Прованс от A до Z - Мейл Питер - Страница 16

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая

Но тучи быстро расходуют запас воды, их рассеивает мистраль, один из знаменитейших ветров мира. В среднем мистраль дует от ста до ста пятидесяти дней в году, почти всегда по два-три дня кряду, силы его иной раз хватает, чтобы по пути прихватить с собой столики, выставленные перед кафе. Во многих отношениях ветер наглый и раздражающий. Двери, окна, ставни скрипят, хлопают и трещат; черепица выворачивается и сваливается с кровли; трапезы на воздухе становятся невозможными, если вы недостаточно ловки, чтобы поймать вдруг ожившую жареную курицу, убегающую с вашей тарелки за приглашающим ее на прогулку ветром. Ветер угрожающе завывает, кружа вокруг дома, ломится внутрь и, не добившись успеха, ломает и срывает все снаружи.

Но все это можно простить. Мистраль за день отскребает небо, оставляя его синим, ясным, безоблачным, как на дешевой почтовой открытке. Ночью на небо высыпают звезды в неимоверном количестве и необыкновенной яркости. Воздух чист и сух, ни следа влаги, свет настолько ярок, что самый неумелый из художников-любителей мгновенно тянется к кисти.

Свет. Именно свет больше всего привлекает меня в Провансе, и светом этим Прованс обязан своему климату. Вне зависимости от времени года, как только выйдешь из дому в сияющее утро, взглянешь в отполированный, покрытый лаком ландшафт, так сразу воспрянешь духом, почувствуешь себя здоровым и бодрым. Соседи в такие дни при встрече непременно отмечают: «On est bien ici» — «Здорово здесь».

Collet — воротник, петля, силок… Так, в частности, называли проволочную петлю, которую браконьеры устанавливали на привычных тропах злосчастных кроликов или зайцев. Дичь тем временем сменилась, да и браконьер стал не тот. Сегодня добыча передвигается на двух конечностях, называемых ногами, а инструмент браконьера определяется уже как марсельская петля.

Фокус простой, но одновременно и замысловатый, выполняется он по выходным дням следующим образом: вы вставляете свою кредитную карту в банкомат рядом с банком и нажимаете на все положенные кнопки в полагающейся последовательности. Не получаете ни денег, ни — что еще хуже — карты. Случайно подошедший в это время доброжелательный незнакомец сочувствует вам, ругает эти ненадежные железные ящики, зажимающие карточки, советует попытаться снова набрать свой идентификационный номер — мол, вроде, говорят, иногда помогает. В этот раз, к несчастью, не помогает. Банк же закрыт по случаю воскресенья. Что ж, сочувствует незнакомец, остается вернуться в понедельник, к тому времени банковские служащие уже извлекут карту и исправят автомат. Вам не хочется звонить, аннулировать карту, потом заполнять скучные бумажки, чтобы получить новую, и вы следуете совету дружелюбного незнакомца. Поблагодарив его за добрые советы, вы отправляетесь по своим делам.

Увы, когда вы прибываете в банк в понедельник, оказывается, что хотя карту уже действительно извлекли, но сделали это не служащие банка, а доброжелательный незнакомец сразу же после того, как вы удалились от банковского автомата. Причем он не ограничился изъятием вашей карты. Незаметно для вас он подглядел через ваше плечо набираемый вами PIN-код и в течение суток мог свободно располагать вашей карточкой. Снимал наличные, не стеснялся в покупках и истратил немалую сумму, в чем вы сможете убедиться при поступлении данных о вашем банковском балансе.

Когда такое произошло со мной, я не смог удержаться от восхищения отвагой и ловкостью негодяя, так хитро меня надувшего. Позже мне сказали, что идея засунуть тонкую проволоку в щель автомата с целью заклинить карточку возникла в голове местного жителя. Хотя я в этом и сильно сомневался, ибо нечто подобное постоянно происходит во всем мире, в Провансе, как обычно, шишки свалились на голову бедного старого Марселя.

Автомобили жителей Прованса существенно отличаются от сверкающих вылизанными боками машин парижан, немцев, британцев. Местные средства передвижения — во всяком случае весьма значительная их часть — гордо выставляют напоказ боевые шрамы, разбитые наружные зеркала заднего вида (аналог расквашенного уха боксера-профи), помятые бамперы, поколотые задние мигалки, исцарапанные дверцы, неприкрытые колпаками диски, иной раз и проржавевшие болтающиеся глушители. Все эти раны получены на полях сражений, точнее, на узких дорогах и тесных площадках войны за полосу, за место, за приоритет. Приезжему водителю рекомендуется соблюдать дистанцию и уступать столь заслуженным ветеранам в сомнительных случаях, если, конечно, он не желает, чтобы его автомобиль приобрел столь же боевой облик.

Не стану утверждать, что провансалец за рулем более агрессивен или менее умел, нежели приезжие водители, однако он нетерпелив, ему некогда, он чрезмерно оптимистичен в оценке места для стоянки. Ему как будто доставляет удовольствие втиснуться в щель, которую более осторожный северянин сочтет для стоянки непригодной. Он чуть-чуть — на сантиметр — промахивается и… Что ж, в конце концов, бампер для того и создан, чтобы во что-то ткнуться. У провансальца своя точка зрения на назначение автомобиля, и это отражается на его внешности. И еще одно обстоятельство: на технику вождения влияет физический недостаток, о котором мы еще вспомним.

Но, прежде всего, для чего нужен автомобиль? Для провансальца он не продолжение его индивидуальности, не выражение его благосостояния, общественного положения, мужественности, но всего лишь коробка на колесах, созданная не для возбуждения зависти в соседях и участниках движения, а для перемещения с места на место того, что в эту коробку помещено, причем с наименьшими затратами. Другими словами, это действующий объект, и пока он работает, не о чем беспокоиться. Вмятина на крыле и царапина на дверце не влияют на способность автомобиля выполнять возложенные на него функции, так зачем же тратиться на всякую дурацкую косметику? Разумеется, за исключением случаев, когда можно доказать, что вмятина и царапина появились по вине другого водителя, который и понесет расходы по их устранению. В этом случае удаление дефекта становится настоятельной необходимостью. Таким практическим подходом владельца к автомобилю частично объясняется его внешний облик. Но лишь частично.

Другой, не менее важный фактор — недостаток телосложения водителя-провансальца. По какой-то причине природа наградила его лишь двумя руками, что совершенно недостаточно для одновременного управления автомобилем, курения и ведения беседы, не важно, по телефону или с пассажиром. В обоих случаях разговор требует множества жестов, без которых общение в Провансе невозможно. Конечно, жестикуляция неизбежно ведет к ослаблению контроля управления, но что ж поделаешь, если Господь не предусмотрел третьей руки. Существует, правда, зловещая вероятность, что власти, ободренные успехом борьбы с пьянством за рулем, введут драконовские штрафы за жестикуляцию во время разговоров. Возможно, такая идея уже вызревает в тиши министерских кабинетов.

В прошлом средоточие самых почтенных адресов Экса. В доме № 12 граф Мирабо сочетался законным браком с дочерью аристократического семейства Эмили де Кове-Мариньян, хотя назвали бульвар в его честь лишь в 1876 году. Несчастную Анжелику-Пульхерию де Кастеллан-Сен-Жюэр убили в № 10. Сезанн вырос в доме № 55; здесь находилось шляпное заведение его отца до того, как он переквалифицировался в банкиры.

Прямой как стрела, блистающий благородством планировки, бульвар строго соблюдает правило Леонардо да Винчи: «Да будет ширина улицы равна высоте домов на ней». От летней жары прохожих защищают кроны высаженных вдоль бульвара высоких платанов. Фасады домов неброски и элегантны, по центральной оси бульвара устроены фонтаны. Неудивительно, что эту магистраль называют наиболее полноценной улицей Франции. Витрины современных торговых заведений, разумеется, не способствуют украшению бульвара Мирабо, но изуродовать его все же не в состоянии.

• Предыдущая
• 16/62
• Следующая