Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 10

• Предыдущая
• 10/95
• Следующая

 — Ты не чародей. Нет на тебе метки, говорящей об этом. Ты, наверно, только слуга чародея. Тебя привело сюда волшебное искусство другого.

 — Моего дяди Эндрю, — сказал Дигори.

 И в этот самый момент где-то совсем рядом, хотя и не в самой комнате, что-то затрещало, потом загрохотало, потом заревели падающие строения — так, что задрожал пол.

 — Оставаться здесь опасно, — сказала королева. — Дворец вот-вот развалится. Если мы не выберемся отсюда за несколько минут, мы будем погребены заживо.

 И сказано это было так спокойно, будто она отвечала на вопрос, который теперь час.

 — Идемте, — она протянула обе руки детям.

 Полли, которая испытывала к королеве неприязнь и почему-то чувствовала какую-то подавленность, если б могла, то ни за что бы не позволила взять себя за руку. Но хотя королева говорила очень спокойно, движения ее были точны и стремительны, как мысль. Не успела Полли понять, что происходит, как большая и сильная рука — намного сильнее и больше ее собственной — так цепко схватила ее левую руку, что ничего нельзя было поделать.

 "Это же страшная женщина, — подумала Полли. — Она одним движением может сломать руку. Как жаль, что она ухватила меня за левую, — мне теперь нельзя надеть желтое кольцо. Правда, если я постараюсь извернуться и дотянуться правой рукой до левого кармана, может, успею прикоснуться к кольцу раньше, чем она спросит, что я делаю. Но она не должна узнать про наши кольца — ни за что. Надеюсь, у Дигори хватит ума не проболтаться. Если б я могла намекнуть ему хоть одним словом...".

 А королева тем временем вела их из Зала Изваяний по длинному коридору, а потом по целому лабиринту залов, лестниц, дворов. То и дело они слышали, как обваливается еще какая-то часть огромного дворца, порою совсем близко. Один раз огромная арка с грохотом обрушилась всего секунду спустя, как они вышли из-под нее. Хотя королева шла так быстро, что детям приходилось бежать рысцой, чтобы держаться с нею вровень, она не выказывала никаких признаков страха. Дигори думал: “Она удивительно смелая. И сильная, настоящая королева! Надеюсь, она потом расскажет нам историю этого места”.

 И действительно, пока они мчались по дворцу, она им кое-что рассказывала.

 — Это дверь в подземную тюрьму, — говорила она.

 Или:

 — По тому коридору можно попасть в главную камеру пыток.

 Или:

 — А это старинный пиршественный зал. Именно там мой прапрадед устроил пир для сотни князей и перебил их всех до того, как они выпили первый кубок. Они замышляли мятеж.

 Под конец они попали в зал, который был огромнее и великолепнее всех, какие они видели до сих пор. По его размерам и гигантским дверям в дальнем конце Дигори решил, что они добрались до главного входа. И он угадал. Но перед ними были двери мертвенно-черного цвета — то ли из черного дерева, то ли из какого-то черного металла, неизвестного в нашем мире. Они были заперты исполинским засовом, слишком высоко, чтобы можно было до него дотянуться, и слишком тяжелым, чтобы сдвинуть его. И Дигори спросил себя, как же они теперь выберутся отсюда.

 Королева, отпустив ладонь Дигори, подняла вверх руку, выпрямилась во весь рост и застыла неподвижно, будто окаменев. Потом она произнесла несколько слов, которых дети не поняли (но прозвучали они ужасно), а затем взмахнула рукой, будто швырнув что-то. И гигантские тяжелые двери затрепетали, как шелковые занавески на ветру. А потом распались на мелкие частицы — от них осталась лишь куча пыли на пороге.

 — Вот это да! — воскликнул Дигори и присвистнул.

 — Обладает ли маг, твой господин и твой дядя, подобной мощью? — спросила королева. — Впрочем, это я выясню сама — чуть попозже. А пока запомни получше, что ты видел. Так будет с любой вещью и любым существом, вставшим у меня на пути.

 Сквозь опустевший дверной проем хлынул свет — ярче того, что они до сих пор видели в этой местности, и они не удивились, когда королева вывела их через порог под открытое небо. В лицо им ударил ветер — очень холодный и в то же время какой-то тяжелый и затхлый. Они стояли на высокой террасе, и перед ними открывался широкий обзор.

 Где-то очень далеко, внизу, почти у самого горизонта, висело огромное красное солнце, намного больше, чем в нашем мире. Дигори сразу понял, что оно должно быть и намного старше нашего солнца. Оно прошло уже почти весь свой жизненный путь и безмерно устало от того, что так долго смотрело на этот мир. Левее и выше солнца горела одинокая звезда — большая и яркая. Это была очень печальная пара. На земле же во все стороны, насколько хватало глаз, простирался огромный город, в котором не было видно ни одного живого существа. Под светом этого угасающего солнца все храмы, башни, дворцы, пирамиды и мосты отбрасывали длинные мертвые тени. Когда-то по городу протекала широкая река, но вода в ней давным-давно исчезла. Река превратилась в широкую канаву, засыпанную серой пылью.

 — Вглядитесь получше в то, чего более уже не увидят ничьи глаза, — промолвила королева. — Таков был Чарн, величайший из городов, столица Верховных королей, чудо нашего мира — а может быть, и всех миров... Может ли город, которым правит твой дядя, сравниться с ним, мальчик?

 — Нет, — сказал Дигори.

 Он хотел объяснить, что дядя Эндрю никогда не правил никаким городом, но королева продолжала:

 — Теперь он молчит. Но я стояла здесь, когда воздух гудел от шума Чарна: топота ног, скрипа колес, щелканья бичей, стона рабов, грохота экипажей, священного рокота барабанов в храмах. И я стояла здесь, незадолго до конца, когда грохот битвы возносился к небу с каждой улицы, а река Чарн текла, покраснев от крови. — Она сделала паузу и добавила: — И все это в единый миг навсегда вычеркнула женщина!

 — Какая женщина? — слабым голосом спросил Дигори, но он уже знал ответ.

 — Я, — сказала королева. — Я — Ядис, последняя королева, но все-таки Королева Всего Мира!

 Дети стояли молча рядом с нею, дрожа на холодном ветру.

 — Виновата моя сестра:— продолжала королева. — Это она заставила меня совершить такое дело. Да пребудет навеки с нею проклятие всех Могучих! Я же готова была в любой момент заключить с нею мир, да! И пощадить ее жизнь! Если бы только она уступила мне трон. Но она не пожелала. И из-за ее гордости погиб целый мир. Ведь после того, как началась война, мы дали торжественное обещание, ни за что не пользоваться магией — в этом поклялись мы обе! Но когда она нарушила клятву, что оставалось делать мне? Дура! Как будто она не знала, что в магии я сильнее ее! И она даже знала, что мне ведома тайна Погибельного Слова. Неужели она думала, что я окажусь такой же слабовольной, как она, и никогда не воспользуюсь им?

 — А что это такое? — спросил Дигори.

 — Тайна всех тайн, — отвечала королева Ядис. — Королям нашего племени исстари было известно, что есть слово, которое, если произнести его с соответствующими церемониями, уничтожит все живое — кроме того, кто его скажет. Но древние короли были слабыми и мягкосердечными и позволили связать себя клятвой — себя и тех, кто придет после них — что не будут даже и пытаться узнать это Слово. Но я узнала его в некоем потаенном месте, уплатив за это ужасную цену. Но я никогда не воспользовалась бы им, если бы она меня не вынудила. Я боролась до конца, стараясь одолеть ее другими средствами. Я лила кровь своих армий, как воду...

 — Она же просто зверь! — пробормотала Полли.

 — Последняя великая битва, — продолжала королева, — три дня бушевала в самом Чарне. И все три дня я смотрела на нее с этого самого места. И не стала пускать в ход это Слово, пока не пали последние из моих солдат, и та проклятая женщина, моя сестра, не поднялась во главе своих мятежников до середины той огромной лестницы, что вела из города наверх, к этой террасе. Я выждала, пока мы не оказались так близко, что могли видеть лица друг друга. Она сверкнула своими ужасными, дикими глазами и крикнула мне: “Победа!” — “Да, — ответила я. — Победа — да только не твоя!”. И швырнула ей в лицо Погибельное Слово — и через мгновение, кроме меня, под этим солнцем не было больше ни одного живого существа.

• Предыдущая
• 10/95
• Следующая