Стриптиз на гонках - Бартоломью Нэнси - Страница 45
- Предыдущая
- 45/54
- Следующая
— Да ты что, совсем спятил? — закричала я. — Ты мне всю машину кровью залил, черт тебя подери!
— Это поверхностная рана, — прохрипел Нейлор. — Ее нужно только промыть, я просто слегка ранен в руку. Кьяра, не надо в больницу, отвези меня домой.
Он снова отключился. Я потрогала его лоб — лоб был холодный. Я тут потом обливаюсь, а он лежит холодный! Что же делать? Джон сказал “никакой больницы”. Может, те выстрелы и впрямь предназначались ему? Он попал в беду, это я по крайней мере понимала, но что же делать? И тут меня осенило. Ма! Она знает, что делать в таких случаях. Я отвезу его домой — к себе домой, к моей маме.
Глава 27
Давным-давно, в другой жизни, в детстве я мечтала стать медсестрой. Теперь, видя нас обоих, перепачканных в крови, я поняла, что это была полная ерунда. Сердце бешено колотилось, в машине было жарко, воздух, пропахший кровью, казался липким, меня тошнило. Медсестра из меня явно не получилась бы.
Я сомневалась, что Джону угрожает смерть от потери крови. Насколько я себе представляла, кровь бьет из раны фонтаном, только когда повреждена артерия или какой-то жизненно важный кровеносный сосуд, но точно я ничего не знала, потому что от идеи посвятить жизнь медицине отказалась, узнав, что такое подкладное судно. Сейчас мне оставалось только вести машину, а это именно то, что я умею делать очень быстро и очень хорошо. До трейлерного городка “Дубовая роща” было миль двадцать с чем-то, кажется, я преодолела это расстояние за пятнадцать минут.
За все это время Джон не произнес ни звука и ни разу не пошевелился, он был без сознания. Зато я болтала без умолку.
— Знаешь, — говорила я, — тебе нужно было с самого начала откровенно сказать мне, что ты ранен, тогда мы могли бы сэкономить уйму времени. Но разве ты мог? Куда там, ты же у нас мачо, супермен!
Когда это не сработало, я перешла к угрозам и шантажу.
— Если ты очнешься, если позволишь мне отвезти тебя в больницу, я согласна целый год каждую ночь танцевать перед тобой на столе. Нагишом.
На это снова ответа не последовало. Тогда я завела другой разговор.
— Извини, Господи, это снова я. Только на этот раз я прошу не за себя, я молю за него. Прошу тебя, не дай ему умереть у меня на руках. Я прошу не столько ради себя, сколько ради него, он хороший человек. Он не сделал ничего плохого. И еще, Боже, Руби умерла, может, достаточно смертей? Не знаю, видел ли ты, что Руби грозит смерть, может, и нет, я не говорю, что видел. Возможно, ты был очень занят и потому упустил это дело. Может быть, это и не должно было произойти, не знаю. Я тебя не виню, я просто прошу тебя, Господи, не дай ему умереть!
Иногда бывает просто необходимо привлечь к себе внимание. На этот раз мне не пришлось особенно стараться — возможно, потому, что последнюю сотню метров я вела машину, лежа на клаксоне. Как бы то ни было, когда я подъехала к дому, Эл сбежал с крыльца и побежал мне навстречу. В руке у него снова был тот страшный черный пистолет.
— Кьяра, что у тебя с клаксоном? Эй, да ты вся в крови!
— Мне срочно нужна мама, — крикнула я. — Посмотри! — Я выскочила из машины и сложила переднее сиденье, показывая Элу Джона Нейлора, лежавшего без сознания на заднем.
Эл сунул пистолет за пояс.
— Зря ты это сделала, Кьяра.
— Да ты что, дурья башка, — вспомнила я детское ругательство, — это не я сделала! В него стреляли, он ранен, нужно внести его в дом. — Не дожидаясь, пока братец учинит мне дознание по всей форме, я добавила: — Он сказал, что ему нельзя показываться в больнице.
Эл посмотрел на меня и, наверное, что-то прочел на моем лице, потому что вопросов больше не задавал. Он нагнулся над задним сиденьем. В это время из дома вышла мама. Эл поднял Джона с сиденья и на руках вынес из машины. Ма посмотрела на меня, перевела взгляд на Нейлора и стала действовать без промедления.
— Положи его в комнате Кьяры, — распорядилась она. — Кьяра, сбегай принеси из “линкольна” папину аптечку первой помощи, она лежит в багажнике. Эл, пошевеливайся, да по-аккуратнее, не тряси его!
Я вернулась с аптечкой, которая по размеру была гораздо больше обычной и напоминала скорее небольшой чемодан — это потому, что папа пожарный. Ма уже вовсю хлопотала над раненым. Джона положили на бок, Эл поддерживал его, а мама ножницами разрезала рубашку.
— Господи Иисусе, Дева Мария и святые угодники! — ужаснулась мама. — Кьяра, принеси полотенца! Еще мне понадобится теплая вода и мочалка. Живее!
Я метнулась за полотенцами, бросила их на кровать и понеслась в ванную за водой. Эл, поддерживая Нейлора своим телом, открыл аптечку.
— Похоже, пуля вошла спереди и вышла вот здесь, сзади, повыше локтя, — заметил Эл.
— Прижми-ка это место, мальчик, — сказала мама. — Нужно наложить жгут и остановить кровь.
Я принесла влажную махровую рукавицу-мочалку, протянула маме и ждала, когда та ее возьмет. Я чувствовала себя беспомощной и бесполезной. Нейлор вдруг застонал. Ма и Эл замерли, как будто удивившись, что огнестрельная рана, которую они обрабатывают, имеет отношение к конкретному человеку.
Я шагнула к кровати, опустилась на колени и прошептала:
— Эй, супермен, это я, Кьяра.
Веки Джона затрепетали, он открыл глаза. Увидев, что он смотрит на маму, я пояснила:
— Это моя мама. А парень, который стоит у тебя за спиной, — мой брат Эл. Добро пожаловать в госпиталь медсестры Кьяры для тяжело раненных и безнадежно упрямых, то есть для таких, как ты.
Джон облизнул губы и поморщился.
— Только не надо произносить речей, — продолжала я. — Мы пожертвуем деньги на церковь, когда ты снова встанешь на ноги.
Как же он был бледен! Ма посмотрела на Эла.
— Кровотечение прекратилось?
Брат осторожно приподнял край полотенца и посмотрел на выходное отверстие от пули.
— Хм… пока нет.
— Тогда держи его руку приподнятой, а я попытаюсь наложить жгут. — Она склонилась над Нейлором и ровным монотонным голосом сказала: — У вас, молодой человек, сильное кровотечение, мы наложим вам жгут, и все будет в порядке. — Ее взгляд потеплел, в то время как руки туже затягивали жгут вокруг его руки повыше локтя. — Больно небось, дорогой?
Джон кивнул:
— Не очень.
Но глаза выдавали, что он лжет.
— Кьяра, принеси молодому человеку немного тоника твоего отца. Это сгущает кровь. — Она кивнула Элу, чтобы тот держал крепче, и снова посмотрела на Нейлора. — Если бы вы ели побольше итальянских блюд и регулярно пили красное вино, такие неприятности проходили бы гораздо легче.
Нейлор тихо засмеялся.
— Тогда мне не обойтись без вас — кто же будет их готовить?
Он вздохнул и закрыл глаза. Ма улыбнулась, взяла мочалку, которую я положила на тумбочку, и стала осторожно смывать с его лица копоть и запекшуюся кровь. Она покачала головой:
— Неважно выглядите, молодой человек.
Я принесла стакан кьянти и села рядом с мамой, дожидаясь, когда она закончит.
— Ты хочешь, чтобы он это выпил? — указала я на стакан.
— Эл, — распорядилась она, — нам нужно его немного приподнять.
Чтобы посадить Нейлора как надо, понадобились усилия всех троих, но наконец маму удовлетворил результат.
— Вот так, хорошо. Кьяра, поднеси к его губам стакан, пусть пьет мелкими глотками.
— Джон, ты с нами? — спросила я чуть громче, чем обычно.
Он открыл глаза.
— Выпей, это должно тебе помочь. Ты уже его пил, только я не говорила, что это пойдет тебе на пользу.
— Что это? — прошептал Джон.
— Папино кьянти, сгущает кровь.
Эл вздохнул, без слов выражая сомнение, мама повернулась и дала братцу подзатыльник.
— А ты не умничай, мистер Всезнайка!
Нейлор сделал глоток, поперхнулся, перевел дух, потом глотнул еще.
— Ма, сколько ему нужно выпить? — спросила я.
Она внимательно посмотрела на Нейлора, потом на стакан в моей руке, словно действительно рассчитывала дозировку.
— По крайней мере половину стакана. Он потерял много крови.
- Предыдущая
- 45/54
- Следующая