Любовь-весенняя страна - Рязанов Эльдар Александрович - Страница 21

Он далеко вознёсся от меня, мне без него тревожно и уныло.

Хотя мы очень близкая родня, не совместит нас никакая сила.

По правде, я завидую ему и торможу, тяну назад, толкаю.

Своим умишком я его уму пугливые сомненья подпускаю.

Все говорят — он лёгкий человек и, кажется, не обделён талантом.

Но с ветром, что гуляет в голове, ему никак не выбиться в гиганты.

Я за его поступками слежу, завидую его большим ошибкам.

Я сам-то, как положено, служу, привыкший быть безропотным и гибким.

Тот вспыльчив и несдержан на язык, а я хитёр и потому молчальник.

А тот востёр, сгибаться не привык.

Понятно, почему он не начальник.

Случилась бы, наверняка, беда, коль я бы с ним не находился рядом.

Хотя мне удавалось не всегда

его сдержать пинком, словами, взглядом.

Я и близнец ему, и враг, и страж...

Года мелькают в ругани и драке.

И нескончаем поединок наш: я вечно в обороне, он — в атаке.

Как не похожи друг на друга мы, хоть и живём в единой оболочке.

О, нам не выйти из своей тюрьмы, двум узникам, сидящим в одиночке.

Хоть камера довольно велика и весит больше сотни килограммов, в ней два бесплотных склочных дурака проводят жизнь в сражениях и драмах.

Никак их невозможно приструнить.

То одного, а то другого жалко.

Признаться, человеку трудно жить, когда в душе сплошная коммуналка.

Но, честно говоря, я лишь того боюсь, что вдруг один уйдёт и не вернётся, что кончится враждебный наш союз и для оставшегося горем обернётся.

Стихотворение «Близнецы», которое Вы только что прочитали, дорогой Читатель, было помещено в самой первой подборке моих поэтических трудов, а именно в журнале «Октябрь» № 10 за 1983 год. Как я уже писал, на эту публикацию не последовало абсолютно никаких откликов, отзвуков, оценок. Как будто этого факта не существовало, как будто я плюнул в Лету. И, наконец, — ура! — вначале 1984 года кто-то мне сообщил, что в «Крокодиле» появилась пародия на моё стихотворение. Я побежал в библиотеку и взял журнал. Это был, по сути, первый отклик на мой поэтический дебют. Я очень обрадовался. Ведь пародии на всякое барахло стараются не писать. Я нетерпеливо раскрыл наш сатирический журнал «Крокодил» № 8 за 1984 год. Среди сатир на Андрея Вознесенского,

Сергея Острового и Людмилу Щипахину была напечатана пародия и на меня. Я прочитал следующее:

Алексей Пьяное

САМ С СОБОЙ, ИЛИ ИРОНИЯ СУДЬБЫ

Гляжу я на себя со стороны, и кажется, всё это не со мною!

Нет, я себя не чувствую больным...

Но вроде я развёлся сам с собою.

Эльдар Рязанов

У каждого есть странности в судьбе, загадки, аномалии, секреты.

Мне выпало жениться на себе.

Послушайте, как получилось это.

Я на углу себя часами ждал и сам себе ночами часто снился.

С другим себя увидев, я страдал, покуда сам себе не объяснился.

На свадьбу гости собрались гурьбой, и каждый молодыми любовался: я был в фате и тройке. Сам с собой под крики «горько!» сладко целовался.

А после свадьбы, не жалея сил, любил себя и праздновал победу.

И сам себя я на руках носил и тайно ревновал себя к соседу.

Потом себя за это извинил, но поманила прежняя свобода.

Я сам себе с собою изменил и у себя потребовал развода.

В суде мою специфику учли: чего, мол, не бывает с мужиками.

И, пожурив немного, развели они — меня. Читатели — руками.

Прочитав это, я огорчился. А почему огорчился — станет ясно из нижеследующего послания.

Уважаемый Евгений Пантелеевич!

Очень рад, что у меня подвернулся повод написать Вам. В восьмом номере Вашего журнала была опубликована стихотворная пародия Алексея Пьянова на одно из моих стихотворений. Не скрою, мне, начинающему поэту, было лестно появиться на страницах «Крокодила» в роли пародийного объекта. Тем более среди таких маститых поэтов, как А. Вознесенский. С. Островой, Л. Щипахина. К жанру пародии, как Вы можете догадаться, отношусь с нежностью, никогда не боюсь показаться смешным и всегда готов подставить свою голову в качестве предмета осмеяния. Ибо с чувством иронии нужно в первую очередь относиться к себе самому. Так что само появление пародии я воспринял, безусловно, как факт приятный. Огорчила меня маленькая небрежность. В цитате, которая предваряет пародию, к сожалению, переврана или, если хотите, искажена строчка из моего стихотворения.

В журнале «Октябрь» № 10 за 1983 (там была напечатана первая подборка моих стихотворений) строчка читается так: «...но вроде я в разводе сам с собою...»

В восьмом номере «Крокодила» эта же строчка, данная в эпиграфе, читается чуть иначе: «.но вроде я развёлся сам с собою.»

Казалось бы, ерунда. Изменено, по сути, одно слово. Однако это, оказывается, далеко не мелочь. Не говорю уже о внутренней рифме «вроде — в разводе», которую потерял пародист, но несколько изменился и смысл. «В разводе» значит в разладе, в несогласии, в спорах с собою и т. д. А глагол «развёлся» в данном контексте действительно представляет простор для фантазии.

Замена одного слова может привести к любопытным результатам. К примеру, я мог бы написать, что означенную пародию сочинил Алексей Алкоголиков, а не Алексей Пьянов. Казалось бы, какая разница! Ан нет! Различие тем не менее существенное. Я прицепился к этому глаголу «развёлся» ещё и потому, что именно на нём-то строится вся пародия:

«.сам себе не объяснился.»

«.сам с собою сладко целовался.»

«.сам себя на руках носил.»

«Я сам себе с собою изменил и у себя потребовал развода.»

И тому подобное.

Согласитесь, что исказить строчку стихотворения, а потом, оттолкнувшись именно от своего выражения, пародировать меня не совсем. как бы это выразиться. ну, скажем. не совсем элегантно.

Вы не думайте, пожалуйста, что я считаю свои стихотворные опусы безупречными и что в них не к чему привязаться пародисту. Уверен — поле благодатное. Просто хочется, чтобы меня высмеивали за моё, а не за чужое.

При этом смею Вас заверить, что я ни капельки не обиделся, я ничуть не разозлился и отношусь ко всему этому с юмором. И никаких булыжников за пазухой в адрес пародиста не держу. Считаю его человеком талантливым и остроумным. Просто у меня настолько вздорный, склочный характер, что я мимо даже такой мелочи, абсолютно незлонамеренной, не могу пройти молча. Представляете, как мне трудно жить?

Прошу Вас, дорогой Евгений Пантелеевич, никого не наказывайте, не делайте оргвыводов. Улыбнитесь, прочтя это послание, и забудьте о нём. Сердечный привет Алексею Пьянову.

Искренне Ваш Эльдар Рязанов.

Уважаемый Эльдар Александрович!

Рад, что Вы не обиделись на ту оплошность, которую допустил А. Пьянов и мы вместе с ним, не проверив цитату. Надеюсь, этот досадный факт не омрачит нашей взаимной (я надеюсь!) симпатии.

Будем рады видеть Вас у себя в гостях (и в редакции, и на страницах в качестве автора).

С самыми добрыми пожеланиями

Е. Дубровин 13 апреля 1984

А летом 1984 года мы с женой отдыхали в Ниде, в доме творчества писателей. Оказалось, что в соседней комнате живёт пасквилянт Алексей Пьянов. Мы познакомились. Пьянов оказался славным, симпатичным человеком. Помимо стихов и пародий, он автор книг о Пушкине, работал тогда заместителем редактора журнала «Юность». Алексей Пьянов признался мне: когда он узнал, что я буду его соседом на отдыхе, он приуныл и даже подумывал — не отказаться ли от путёвки. Он что-то слышал о моём шершавом характере и побаивался, как бы не случилось неприятного инцидента. Но я действительно не держал зла на пародиста, и у нас возникли добрые отношения. Пьянов был огорчён своей небрежностью, тем, что он подвёл редакцию «Крокодила», и был в этом искренен. Дело кончилось тем, что он, сделав дружескую надпись, подарил мне книгу своих стихотворений. А потом Алексей Пьянов стал главным редактором «Крокодила», и я неоднократно принимал его любезные приглашения и с удовольствием печатался в этом журнале. Учитывая зловредность моего характера, я рад, что в данном случае у меня хватило чувства юмора и, если хотите, ума, чтобы не обидеться и не наломать дров. Вот и вся новелла. Хорошо бы, если и у остальных историй был бы такой же идиллический финал.