Разлученные души (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 19

Встретив взгляд Саманты, Айрин кивнула:

– Понимаю.

Зедд быстро склонился над внуком и прижал пальцы к местечку под его подбородком. Ричард зажмурился от боли.

– Держись, мой мальчик. Мы вернемся и поможем, как только настанет затишье.

Ричард неопределенно мотнул головой, но сейчас некогда было разбираться, что он имеет в виду.

Зедд внезапно развернулся и, создав воздушный кулак, отбросил получеловека, прыгнувшего на него словно из ниоткуда. Кэлен осознала, что некоторые полулюди уже прорвались в лагерь через оборону. Удар волшебника отправил нападавшего в скопление воинов, мгновенно прикончивших его.

После секундной паузы Никки повернулась к Ричарду, опустилась на колени и прикоснулась к его вискам, чтобы оценить его состояние.

– Знаю, – сказала она ему негромко, успокаивая. – Знаю. Я тоже чувствую. Держись, Ричард. Мы с Зеддом вернемся, как только сможем. Держись. Борись с этим. Саманта даст тебе силы.

Глядя на Никки и Зедда, удаляющихся в сторону шума битвы на краю лагеря, Кэлен сглотнула ком в горле. Ей хотелось, чтобы волшебник и колдунья позаботились о Ричарде, но она понимала, что сейчас не до того. Сейчас их способности требовались для отпора шан-так, чтобы не подпустить их к Ричарду. Мать-Исповедница надеялась, что помощь колдунов позволит воинам Первой когорты удержать лагерь.

Оказавшись вдруг наедине с Самантой и Ричардом в разгар бушующей в ночи битвы, Кэлен положила руку мужу на грудь, ничем не способная помочь ему и пытаясь хотя бы так поддержать его.

Мать-Исповедница, участница множества сражений, она понимала, что эта битва – не обычная, особенная. Они как будто отбивались от хищников, одержимых маниакальным стремлением сожрать людей. Кэлен знала, какова природа этих бездушных существ, знала об их несметном количестве и понимала, что скоро и ей придется вступить в бой. И хотя Кэлен лишилась магической силы, она по-прежнему ловко владела кинжалом.

Однако на самом деле ей требовался меч. Владеть клинком ее научил отец, но благодаря Ричарду Мать-Исповедница стала настоящим мастером. Ее муж прекрасно владел различными видами оружия, даже ножом и стамеской, с помощью которых вырезал восхитительные фигурки.

Зедд метнул молнию через весь лагерь, в призрачную фигуру, пытавшуюся взобраться на спину воина Первой когорты. Тот старался локтем сбить впившуюся зубами в его шею тварь, отбиваясь при этом от других наседавших на него полулюдей. Посланная Зеддом вспышка заключила шан-так в шар яростного пламени. Получеловек скорчился от ужасной боли и свалился на землю. Его тело горело, плоть шла пузырями, но он вскочил и, спотыкаясь, слепо побрел через лагерь. Среди бушующей битвы никто не обращал внимания на его отчаянные крики. Длились они недолго.

К сожалению, на некоторые из призрачных фигур такой заурядный элемент магии Приращения, как пламя, не действовал, а применить внутри лагеря огонь волшебника Зедд не рискнул. В ожесточенном сиянии яростного, липкого жидкого пламени могли погибнуть и люди. Поэтому старый волшебник был вынужден применять только более избирательные разновидности огненных атак.

Кэлен несколько раз видела, как шан-так выходили из брошенных Зеддом огненных шаров, словно те не причинили им никакого вреда. Один из них окинул волшебника убийственным взглядом и направился к нему, но тут же нарвался на копье. Проткнувший его воин, освобождая оружие для следующих прорвавшихся, поводил копьем из стороны в сторону, чтобы тело соскользнуло на землю, будто пойманный в пруду карп.

В самом первом сражении с шан-так Кэлен и Ричарда, потерявших сознание, спрятали в повозке. В тот день полулюди взяли всех людей в плен. Зедду с Никки не удавалось применять магию в полную силу, и многократно превосходившие людей числом шан-так одолели воинов. Во время того нападения огромные потери словно бы ничуть не беспокоили этих тварей. Точно так же было и теперь.

Теперь, после допроса пленника, Кэлен понимала, почему. Без души, без высшего здравомыслия, для которого требуется наличие души, эти существа не могли сопереживать своим раненым или убитым. Хотя они охотились группами, их нимало не беспокоила судьба других соплеменников, и это отличало их от воинов Первой когорты. Воины старались не только убивать врагов, но и защищать своих друзей. Заботились о соратниках.

Любой из полулюдей, нападая, пекся только о том, чтобы заполучить душу. Что тем временем происходит с сородичами, не имело для них никакого значения. Если один из них погибал, то другой получал больше шансов вонзить зубы в человека. Они руководствовались принципом «мне больше достанется».

Никки метнула потрескивающую, шипящую черную молнию. Та ударила в белесую фигуру, словно кнут, и рассекла ее пополам. Внутренности твари вывалились на гранитную поверхность. Другой шан-так поскользнулся на них, упал – и сам нанизался на вовремя подставленный меч воина.

Никки послала такую же потрескивающую молнию в другого шан-так, но тот походя отбил ее рукой, будто отогнал муху. Кэлен поняла, что некоторые шан-так наделены оккультными способностями, благодаря которым уничтожают или отражают магию. Магия против них не действовала – почти так, как в древности против истинно неодаренных. Они использовали свои способности, чтобы защищать себя, а иногда и соплеменников, но лишь потому, что те тоже нападали на воинов. Судя по всему, это были те самые шан-так, что умели оживлять мертвых.

Кэлен поняла, что воины, Зедд и Никки, по сути, убивали только слабейших. Они невольно оставляли наиболее сильных из полулюдей, тех, кто был почти невосприимчив к магическому воздействию. Каждый шан-так, убитый Зеддом или Никки, увеличивал среди полулюдей долю невосприимчивых к магии, и потому с каждой секундой применение магии становилось все менее действенным. Неизбежно должна наступить минута, когда магия стала бы бесполезной против атакующих.

Конечно, они ничего не могли с этим поделать, но это добавляло пугающие штрихи к характеру их столкновения.

Воины Первой когорты яростно сражались, стараясь не пропускать призрачные фигуры за линию обороны. В каком бы месте ни прорывался кто-то из шан-так, там мгновенно оказывался воин и пронзал врага мечом, отсекал конечности топором или сокрушал череп булавой. Переглянувшись с дочерью, Айрин убежала помогать воинам.

– Саманта, поспеши, – сказал Ричард. – У нас мало времени. Нужно, чтобы ты придала мне сил и поддерживала в сознании еще несколько минут.

Его слова показались Кэлен загадочными. Ведь на самом деле Ричарду нужно было столько силы, чтобы подняться и заставить шан-так поверить, что он еще жив и вполне может сражаться. Лишь в этом случае твари прекратят нападение и отступят.

Кэлен задумалась, не в горячке ли Ричард? Возможно, он не вполне сознавал, что говорит. Может быть, он всего лишь хотел избавиться от боли, хотя бы на несколько минут.

Мать-Исповедница надеялась, что девушка справится. Но ее терзало подозрение: Ричард что-то задумал. Особенно ее беспокоило, почему он сказал, что его надо удерживать в сознании. Почему не попросил дать ему достаточно сил для сражения?

Саманта прикусила нижнюю губу, стремительно обежала Ричарда и присела так, что ее колени касались его темени. Сначала она застыла в нерешительности, но затем положила ладони на его виски.

– Лорд Рал, я… Я…

Ричард левой ладонью накрыл ее руку.

– Ты сможешь, Саманта… Как в прошлый раз…

– В прошлый раз, – пробормотала девушка. – Если бы я помнила, как я это делала в прошлый раз…

– Ты не умеешь? – с тревогой спросила Кэлен, придвигаясь к юной колдунье.

Саманта подняла глаза. По ее щеке скатилась слеза.

– Не знаю… Не уверена.

– Силу… – прошептал Ричард.

– Силу, я знаю, силу. – Она убрала ладони с его головы и сжала кулачки. – Но я не помню, о чем думала тогда и что пыталась сделать.

– Не обращай внимания на болезнь, – сказал Ричард. – И не старайся исцелять. Просто поддержи меня своей силой, чтобы я мог бороться с болезнью сам.