траекторию несущегося на околокосмической скорости десятиграммового стержня из сверхтвердого материала. До цели – груди американского спецназовца двадцатилетнего Вилли Брауна – оставалось меньше метра, или две десятитысячных секунды, или одна десятитысячная удара сердца. Чудовищная перегрузка в несколько тысяч «g» превратила тонкую иглу стержня в десятимиллиметровую шарообразную смерть. Тяжелый американский бронежилет сумел сбросить скорость пули до четырех километров в секунду, еще больше расплющив ее. Но этого было явно мало. Техасский парень умер мгновенно – стремительная раскаленная смерть превратила его сердце в обрывки плоти.

Выйдя из его спины, потеряв еще один километр, десятиграммовый таран обрушился на следующее препятствие – бронежилет командира отряда. И вновь проламываясь сквозь прочную металлокерамику бронежилета, теряя скорость, пуля устремилась дальше. Мягкое, почти не оказывающее сопротивления человеческое тело, и вновь прочное препятствие – очередная стенка бронежилета. Но оставшиеся два километра в секунду еще слишком много, чтобы остановить этот экспресс.

Насквозь пробив бронежилет командира отряда, пуля тут же ударилась в бронежилет русича. И вновь стремительная, скоротечная схватка между скоростью и прочностью, между массой и толщиной, между жизнью и смертью. Но недаром, залитые кровью своих хозяев, еще дымились оплавленными отверстиями два пробитых насквозь бронежилета. В своих фатальных схватках со смертью они проиграли, но сумели уменьшить стремительный бег этого безжалостного экспресса. И на последнем рубеже ему не хватило скорости. Продавливая, проламывая неуступчивую металлокерамику, пуля все больше и больше теряла скорость и наконец остановилась. Экспресс смерти не доехал до станции назначения пару сантиметров.

• Предыдущая
• 32/81
• Следующая