Оружейный барон (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 97

— Так это не твои проделки? — поднял я правую бровь.

— Ни сном, ни духом как говорил мой отец, — ответил он, доставая спички.

— Тогда у меня всего одна версия. Кто-то, пользуясь тем, что я вывел в расход Тортфортов, отжимает у вдов их собственность, пользуясь революционным моментом. Только причем тут моя квартирная хозяйка? Ее-то муж в плену и если даже участвовал в заговоре, то в мятеже точно участия не принимал.

— А может хвосты подчищают? Чтобы концы в воду с гарантией?

— Может. Но это уже по твоей части. У меня в столице агентуры нет. А заговор именно ты проморгал.

— Знаешь, что я тебе скажу. Если заранее нет внедренного в руководство заговора агента. Именно в руководство, заметь. То заговор до той поры не виден, пока он не свершится. А потом уже поздно кому-то что-то доказывать потому, как императора уже убили. Поди, теперь узнай — коварных ли заговорщиков постреляли из пулемета у вокзальной стенки, то ли невинных истратили зря. Хотя есть способы теоретически прикинуть к носу — было он или не был и кому был выгоден. И по уровню подозрений до того как этот взрыв случился в охотничьем дворце у Тортфортов был номер шестой по подозрениям. Наше счастье, что Бисер остался жив, а то я за твою и свою жизнь ломаного кройцера бы не дал.

— А все-таки?

— Меня интересуют конкретные персоналии и фигуранты. И меньше всего интересуют группы подозреваемых. Могли, не могли… уже не понять… — генерал наконец-то решился и, чиркнув спичкой о столешницу, стал раскуривать свою трубку.

— Они у тебя прям как девицы наутро после приватного бала с обильной выпивкой, — засмеялся я.

Молас на меня вопросительно посмотрел.

А я разхулиганившись напел

— 'Дала, не дала?… Никак не понять… Брала, не брала… Млять или не млядь?'

##1 'Водка отдыха не портит'. Панк-группа 'Ленинград'.

Молас залихватски заржал а, отсмеявшись, вполне серьезно сказал.

— Торопыга ты, Савва. Не поспешил бы ты с расстрелом Тортфортов, я сейчас бы точно знал, причастны они к взрыву во дворце или только воспользовались случаем.

— Зато теперь, Саем, ты мной людей пугаешь как деток, которые не хотят вовремя ложиться спать, — хохотнул я невесело.

— Откуда знаешь? — ткнул он в мою сторону мундштуком трубки.

— Догадываюсь. Я бы сам так поступал на твоем месте. Игра в доброго и злого полицейского дает намного лучший результат, чем примитивные средневековые пытки, основанные на боли, — вот так вот. Я детективов на видаке насмотрелся, а ты нет, злорадно подумал я. — Так что я на тебя не в обиде. Зато все на континенте знают, что моему слову нужно верить сразу и не испытывать судьбу.

— Тортфорты всего лишь исполнители, Савва, — протянул Молас. — А вот кто-то действительно умный сейчас руки потирает от удовольствия, что мы ниточку к нему потеряли от Тортфортов. Эти тайные общества еще…

— А что с тайными обществами не так?

— Все не так. Тортфорты и другие гвардейцы, поднявшие мятеж имели в их иерархии очень небольшой градус. Фактически подчиненный. А высшее руководство таким обществом сидит на островах. Доигрались аристократы в средневековые ритуалы и обряды.

— Я вижу только один выход. Все участники тайных обществ должны добровольно уйти в отставку с придворной, гражданской и военной службы.

— И куда их деть прикажешь?

— Да в имения сослать пожизненно. Легче будет приглядеть, кто к кому курьеров шлет.

— А если они не выполнят такой указ императора? Проигнорируют. Ты сам офицер Савва и прекрасно понимаешь, что приказ, который не выполнят отдавать ни в коем случае нельзя.

— Тогда по закону военного времени, — резанул я ребром ладони по горлу. — А тайные общества публично признать работающими на врага и запретить их деятельность на территории империи. Объявить вне закона.

— Что ж под этим соусом можно будет провести самое сложное — чистку придворного штата, — задумался генерал, выпуская клубы ароматного дыма из трубки. — Я поговорю с Бисером. Заодно эту опереточную имперскую контрразведку как ты говоришь пора 'унасекомить'. Только вот беда, людей верных и проверенных у меня на все направления не хватает.

— Я занят авиацией, — торопливо заметил я, а то, чем черт не шутит, кинут меня этой имперской контрразведкой руководить. Оно мне надо? — Кинь туда своих шпионов — школяров.

— Каких школяров?

— Да тех, к примеру, что на станции телефонной сидели и жаловались, что их морды засвечены и для закордонной нелегальной работы они уже не годятся.

— Агентурная разведка силами нелегалов и работа контрразведчика это разные вещи, Савва.

— Ой, Саем, я тебя умоляю. Одна и та же поросль кустов по разные стороны железнодорожного полотна. Думаю, что твои 'птенчики' будут намного эффективнее случайных аристократов.

— Я подумаю. А пока собирай всех своих головорезов, поедем твою милую выручать. Чую там без силовой операции не обойдется.

Аэросани остановились. Я оторвался от внутреннего анализа нашего разговора в контрразведке и вышел на свежий воздух вслед за Моласом, который вынимал из кармана кисет. Все же в салоне сильно пованивало нефтепродуктами. Хреновая изоляция моторного отделения…

— Саем? — позвал я глядя, как головная машина колонны приближается к нам по дороге.

— Что тебе? — переспросил генерал, прикуривая уже от третьей спички, ветер порывистый все их гасил.

— Я никак не могу вспомнить, где я слышал про этот замок… Роен?

— Ройн, — поправил меня генерал. — А если голову включить?

Наконец-то ему удалось раскочегарить свой курительный прибор.

Молас выпустил три затяжки в морозный воздух, убедился, что табак в трубке равномерно тлеет и задал очередную загадку.

— Кто у нас барон Ройнверт?

— Не помню.

— Он еще откликается на фамилию Гоч — дал генерал подсказку.

— Не верю, — вырвалось у меня непроизвольно. Этому рыку позавидовал бы сам купец Алексеев, больше известный как Станиславский.

— Верить или не верить, Савва, это из области мистики, — лицо генерала окуталось дымом как пушечная батарея после залпа. — Я всегда оперирую только фактами и версиями. Я вот в ушедших и пришедших богов не верю. Это все равно, что считать себя самого полубогом. Пока на руках мы имеем только тот факт, что инсургенты используют замок Гоча в своих целях. Это факт. Один факт. А одного факта всегда мало, чтобы выстроить рабочую версию. На месте разберемся, — Молас стал вытряхивать свою трубку, стуча ей об каблук. — Может совсем и не при делах тут наш компаньон. Он же из Будвица не вызалает и ничем кроме своих железок не интересуется.

Войсковая колонна уже пролязгала мимо нас и мы снова залезли в аэросани ее догонять.

Унтер-офицер штурмовиков вошел в кабинет, аккуратно закрыв за собой резную дверь, снял пояс с кинжалом и повесил себе его на шею. Встал на одно колено и, склонив голову, повинным голосом сказал.

— Нет мне прощения, вождь. Я случайно убил твою женщину. Вручаю свою жизнь в твои руки.

Я отвлекся от бумаг, поднял на него глаза.

— Веди меня к ней.

Илгэ лежала на большом обеденном столе вся перебинтованная поверх платья. Она была еще в сознании и стонала от боли.

Фельдшер отошел к окну, пропуская меня к ней.

Я обошел так и не убранный труп гвардейского кирасира в луже крови и схватил руку женщины в свою ладонь.

Красивое ее лицо исказила гримаса, и она сказала деревянным голосом.

— Я знала… Я знала что все так кончиться… Но я ни о чем не жалею, мой герой… Ты все же пришел меня спасти, — попробовала она улыбнуться. — Молчи. Не трать драгоценного времени. В моей комнате на третьем этаже малахитовая шкатулка на комоде… ты теперь опекун моего сына. Вырасти его достойным человеком, не Тортофортом. Но пусть он носит эту фамилию.

— Обещаю, — сказал я.

— Молчи, — приказала баронесса. — В винном подвале третья от двери слева бочка. Она двойная. В отделении у стены найдешь архив тайного общества, в которое входил мой муж. Ты найдешь, как с пользой употребить эти бумаги… Прощай, мой герой. Я любила тебя… С первого взгляда в санитарном поезде.