Дао Кенгуру - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 46

• Предыдущая
• 46/110
• Следующая

– Простите, мэм, я всего лишь хотел сказать… – начал детектив.

….Было совершенно ясно, что сейчас он ляпнет какую-нибудь несуразность, и сенатор Бонстрейт снова перевернет его слова, а потом снова и снова, и итогом этого разговора, вероятно, станет или огромное пятно на характеристике, или вообще потеря работы. В прошлом году Джоан Смит мысленно пожала бы плечами, наблюдая, как этого лузера затаптывают (такова жизнь: человек человеку – волк, погибают слабые, а выживают – сильнейшие). Но, в этом году что-то изменилось, и в мозгу у «спецагента-археолога» произошла некоторая ревизия модели Вселенной. Нет, гуманисткой Джоан не стала, и продолжала полагать, что «человек человеку – волк…», но теперь она распространила логику этого афоризма на всех, включая Отцов и Матерей Нации (которые в исходном варианте, вбитом в голову курсанта Джоан Смит в школе морской пехоты) почему-то оказывались «выведены за скобки». Социал-дарвинистская борьба за выживание была предписана рабочим, фермерам, домохозяйкам и бойцам морской пехоты. А «элита» обладала загадочным анти-дарвиновским иммунитетом. С чего бы это?

Сейчас, глядя на сенатора Бонстрейт, «археолог» Смит вспоминала тех своих друзей по школе морской пехоты, которые, будучи людьми сильными и волевыми, надежными и находчивыми, погибли в Магрибе в Афганистане, в Конго, в Мексике… Они, КАК БЫ, проиграли в борьбе за выживание. А эта тупая стерва Бонстрейт, КАК БЫ выиграла…

«А ну-ка, – сказала себе Джоан, ощущая злой азарт, – глянем, какая тебе цена, сенатор».

– Мэм, – встряла она, – я восторгаюсь вашей смелостью, и офицер Раннер, мне кажется, испытывает те же чувства, но он не знает, под каким видом будет лучше сообщить вам информацию, полученную буквально несколько минут назад.

– И что же это за информация? – спокойно спросила Бонстрейт, на минуту выпуская из стервозных когтей свою жертву (Харлоу Раннера).

– Миссионеры не были целью, – ответила Смит, – они просто оказались рядом, и киллер размялся на них. Такова этническая традиция в странах Дальневосточной Азии. Как мы знаем, непревзойденный вьетнамский палач Куан-Ле, перед тем, как в торжественной обстановке обезглавить важного преступника, целый день разминался на простых фермерах, отрубая несколько десятков голов. Принцип состоял в том, чтобы голова не полностью отделялась от тела, а повисала на лоскутке кожи. И, кроме того, на кимоно палача не должны были упасть капли крови, фонтанирующей из разрубленной шеи. А сегодня на Табуаэране находится капитан Оули Техас – Волшебный Револьвер Конвента, он тоже непревзойденный палач, но не вьетнамский, а северокорейский. Как говорится в мифе, возникшем вокруг этого киллера, его готовили в особом отряде по распоряжению еще прошлого Председателя из семьи Ким. А теперь Оули Техас здесь, и это значит, что он охотится на важную жертву…

Тут Смит расчетливо замолчала, давая сенатору Бонстрейт додумать остальное. Расчет оказался верным – судя по тому, что через секунду Эбигэйл Бонстрейт машинально (и, вероятно, неосознанно) коснулась пальцами собственной шеи.

«Что, стерва, кишки уже сводит от страха? – весело подумала Джоан, – ну, ты ведь еще главной красоты не видела, сейчас мы тебе покажем». И, она повернулась к детективу.

– Офицер Раннер, вы должны показать сенатору оперативные фото. Вы помните, я вам говорила, что увиденный нами характер повреждений очень важен.

– Э… Послушайте, док Смит, я боюсь, что эти шокирующие снимки…

– Офицер, – произнесла «археолог», и очень чувствительно пнула Раннера по ноге под столом, – я уверяю вас, сенатору жизненно важно увидеть эти снимки и видео-запись.

Детектив, будучи дядькой неглупым, сообразил, что молодая доктор археологии не зря пинает его под столом, сразу сориентировался, и раскрыл свой служебный ноутбук.

– Вот, мэм, смотрите, это не обычное убийство, а, как бы сказать, ритуальное массовое жертвоприношение сатанинского характера, проведенное одним, да, одним человеком, конечно, если позволительно называть человеком этого северокорейского монстра…

– …Oh shit… – подавлено прошептала Бонстрейт, и резко начала бледнеть.

– Мэм, – перехватила инициативу Джоан Смит (подумав: «долбанные TV-сериалы про адского сатану, эти штампы теперь попадают в любой флэйм») – …Мэм, я думаю, что террористическая задача капитана Оули диктуется не только анти-религиозными, но и тоталитарными мотивами, свойственными режиму Ким Чан-Чхо. Известны жестокие расправы диверсантов с политическими оппонентами режима в других странах…

Тут Джоан Смит сделала паузу не только, чтобы очередной кошмар загрузился в мозги сенатору, но и потому, что вспыхнула мысль: «а ведь адского сатану можно органично включить в сюжет – молодчина, Раннер, хотя он ляпнул случайно». И, Джоан, успев за несколько секунд дополнить свой исходный план, продолжила:

– Мне кажется, мэм, культурологический анализ весьма важен, когда мы имеем дело с сектантами, поклоняющимися смерти и разрушению. Если бы в 1978 году сенатор Лео Райан прислушался к культурологам в ходе своего расследования преступлений секты «Peoples Temple», то он не погиб бы, расстрелянный в упор из пулемета. Я хотела бы акцентировать внимание на том, что секта «Liberty Religion», называемая также Li-Re, является прямой наследницей той секты, и базировалась там же в Гайане, а сейчас ряд военных лидеров этой секты, в частности Ксиан Тзу, мэр Лантона, обладают большим авторитетом в Меганезии, как соавторы Алюминиевой революции. Эти субъекты были опасны даже сами по себе, а вступив в союз с псевдо-буддистской сектой, из которой происходит, в частности, капитан Оули, они стали настолько опасными, что…

– …Это даже трудно представить, мэм, – поддержал детектив Харлоу Раннер.

– Да, я понимаю… – выдавила из себя сенатор Бонстрейт, – …Это важная информация. Доктор Смит, офицер Раннер, подождите в холле. Мой секретарь нальет вам кофе, а я приглашу вас через несколько минут.

…

Кофе в офисе представительства США был дерьмовый, без кофеина. «Да, – подумала спецагент Смит, – чего ждать от дуры, помешавшейся на религии и морали? Кофе без кофеина, а вместо натурального сахара эти маленькие таблетки супер-сладкой химии, которая в сто раз вреднее, зато раскручена в программе здорового образа жизни». Но (подумала она, мельком глянув на мужественно молчащего детектива) черт с ним, с сахаром и кофе. Главное, мы врезали по мозгам этой стервы, и сейчас она, наверняка звонит Уоллису Кэлкину, директору NSA, и выгружает весь этот флейм на него. А он, разумеется, переключит ее на какого-нибудь спеца по разговору с сенаторами. И тот, вооружившись файлом-конспектом, будет выдавать «ограниченный объем данных».

Джоан Смит живо представила себе этот разговор:

Бонстрейт: существует ли человек по прозвищу Волшебный Револьвер Конвента?

Спец: возможно, мэм, этот человек существует, и его имя Оули Техас.

Бонстрейт: а верно ли, что его готовили, как киллера в Северной Корее?

Спец: точно мы не знаем, но в конфликте на Вануату, Оули Техас был инструктором боевиков из Северной Кореи, захвативших крупнейший алмазный рудник.

Бонстрейт: правда ли, что мэр Лантона принадлежит к секте Li-Re?

Спец: по нашим данным это так.

Бонстрейт: а правда ли, что секта Li-Re, это наследница секты «Peoples Temple»?

Спец: так полагают многие авторитетные религиоведы.

…Сцена погружается во тьму. Падает занавес. Играет реквием Моцарта….

Сенатор Бонстрейт пригласила их через полчаса лишь за тем, чтобы попрощаться. Она прочувствованно пожала руки офицеру Раннеру и археологу Смит, сказала короткую и теплую речь о том, как они помогли сенатскому расследованию, и добавила, что ввиду крайней важности полученной информации, немедленно отбывает в Вашингтон, чтобы поставить в известность об этом госсекретаря Пенсфола. Через 5 минут, уже подойдя к джипу, Харлоу Раннер шепотом спросил:

• Предыдущая
• 46/110
• Следующая