Охота на сыщиков - Макбейн Эд - Страница 35

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая

— Не считаю, и все.

— Но должна быть какая-то причина!

— Причин никаких нет. Интуиция. Ощущение. Когда поработаешь над делом какое-то время, войдешь в него, начинают возникать такие, знаешь ли, ощущения. Так вот, я просто не верю, что здесь причастен маньяк.

— Но сам-то ты что думаешь?

— Есть у меня кое-какие идеи…

— Например?

— Сейчас я бы не хотел о них говорить.

— Кончай, Стив!

— Пойми, наша работа — такая же работа, как и любая другая, только мы имеем дело с преступлением. Если занимаешься импортом-экспортом, то не заключаешь ведь миллионную сделку просто по наитию, пока все не проверишь досконально. Так же и у нас.

— То есть у тебя есть подозрение, которое надо еще проверить?

— Да не подозрение даже, а только идея.

— И что за идея?

— Насчет мотива.

— Так что насчет мотива?

— А ты въедливый парень, а? Не отцепишься, — улыбнулся Карелла.

— Просто хороший репортер, я же тебе сказал.

— Ладно. Давай взглянем на это дело таким образом. Эти трое были полисменами. Всех троих убили одного за другим. Какой вывод напрашивается сам собой?

— Кто-то крепко зол на полицию.

— Правильно.

— Ну и что?

— Сними с них форму. Что мы теперь имеем?

— Они же все были в штатском!

— Про форму это я просто так выразился. Имею в виду, представь себе их не полисменами, а самыми обычными гражданами. Что получается? При чем тогда ненависть к полиции?

— Но они на самом деле были полисменами!

— Людьми они были прежде всего. А полисмены… Это уже вторично, случайное совпадение.

— То есть тот факт, хочешь сказать, что они были полисменами, никак не связан с причиной их гибели?

— Может быть. Именно в этом мне и хотелось бы покопаться поглубже.

— Что-то я не совсем понимаю… — признался Сэвидж.

— Смотри, — стал объяснять Карелла. — Мы хорошо знали всех троих. Работали вместе. День за днем. Мы знали их как полисменов. И совсем не знали, что они за люди. Их, может быть, убили вовсе не потому, что они были именно полисменами.

— Интересно, — протянул репортер.

— Значит, нам нужно вникнуть, как они жили. Причем в частной жизни. Приятного мало, потому что обычно убийства самым странным образом тащат за собой такое, что и в голову бы никогда не пришло…

— То есть ты хочешь сказать… — Сэвидж запнулся, раздумывая. — Например, Риардон отбил у кого-то бабенку, или Фостер там азартно играл на скачках, а Буш получал деньжата от рэкетира. Что-нибудь в этом роде, что ли?

— С некоторой натяжкой так.

— И каким-то образом все это у них троих замкнулось на одном типе, которому понадобилось убрать их всех, но по разным причинам. Так, по-твоему?

— Ну, это слишком сложно, — не согласился Карелла. — Едва ли их убийства связаны между собой столь сложным путем.

— Но мы же знаем, что всех троих полисменов убил один и тот же преступник?

— Да, в этом мы можем быть уверены.

— Значит, их убийства все же связаны между собой.

— Конечно. Возможно, только… — Карелла смущенно пожал плечами. — Мне трудно обсуждать все это с тобой, потому что я и сам не уверен, что знаю, о чем говорю. Просто у меня появилась такая идея, вот и все. Заключается она в том, что мотив преступления гораздо глубже, чем тот факт, что все трое носили полицейские жетоны.

— Понятно, — вздохнул Сэвидж. — Можешь утешаться тем, что у каждого полисмена в нашем городе, вероятно, есть своя идея, как раскрыть это преступление.

Карелла кивнул, хотя и не до конца понял последнюю фразу репортера. Однако вдаваться в пространное обсуждение ему не хотелось. Он взглянул на часы:

— Мне пора. У меня встреча.

— Подружка?

— Да.

— Как зовут?

— Тедди. То есть Теодора полностью.

— Теодора. А дальше?

— Фрэнклин.

— Хорошее имя, — одобрил Сэвидж. — Это у вас серьезно?

— Серьезнее не бывает.

— Слушай, а эти твои идеи насчет мотива. Ты их с начальством обсуждал?

— Что ты, к черту! Соваться с каждой мелочью? С каждым малейшим подозрением? Ну, нет! Сначала сам разбираешься, и только если раскопаешь хотя бы что-нибудь мало-мальски стоящее, вот тогда докладываешь свои идеи начальству.

— Вот как! А с Тедди уже поделился этими своими мыслями?

— С Тедди? Еще нет.

— Думаешь, она бы тебя поддержала?

— Тедди считает, что я никогда не ошибаюсь. — Карелла неловко усмехнулся.

— Похоже, чудесная девушка.

— Лучше всех. И мне бы надо идти, пока ее у меня не увели. — Карелла вновь посмотрел на часы.

— Конечно, — понимающе сказал Сэвидж. — А где она, кстати, живет?

— Риверхед.

— Теодора Фрэнклин из Риверхеда. Звучит! — Сэвидж протянул Карелле руку. — Спасибо, что рассказал о своих идеях.

Карелла поднялся.

— Но ни слова для печати, запомни, — еще раз предупредил он.

— Ни единого, — заверил Стива репортер.

— Спасибо за угощение. — Карелла кивнул на свою почти не тронутую рюмку.

Они коротко пожали друг другу руки. Сэвидж остался в кабине и заказал еще один коктейль. Кареллла поспешил домой принять душ и побриться перед свиданием с Тедди.

Тедди выглядела сногсшибательно. Она отступила на шаг от открытой двери, давая ему возможность полюбоваться своим сияющим великолепием. К свиданию она надела белый костюм из той блестящей шелковистой ткани, что так нравилась Стиву, и белые туфли; брошь с кроваво-красным камнем на лацкане жакета теплым лучистым светом соперничала с алыми овалами сережек, украшавших ее изящные аккуратные ушки.

— Вот невезуха! — огорченно воскликнул Стив, про себя побаиваясь, что его голос прозвучит слишком искренне. — А я-то надеялся застать тебя в одной комбинашке!

Тедди заулыбалась и потянулась расстегивать жакет.

— Эй, погоди! У нас столик заказан.

„Где?" — спросило ее подвижное лицо.

— „Ань Луньфан".

Лицо Тедди выразило восхищение.

— А ты еще и губы не красила!

Она энергично мотнула головой, бросилась ему на грудь и стала целовать его, обнимая так, словно через десять минут ему предстояло отбыть в Сибирь навсегда.

— Ну, все, — еле перевел дух Карелла. — Ступай краситься. Время, время!.

Она вышла в другую комнату, накрасила губы, еще раз осмотрела всю себя в зеркале и вернулась с маленькой красной сумочкой.

— Ага! Такие вот на той самой улице носят, — заявил Стив. — Символ профессии.

Тедди звучно шлепнула его пониже спины.

Китайский ресторан был знаменит великолепной кухней и экзотическим интерьером. Лично для Кареллы одной великолепной кухни было бы недостаточно. Когда он шел в китайский ресторан, он хотел, чтобы заведение и выглядело бы по-китайски и по атмосфере воспринималось бы как китайское, а не как увеличенная копия унылой казенной забегаловки где-нибудь на Кал-вер-авеню.

Они заказали овощной суп, и рулет из омара, и бараньи ребрышки на вертеле, и жареную курицу, и тушеную говядину, и свинину в кисло-сладком соусе. В супе похрустывали слегка недоваренные, как и положено, китайские овощи, сочный и сладкий белый горох, водяные орехи, грибы и множество других неведомых корешков, стебельков и листочков, которых они не знали даже по названиям. Сам бульон был неотразимо крепким, пряным и острым. Разговаривать им было некогда. Покончив с супом, они принялись за рулет, а потом за шипящие жирком ребрышки, исходящие немыслимым ароматом.

— Слышала этот анекдот насчет барашка, — попытался ради приличия завязать беседу Карелла, — насчет очкарика, который затеял диссертацию…

Тедди нетерпеливо кивнула головой и занялась ребрышками.

Румяная корочка на курице была столь восхитительной, что они вычистили тарелки до блеска. На говядину у них уже почти не осталось места, и Тедди с Кареллрй постарались сделать все, что в их силах, но когда Чарли — их официант — подошел убрать со стола, он окинул их укоризненным взглядом, полным неодобрения и упрека за то, что они оставили на тарелках несколько кусочков нежнейшего мяса.

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая