Героиновые пули - Щелоков Александр Александрович - Страница 37
- Предыдущая
- 37/69
- Следующая
Также и Кузьма — с виду вроде бы мирный представитель безмозглого российского электората — тупая рабоче-крестьянская косточка: мимо пройдешь и не подумаешь кто он на самом деле, а это прирожденный чистильщик — расчетливый, умный, безжалостный и удачливый.
Но ещё одно качество — предельная степень послушания — делало Кузьму исключительно ценным кадром в проведении деликатных операций. И понятливый — на лету схватывает.
— Главное, Сорокин, без шума. Чтобы тихо-тихо. Ты ведь у зоны стоял с наружной стороны колючки? Там и оставайся. Пусть громко стреляют те, кто привык видеть небо в решетку.
Кузьма в доброй улыбке открыл зубы. Так скалится злой пес, радуясь встрече с хозяином. А зубы у Кузьмы крепкие, ровные с большими острыми клыками. Он никогда не резал мясо ножом на кусочки — не вкусно. Он рвал его зубами и только в таких случаях чувствовал себя человеком. Рассуждения Жетвина Кузьме нравились. Так и надо — сильный должен работать без шума.
— Я понял.
— Больше ничего объяснять не надо?
— Дак оно все и так ясно.
— Вот и работай.
Два дня спустя, получив выходные после суточного дежурства, Алексей взял под плотную опеку полковника Голикова и сумел установить личность «бригадира», который курировал сеть розничных наркоторговцев по Калужско-Рижской линии метрополитена. Для этого Алексею пришлось полдня водить «бригадира» по столице. Иного способа выяснить нужное не имелось.
Большой город живет на разных этажах, хорошо соединенных между собой и в то же время надежно изолированных друг от друга.
Можно прожить в Москве семьдесят лет, получить право считаться старожилом, но не быть в курсе жизни и дел большинства этажей, с которыми ты непосредственно не связан.
Спросите у бабушки Дуси Тетериной, сидящей целыми летними днями у подъезда хрущевского дома в Черемушках, в котором она прожила полжизни, где удобнее всего купить травки к столу, и добрая бабуля объяснит вам, что лучше не спешить на знаменитый Черемушкинский рынок, где за пучок петрушки сдерут с вас как с белки, а лучше взять товар возле станции метро, где на корточках травку продают подмосковные огородницы.
После этого подойдите к парню у той же станции метро, которую вам рекомендовали. Он стоит с видом небожителя, смотрит счастливыми глазами на чудаков, спешащих в знаменитый на всю Москву «Дом обоев». Постойте возле, не дергаясь, не гоня волны, потом спросите негромко и не обязательно глядя в глаза:
— Пацан, где бы травки прикупить, не скажешь?
И, если парень поверит в вашу искренность, то обязательно пошлет к Черемушкинскому рынку, а никак не к подмосковным огородницам, поскольку поймет — не петрушка вам интересна, а маковая соломка — гаш, планчик, сушняк, чера, шарас, ханоби, короче, как вам ещё угодно назвать ходовой товар, вгоняющий любителей в крутой кайф.
Но с такой прямотой можно и нарваться на неприятности. Если в ваших глазах не увидят достаточной доли искренности и заинтересованности в балдежном материале и примут за дешевого стукача, пособника милиции, то можно и на ножичек нарваться. Умелый хранитель тайн без труда сумеет сделать аккуратную дырочку возле пупка излишне любопытному типу. Чтобы не совал нос, куда не надо. Поэтому Алексей выбрал вариант поездки за бригадиром по местам, интересовавшим их обоих.
«Таврию» бригадира и «Москвич» Алексея в этой поездке все время разделяли две других машины. Алексей старался не высовываться без крайней нужды из потока, чтобы не привлекать к себе внимания того, за кем он следил. Лишь один раз он вынужден был прибавить скорость и с нарушением правил проскочить перекресток, когда буквально под носом загорелся красный свет. Хорошо, что рядом не оказалось гаишника — светофор работал в автоматическом режиме.
На охраняемой стоянке на 1-й Хуторской улице «бригадир» загнал «Таврию» за ограду и оттуда выехал уже на синей «Хонде». Если бы Алексей не следил за ним столь пристально, он наверняка упустил бы подопечного.
Объяснять смену машин одним только пижонством значило бы ошибиться в выводах. Отправляясь по торговым точкам, оптовик предпочитал «Таврию» по двум основным причинам. Прежде всего потому, что дешевый шарабан, «зробленный в самостийной Украине», хотя и был иномаркой, но не привлекал внимание угонщиков и автоинспекторов. В крайнем случае при определенных обстоятельствах эту машину можно было без сожаления бросить в любом месте, не боясь, что её угонят.
Экскурсия по городу дала Алексею немало полезных знаний.
Проведя бригадира по всей линии его торговых точек — от розничного распространителя Мураша до дворничихи Тутышки, Алексей понял, сколь разнообразен выбор дури, которым располагала группа полковника Голикова. Вспомнились слова Козлика, который в доказательство своей непричастности к смерти Николая, говорил: «Леха, убей меня, но димедролом нажраться до загиба просто невозможно. А другой дури у меня нет. Поищи у тех, кто покруче».
На другой день уже без машины Алексей выбрался в город, решив понаблюдать за работой одной из розничных точек, где судя по ряду признаков и торговали тем, что «покруче».
Нет ничего интересней и безрадостней, чем московские магистрали. Это места любопытных происшествий, погонь и перестрелок на ходу, вечный источник шума и гари, окиси углерода и канцерогенов, пыли и смога.
Алексей вышел из метро на перекрестке Нахимовского проспекта и Профсоюзной улицы. Сюда он приехал к вечеру, нашел удобную позицию и стал наблюдать.
По улице сплошным потоком катили машины. Торопились, обгоняли одна другую. Хозяевам жизни и огромных денег некогда было ждать: одни из них спешили на приемы, другие на презентации, третьи на встречу с собственной смертью. И часто встречались с ней тут же, прямо на проезжей части в личных прекрасных машинах. Тогда на улице начинали сверкать мигалки и выть сирены то скорой помощи, то милицейских автомобилей. А по тротуарам, толпясь, поспешали люди. Потоки путались, пересекались, стекали в подземные переходы и лабиринты метро, куда цивилизация машин загнала живые организмы для их собственной безопасности.
Алексей не был приметен в толпе. Одет просто, выглядел небогато: так вахлачок из провинции. Несколько раз к нему подкатывались мастаки-лохотронщики, в надежде разжечь у простака приступ жадности и выставить на все, что тот имел в карманах. Один протягивал «колхознику» даровой счастливый билет, который сулил ему внезапный выигрыш. Другой предлагал поддержать мазу — войти в долю и сорвать крупный банк. Но грязь к булату пристать не может. Холодный взгляд, короткое объяснение ситуации:
— Канай, мастер. Со мной все глухо.
Толкача-продавца Алексей вычислил довольно быстро. Это был парень неопределенного возраста в черной рубахе, которая от многократных стирок стала бурой. И только желтый американский орел с белой головой, раскинувший крылья на груди, все ещё не утратил яркости. Он стоял, прислонившись спиной к липе, которую рачительные хозяева московских улиц в борьбе со снегом извели химикатами, и дерево оставалось только спилить.
Алексей видел, как из легкого павильона, в котором торговали стандартным набором товаров: баночное пиво, сигареты, вода в больших пластиковых бутылках, шоколад в коробках и плитках, вышла пара — элегантная девица в туфлях с толстенной подошвой и разжиревший на добротных харчах молодой мужик с красными обвислыми щеками и прямым, будто стесанным топором затылком. Он постояли, поглядели по сторонам, потом подошли к парню, подпиравшему дерево.
О чем шел разговор, Алексей не слышал. Он только видел, как краснощекий вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, достал оттуда деньги и отдал парню. И тут же пара отошла в сторону. Все внимание Алексей переключил на них.
Дойдя до угла, пара задержалась. Из-за павильона появился худощавый человек средних лет в больших очках. Он двигался неторопливо, все время внимательно осматривался, словно искал знакомых. Проходя мимо краснощекого что-то протянул тому и, не останавливаясь, двинулся дальше.
- Предыдущая
- 37/69
- Следующая
