Детка, это не я (ЛП) - Коул Тилли - Страница 21

• Предыдущая
• 21/80
• Следующая

Райдер, должно быть, прав. Она, скорее всего, из какого-то грёбаного культа, внушавшего всякую херню. Твою мать, а в Техасе ничего нового. Все ещё до сих пор помнят события в Уэйко,[18] словно это было вчера, и та куча экстремистских религиозных уродов до сих пор здесь, чешут своими языками и изгоняют демонов изо дня в день. Мы как МК Палачи Аида знаем все эти секты, особенно «Даввидианс». Когда мой дед начал занимать оружейным бизнесом, эти несчастные твари конкретно так прогорели тогда, особенно когда несколько дружелюбных представителей АТОВ[19] хорошенько осыпали их пулями.

Дед сделал убийственный ход, забрал всю их сферу влиянием, сделав Палачей теми, кто всем заправлял в Техасе.

Когда мое зрение опять стало сосредоточенным, я услышал, как съёжившись плакала Саломея, её худое тело утопало в чёрном халате, когда она сидя обернула лишний материал вокруг своих дрожащих конечностей. Её глаза стали больше и уставились на меня, её лицо выражало чистейший страх. Я потянулся к ней и заметил, как вздрогнули её плечи, а она немного нахмурились.

Она думала, я собираюсь её обидеть.

Я поднял ладони вверх.

— Б-б-блл*д, с-сучка, я т-тебя не т-трону.

Её голова опустилась в повиновении. Это только еще сильнее меня оттолкнуло, и прежде чем я успел подумать, выкрикнул:

— Н-не с-с-склоняй п-передо м-мной г-головву. Под… — я сделал паузу, сосредотачиваясь на словах, и выдохнул. — П-подними с-свою ч-чертову г-голову! — высказался я на одном дыхании.

По команде, её голова поднялась вверх, в абсолютном послушании, её напряжённое тело так и говорило, что ей не комфортно.

— Чего ты от меня хочешь? — прошептала она, её зубы стучали, лицо стало мертвенно-бледным, а руки сжались на диване.

Я едва ли слышал вопрос, кровь в ушах практически заглушила её тихий голос. Всё её тело дрожало от страха.

Пододвинувшись к ней, я сказал:

— Не ш-шарахайся от м-меня, ес-сли я д-двигаюсь, д-для н-начала эт-то б-будет неп-п-плохо.

Она наклонила голову, с опаской поглядывая на меня, перестав трястись, её пухлый розовые губы сформировали букву «О».

Потирая свою голову, я пропустил пальцы сквозь волосы. Если бы здесь была какая-то другая сучка, я бы схватил её и поцеловал до умопомрачения, сделал бы своей и трахал бы её, пока она не поняла, что я не дам даже гребаной волосинки упасть с ее головы. Но она была другой. Смотрела на меня, будто я собирался ударить её, и всё из-за того, что я, бл*дь, разозлился из-за этого дерьмового имени.

Потянувшись к столу, я взял свои сигареты, игнорируя то, что она вздрогнула и опять обняла себя руками. Если б я предвидел такое, то пошёл и убил бы кого-нибудь, вот настолько взбешенным я был. Я взял сигарету в рот и подкурил её зажигалкой, которую достал из своего кармана. Втянув табак, я закрыл глаза, откинулся на диван и мысленно начал себя успокаивать.

Через секунду я открыл глаза, и Саломея водила своими пальцами, подёргивала носом, белые зубы покусывали губу.

Со стоном я пододвинулся к ней — настолько, насколько это было возможно — поймав её испуганный взгляд.

— П-послушай, м-меня в с-ступор ввело т-твоё им-мя, — я потёр горло, заставляя его расслабиться. Я начал чувствовать, что у меня опять начинает дёргаться глаз. – Я не-е з-знаю отку-да ты и-ли к-кто, б-бл*дь н-назал т-тебя С-Саломея, но т-ты не д-должна так с-себя н-называть. Я н-никогда т-тебя так н-называть не б-буду. Т-такое ур-родское им-мя не п-поддходит т-такой к-красивой с-сучке как т-ты, эт-то б-безумие. Так в-ведь?

Она кивнула, улыбка подняла уголки её губ вверх.

Бл*дь.

Я ещё раз затянулся сигаретой, когда она сказала:

— Мэй.

Я наклонил голову и посмотрел на неё, а она нервно заёрзала на своём месте, как будто собиралась признаться в убийстве.

— Втайне, мои сестры называли меня Мэй. Нам тоже не нравились наши унизительные имена, — маленькая, застенчивая улыбка появилась на её розовых губах. Значит всё-таки в ней была какая-то чёртова искра.

Медленно подняв руку, я сжал её пальцы в своих. Она ахнула, но позволила этому произойти. Я смотрел на две переплетённые руки и смеялся про себя. Я перетрахал много сучек в своей жизни, испробовал любые позиции из тех, которые только можно представить, вставлял свой член в каждую из дырок, пробовал каждый из наркотиков, пил все виды виски, но ничего не ощущалось так, как её тоненькая бледная ладонь в моей руке. Ничего даже рядом не стояло.

И понимание того, что она не принадлежала к этому месту, убивало меня. Впервые в своей жизни, я хотел сделать вся правильно для кого-то, и стать частью клуба, частью меня, для неё не принесёт ничего хорошего.

— Стикс, — моё имя слетело с её губ, Господи, я почти перестал дышать. Подняв глаза, я увидел глубокий, хмурый взгляд. Она догадывалась, что что-то было не так.

— Д-д-детка… — прошептал я.

— Ты в порядке? Ты побледнел.

Вздохнув, я пробежался пальцами по своей щеке. Она нервно задышала, и я сказал:

— Я…я н-не м-могу уд-держивать т-тебя з-здесь.

Её рука вздрогнула в моей.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — прошептала она, выдёргивая ладонь и опять сжимая своими руками колени.

Потянувшись вперёд, я схватил её запястья в свои большие руки и притянул к себе. У неё не было выбора, кроме как забраться ко мне на колени. Я всё ещё не смотрел на ней, но прислонился лбом к её плечу. Бл*дь, слишком правильно она ощущается в моих руках.

— Т-ты с-слишком ч-чиста для т-такой жизни, М-Мэй. Ты не в б-безопасности. Не з-знаешь как быть з-здесь в б-безопасности.

Мэй долгое время ничего не отвечала, затем тихим голосом сказала мне:

— Я чувствую себя в безопасности с тобой. Я не знаю никого больше здесь, снаружи, и я не могу вернуться туда, откуда пришла, — её маленькое тело вздрогнуло, как будто она прокручивала эту мысль у себя в голове. — Пожалуйста, не отсылай меня обратно! Не к ним!

Я наконец-то поднял голову и посмотрел на её опечаленное лицо. Это ранило меня сильнее, чем когда в прошлом году мачете ударил меня в грудь в мексиканской войне.

Бл*дь!

Схватив её за дрожащие руки, я сказал:

— Я не с-стану, но к-куд-да, д-детка? К-куд-да ты не м-мож-жешь в-вер-нуться?

— В то место, где я жила, — уклончиво сказала она.

— Забор? Что т-там з-за з-забор-ром? Ты п-про эт-то г-гов-воришь?

Она молчаливо кивнула.

Я потянулся и взял её лицо в свои руки.

— Ты слишком н-невинна для такой жизни. Т-ты в-возненавидишь м-меня, если ос-станешся.

— Я верю в прощение. Я никогда не возненавижу, особенно тебя, — быстро ответила она.

— Я с-сейчас всё п-проясню для т-тебя, д-детка. Я н-незаконно торгую ор-ружием и слишком м-много пь-ю-ю. Я р-регулярно т-трахаю шлюх и не од-на из них н-надолго не з-задержлась, в-возможно ни одн-а и не з-задержится, — я надеялся, что привлёк всё её внимание последней частью. — Я уби-в-вал л-людей. Иног-да мне это д-даже н-нравилось и, — я знал, что это станет последней каплей, — я с-сделаю это с-снова. Ты х-хочешь, чтоб-бы о тебе з-заботился кто-то х-хороший. Детка, это не я. З-завтра я уез-зжаю по дел-лам. М-мы п-поговорим, когда я в-вернусь, р-разберусь со в-всем д-дерьмом.

Её дыхание участилось, и она так чертовски сильно сжала мои запястья. На дрожащих ногах, Мэй поднялась и убрала мои ладони от своего лица. Я смотрел, как она прошла через двери к лестнице, ведущей в мою квартиру. Затем она остановилась и посмотрела через плечо.

— В тебе есть свет, Стикс, и я чувствую, как он пытается пробиться сквозь тебя, подобно лучам полуденного солнца. Это прекрасно. Ты хороший человек.

Что, бл*дь? И что, нахрен, мне теперь с таким дерьмом делать-то?

— Я по-настоящему счастлива, что смогла увидеть тебя снова. Я часто о тебе думала, о мальчике за забором, о мальчике снаружи… вспоминала мальчика, который украл мой первый и единственный поцелуй, а по ночам я молилась за твою безопасность и счастье. Это ритуал, которого я буду придерживаться всегда.

• Предыдущая
• 21/80
• Следующая