Охота на сыщиков - Макбейн Эд - Страница 36

• Предыдущая
• 36/42
• Следующая

На кухне Чарли разрезал для них ананас. Разрезал так, что его ершистая оболочка снималась целиком, обнажая желтую мякоть, рассеченную на длинные тонкие ломтики. Завершили они это невоздержанное пиршество, чаем, вдумчиво вникая в тонкости его терпкого букета и вкуса в полном душевном и телесном умиротворении.

— Ты к девятнадцатому августа как относишься? — промолвил наконец Карелла.

Тедди неопределенно пожала плечами.

— Это суббота. — Ты не против выйти замуж в субботу?

„Не против!" — вспыхнули радостью ее глаза.

Чарли принес им крошечные пирожки с запеченными в них предсказаниями судьбы и свежий чай.

Карелла разломал свой пирожок и достал узенький листочек тонкой бумаги, скатанный в тугую трубочку. Не разворачивая, спросил:.

— А вот это слышала, насчет одного мужика, который развернул записку с предсказанием в китайском ресторане?

Тедди покачала головой.

— Развернул, а там написано: „Не ешьте суп“. И подпись — „Друг".

Тедди залилась смехом и показала на его записку. Карелла развернул трубочку и прочитал вслух:

— „Вы счастливейший из людей. Скоро вам предстоит жениться на Теодоре Фрэнклин".

Глаза Тедди расширились в немом негодовании, и она выхватила записку из пальцев Стива. На листочке было напечатано: „Вы сильны в счете".

Тедди заулыбалась и раскрошила свой пирожок. Лицо ее сразу потускнело.

— Что там? — спросил Карелла.

Она затрясла головой.

— Дай-ка я посмотрю!

Тедди попыталась было скомкать записку, но он перехватил ее руку, осторожно освободил бумажный лоскуток из стиснутых пальцев и стал читать. Текст был лаконичен: „Лев взревет — весь сон уйдет".

Карелла уставился в изящно вычерченные буквы.

— Ни черта себе предсказание! Смысл-то в чем? — Он задумался и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу: — Вон оно что! Так ведь Лев, Тедди. Лев! С двадцать второго июля по какое-то там августа, по-моему?

Тедди подтвердила кивком головы.

— Тогда все предельно ясно. Как только поженимся, черта с два ты у меня поспишь!

Он рассмеялся, и тревога в ее глазах растаяла. Она неуверенно улыбнулась, потянулась через стол и сжала его руку. Рядом с их переплетенными пальцами лежал разломанный пирожок, а около него — свернувшаяся в трубочку записка с предсказанием судьбы.

„Лев взревет — весь сон уйдет".

Глава 21

Нет, его звали не Лев.

Его звали Питер.

Полностью его звали Питер Барнс.

Но ревел он так, что куда там вашим львам!

— Так что это за чушь собачья, Карелла?

— Что именно?

— В сегодняшнем выпуске этой… этой… вонючей портянки? — Барнс грохнул кулаком по расстеленной на его столе газете. — Вот, полюбуйтесь… Четвертое августа!

„Лев! Вот оно, предсказание!" — мелькнуло в голове у Кареллы, а вслух он спросил:

— Что вы имеете в виду, лейтенант?

— Что я имею в виду? Я? Что я имею в виду?! — рявкнул Барнс. — Кто дал вам право молоть всякую чепуху этому идиоту Сэвиджу?

— Кому? — не поверил своим ушам Карелла.

— Некоторых ваших коллег и не за такой длинный язык загоняли патрульными в Бестаун…

— Вы сказали — Сэвидж? Дайте-ка взглянуть… — начал было Карелла.

Барнс с размашистой злостью раскрыл газету.

— „Полисмен бросает вызов управлению"! — прорычал он. — Это только заголовочек! Красота, а? „Полисмен бросает вызов управлению", послушайте только! В чем дело, Карелла? Вас здесь притесняют?

— Дайте же мне взгля…

— А под заголовочком-то — „Возможно, знаю убийцу", — заявляет детектив".

— „Возможно, знаю…"

— Вы говорили это Сэвиджу?

— Что я знаю убийцу? Конечно, нет. Боже мой, Пит…

— Я вам не Пит! И попрошу не тыкать, не в баре находитесь! Возьмите и читайте!

Карелла послушно взял газету. Руки у него почему-то дрожали.

Статья помещалась на четвертой, конечно, странице под крупным заголовком:

ПОЛИСМЕН БРОСАЕТ ВЫЗОВ УПРАВЛЕНИЮ

— „Возможно, знаю убийцу", — заявляет детектив". Но это же… — залепетал было Карелла.

— Читайте! — громоподобно приказал Барнс.

И Карелла стал читать.

„В баре царили полумрак и прохлада.

Мы сидели друг против друга, детектив Стивен Карелла и я. Он задумчиво вертел в руках рюмку, и мы говорили о разных вещах, но больше всего мы говорили об убийстве.

„У меня появилась идея, я, возможно, знаю, кто убил этих трех полисменов, — заявил Карелла. — Но с идеями такого рода к нашим начальникам не пойдешь. Им все равно не понять".

Вот так забрезжил первый луч надежды раскрыть загадочное преступление, которое обескуражило выдающиеся умы в отделе по расследованию убийств и парализовало упрямого и своевольного лейтенанта Питера Барнса из 87-го полицейского участка.

„Сейчас я не могу всего рассказать, — продолжал Карелла, — поскольку в этом деле надо еще покопаться. Но версия о душевнобольном, ненавидящем полицию, насквозь ошибочна. Причины надо искать в частной жизни этих трех людей, я уверен. Придется поработать, но мы раскроем это преступление".

Так говорил детектив Карелла вчера днем в баре, расположенном в самом сердце Пояса Смерти. Это застенчивый и замкнутый человек, который, по его собственным словам, „не ищет славы".

„Работа полиции ничем не отличается от любой другой, — сказал он мне, — кроме того, что мы имеем дело с преступлением. Когда у тебя появляется подозрение, начинаешь копать. Если найдешь что-нибудь стоящее, идешь докладывать начальству, и оно, может быть, к тебе прислушается, а может быть, и нет".

До сей поры он поэтому поделился своими „подозрениями" только с невестой, очаровательной молодой леди год имени Теодора Фрэнклин, жительницей Риверхеда. Мисс Фрэнклин считает, что Карелла „никогда не ошибается", и уверена, что он раскроет это преступление, несмотря на неумелые действия управления.

„В каждом шкафу найдется свой скелет, — сказал Карелла. — И эти скелеты помогут нам отыскать убийцу. Надо лишь копнуть поглубже. Теперь это вопрос только времени".

Мы сидели в прохладном полумраке бара, и я ощущал спокойную силу, исходящую от этого человека, который нашел в себе мужество продолжать собственное расследование вопреки ошибочной версии, завладевшей насквозь пропыленными мозгами всех работающих рядом с ним.

Этот человек найдет убийцу, подумал я.

Этот человек избавит город от постоянного страха, от ужаса перед неведомым убийцей, крадущимся по улицам со смертоносным автоматическим пистолетом 45-го калибра в окровавленном ужасе. Этот человек…"

— Боже! — вырвалось у Кареллы, как крик о помощи.

— Думаешь, поможет? — откликнулся Барнс. — Теперь что скажешь?

— Да никогда я ничего подобного не говорил! То есть, чтобы в подобном духе. И он обещал, что не для печати! — возмутился Карелла. — Где у вас здесь телефон? Да я на него, сукиного сына, в суд подам за клевету! Даром ему это не пройдет…

— Все, успокоились, — сухо предложил Барнс.

— А зачем он еще и Тедди втянул? Он что, хочет из нее мишень сделать для этого свихнувшегося подонка с пистолетом? Он вообще в своем уме?

— Успокойся, тебе сказано.

— Успокоиться?! Я никогда не говорил, что знаю убийцу.

— А что же тогда ты говорил, Стив? — Лейтенант начал заметно остывать.

— Я говорил только, что у меня есть идея, которую мне надо проверить.

— Какая такая идея?

— Может быть, этот тип охотился вовсе не за полисменами. Может быть, просто за людьми, за обыкновенными людьми. А может быть, даже и совсем по-другому. Может быть, он охотился всего-навсего за одним человеком.

— За каким?

— Откуда же мне знать? Но зачем он написал про Тедди? Господи, что же это у него с головой-то?

— Ничего такого, от чего не лечат, — оптимистически предположил Барнс.

— Мне надо бежать к Тедди. Один Бог знает, что может…

• Предыдущая
• 36/42
• Следующая