Драма замкнутого пространства - Щеголев Александр Геннадьевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/9
• Следующая

Лбов явно родился мускульно переразвитым – обратно пропорционально интеллекту. Охамевший, набухший силой мужик. Что ему на самом деле нужно в институте? Фиг его знает. Врет, ведет себя странно. А что нужно этой студентке? Ну, с ее-то желаниями полная ясность, достаточно хоть раз увидеть Лбова без рубашки… В общем, темная история. Ночь.

– А сейчас новости культуры. Людочка вышла замуж за бармена, ее дочка от третьего брака развелась с проректором столичной консерватории. На фирме «Аккомпанемент» выпущена пластинка Валериного племянника. В столице организована труппа бывших солистов Главного театра, по разным причинам не вернувшихся из зарубежных гастролей и впоследствии приехавших обратно. Труппа сразу отправилась в турне по Европе. Невиданным провалом закончились выступления бродвейского мюзик-холла в районах Сибири и Дальнего Востока. Небывалый успех сопутствовал мастерам отечественного брейк-данса в поездке по центрально-африканским странам…

Впрочем, возможно, вот этого как раз и не было сказано. Может быть, я сам это выдумал, чтобы взбодрить дух. Все может быть. Просто я сидел за чужим столом, читая чужую газету, я смотрелся в черное зеркало окна, размышляя, матерясь, слушая радио, а было уже – половина первого. Было уже «завтра».

Из-под запертой двери в комнату вполз шорох. И зловещий вздох. Я лениво встал, приглушил радиоточку и гавкнул:

– Лбов, это ты?

– Это я, – донесся нежный шепоток.

Сюрприз. Я трусливо швырнул газету на место, задвинул торчащий ящик обратно в стол и сухо поинтересовался:

– Пришла пожелать спокойной ночи?

– Я уже давно стою в коридоре.

– Извини, не могу пригласить в гости.

Студентка изобразила целую серию вздохов.

– Саша, мне страшно.

Если честно, я не очень удивился. Лбов без рубашки, это в самом деле испытание не для впечатлительных натур.

– Ничем не могу помочь, – сказал я. – Ты же видишь.

Она не ответила – молча терлась о дверь.

А меня вдруг осенило. Я даже затрепетал от радости. Вытащил из кармана связку ключей, звеня на весь институт, отыскал требуемый и сорвал его с кольца. Хорошо быть таким находчивым.

– Держи ключ, – воскликнул я, стараясь унять в голосе триумфальные колокола. – Здесь, под дверью.

Упал на корточки и просунул в щель плоский кусочек стали.

– Зачем? – слабо спросила студентка.

– Сможешь открыть? Изнутри никак, только снаружи.

По ту сторону стало шумно: женщины не умеют без возни.

Она действительно боялась, это было видно без приборов. Чуть ли не зашкаливала.

– Ты чего? – спросил дежурный.

Вместо нормального ответа студентка открыла кран. Хлынул пенистый монолог:

– Слушай, он спятил! Опять сидит, не откликается! Понимаешь, я волновалась, что он будет меня лапать и все такое, он ведь красавчик, а я, между прочим, терпеть не могу красавчиков! Лучше бы он меня лапал, честное слово!..

Дежурный выслушал. Заниматься утешением не стал – молча покопался в стенном шкафу, молча нашел запасные ключи, молча покинул помещение, оставив гостью в одиночестве. Затем проследовал по коридору мимо лаборатории, не заглянув вовнутрь, – старательно оберегал в себе злость. Он открыл найденным ключом дверь агрегатной, некоторое время разбирался с пакетными переключателями и вернулся к отделу, удовлетворенный. Перед тем, как войти, он вытащил из телефонных проводов лбовские скрепки, расправившись таким образом с хитроумной неисправностью.

Телефон тут же зазвонил.

– Алло! – сразу откликнулась студентка. – Да, это институт.

Минуты три она беззвучно внимала телефонной трубке, потом сухо стукнула ее о рычаг и повернулась. Точеное ухоженное личико почему-то сплошь было в красных пятнах.

– Что такое? – поразился вошедший дежурный.

– Там какая-то пьяная, – растерянно объяснила студентка. – Плачет… Просила тебе передать, что… что прямо сейчас выпьет кислоту.

– Кому передать?

– Сказала – Сашке.

Дежурный тупо смотрел на оживший аппарат.

– Еще она меня обозвала… – студентка пошевелила губами и не решилась повторить вслух. Культурная была барышня.

– Да это Лбову звонили! – наконец догадался дежурный. – Это его психованная жена, – он представил себе ситуацию в объеме, в цвете и вдруг неприлично гоготнул. – Бедолага! Ну влип, так влип.

Теперь студентка удивилась:

– Он же в разводе!

– И ты поверила? А еще отличница.

– Он кольцо на левой руке носит. Я даже подумала сначала, что он католик.

– Лбов левша, – серьезно сказал дежурный. – К тому же бывший спортсмен. Все бывшие спортсмены носят кольца на левой руке и говорят, что в разводе.

Искреннее девичье удивление улетучилось.

– Подожди, как же он тогда по ночам сюда ходит, если у него жена? – она опять заметно испугалась. – Про жену наврал… Саша, у вас в самом деле не разрешают на «Жуке» работать? Он мне сказал, что тут какие-то интриги. Может, тоже врал?

И дежурный в свою очередь прекратил веселиться.

– Все точно. Только не интриги, а обыкновенное жлобство. Устроили, понимаешь, экспонат. Чтобы с него пыль вытирать и показывать начальству, какие интересные штучки американцы делают. Пускают только детишек начальства – пусть, мол, подрастающее поколение потешится. Память сенсорными игрушками забита, и стирать их не разрешают. Зачем, спрашивается, валюту тратили?

– Саша, а ты тоже хотел ночью на «Жуке» работать?

– Не ночью, а поздним вечером. Ночью я сплю.

Студентка странно посмотрела на дежурного. В ее мерцающих глазищах мелькнуло несколько коротких, внезапных импульсов ужаса. Да, она продолжала бояться, она боялась все более зримо. Чего? Или кого?

Напряженно спросила:

– Ты что, раньше уже работал на нем?

– Знаешь, – стыдливо признался дежурный, – пока только один раз. Поймал момент – вчера, когда в вечернюю смену оставался. Нашел в столе завлаба инструкцию, случайно, конечно. Там же ключ от машины лежал… Ощущение в пальцах у меня до их пор осталось. Легкость, нет, скорее удовольствие… Хотя, тебе не понять.

Секунду-другую дежурный мечтал, расслабившись. Но, очевидно, слово «удовольствие» заставило его вспомнить о главном.

– Ладно, кончаем болтать. Пошли, поможешь мне.

И целеустремленно шагнул вовне. Студентка тоскливо глянула на часики, зачем-то оправила нечто под блузкой, огладила рвущиеся из тряпок бедра. Оглянулась. Все было в порядке: брючки на месте, кроме того, никто ею тайно не любовался. Тогда она шагнула следом.

– Будь другом, – распорядился дежурный, доведя гостью до агрегатной. – Сейчас я пойду обратно в отдел, а ты подожди немного и дерни вот эту штуку, – он распростер палец, указуя на одну из пластмассовых коробок в блоке пакетных переключателей. – Только не раньше, чем я буду в отделе, ладно?

– Почему? – спросила гостья. Она явно оробела: здесь было слишком много скверного, грубого, немытого железа.

– Потому что в коридор выскочит твой Лбов. Ты обесточишь ему «Жук», поняла?

– А как же… – студентка растерялась.

– Ничего, ему пора сделать перекур.

– Хорошо, – согласилась она, предав Александра Владимировича легко, чисто по-женски.

План удался. Едва дежурный закрылся в отделе, оставив для наблюдения крохотную амбразуру, как прозвучал далекий выстрел переключателя, дверь лаборатории мотнулась, и в коридоре возник ураган. Ураган покрутился на месте, щедро разбрасывая междометия, вдруг заметил в конце коридора-аппендикса распахнутую настежь дверь агрегатной и двинулся туда, стремительно набирая мощь. Дежурный чуть выждал, затем неслышными скачками бросился в атаку. Ураган немедленно развернулся в обратном направлении, но дежурный успел раньше. Он свернул в лабораторию – визгнули тормоза – подбежал к заморскому компьютеру, выдернул из пульта ключ, а тут и бушующая стихия ворвалась следом, тогда дежурный, проявив смекалку, прыгнул к распахнутой форточке и совершил акт бросания. Маленький серебристый предмет, коротко сверкнув за окном, полетел в черную бездну.

• Предыдущая
• 5/9
• Следующая