Атлантия - Каунди (Конди) Элли - Страница 52

• Предыдущая
• 52/60
• Следующая

– Уверена: боги простят вас, если вы будете молиться не каждый вечер, – говорю я.

Фэн снова смеется:

– Мы не только с богами приходим общаться. Мы приходим сюда, чтобы люди из этого мира увидели: мы такие же, как они.

Фэн опять начинает отчаянно кашлять, и на этот раз приступ сильнее. Кашель у него просто жуткий – сухой, болезненный; кажется, беднягу вот-вот вывернет наизнанку. Конечно, воздух здесь еще загрязнен, но, похоже, Фэн реагирует на это сильнее прочих.

Я смотрю на Бэй. Усталые глаза, коротко подстриженные волосы. Интересно, она подстриглась, потому что не могла заплетать без меня косички или чтобы меньше думать обо мне? А может, причина вообще не во мне, а в чем-то совершенно другом?

– Пожалуйста, надень ее, – говорит Бэй Фэну, и я понимаю, что она имеет в виду кислородную маску, которая висит у него на боку.

– Да когда я надеваю эту штуку, мне вообще становится нечем дышать.

– Но она помогает, даже если тебе так не кажется. Маска тормозит процесс.

– Этого мы не можем знать наверняка, – возражает Фэн, но маску все-таки надевает.

– Это все из-за здешнего воздуха? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Фэн. Теперь, в маске, его голос стал скучным и невыразительным, совсем как мой. – У меня легочная вода. Заболел еще до того, как сюда поднялся. Местный воздух, конечно, не способствует хорошему самочувствию, но мне так и так ничего не светит. А маска, по крайней мере, помогает дышать.

У меня сердце сжимается от жалости к сестре. Эта болезнь неизлечима.

– Давно ты об этом знаешь? – спрашивает Тру. Я вижу, что он потрясен не меньше меня.

– Догадался за несколько месяцев до годовщины Великого Раздела, – отвечает Фэн. – Просто почувствовал, что заболеваю.

– Ты мне не говорил.

– Я никому не говорил. На рынке продается средство, которое помогает от кашля, так что окружающие ничего не замечали. Именно тогда я и начал участвовать в ночных заплывах, чтобы как-то отвлечься. Да, это очень рискованно, но я рассудил: какая разница, если я все равно скоро умру. И там я встретил Бэй. А когда узнал, что она собирается Наверх, решил, что уйду вместе с ней.

– Уже потом мы узнали, что местные врачи могут помочь Фэну – за долгие годы жизни в отравленной атмосфере они в совершенстве научились лечить легочные заболевания, – но никто тут не станет тратить свое время на выходца из нижнего мира, – вставляет Бэй.

– Ну и ладно, – говорит Фэн. – Мы же не знали об этом, когда поднимались. Я просто хотел быть рядом с тобой и надеялся увидеть этот мир до того, как умру.

Фэн улыбается Бэй, и она мгновенно отвечает ему теплой и яркой, как солнце, улыбкой. Она любит этого парня.

И Фэн тоже любит мою сестру. Это видно по тому, как он с ней говорит и как на нее смотрит.

Значит, Бэй призналась ему, что собирается уйти Наверх.

Но мне она об этом не сказала.

Потому что считала, что должна защищать меня.

На минуту злость обрушивается на меня, как волны на прибрежные камни. Я злюсь на маму и на сестру за то, что они любили меня и от всего на свете защищали. Злюсь на людей из мира Внизу, которые хотят держать сирен под контролем, и на людей из мира Наверху, которые хотят убить их. Но больше всего я злюсь на алчных людей из прошлого, которые довели своих потомков до того, что единственным способом выжить для них стал Великий Раздел. Эти люди бездумно израсходовали все ресурсы, они сожгли деревья, отравили воздух. Их не волновало, что будет потом, и теперь мы должны расплачиваться за их расточительность.

Думаю, у Бэй тоже есть повод для злости, и не один.

Она всегда вынуждена была себя сдерживать. Старалась не расстраивать меня, чтобы я вдруг не заговорила слишком громко, она вообще всю свою жизнь строила так, чтобы защищать меня. Вряд ли это то, чего она хотела, но она все равно это делала. Мы встречаемся глазами, и я понимаю, что хотя мы обе и злимся, но в то же время очень любим друг друга – так было и так всегда будет.

– Но Майра не должна была умереть. – Голос у Бэй дрожит и срывается. – Мы с ней говорили об этом накануне моего ухода. Она должна была удержать тебя Внизу. Предполагалась, что тетя использует свой голос, чтобы подняться на поверхность, и убедит здешних людей не губить Атлантию и сирен.

Майра должна была использовать свой голос.

Но вместо этого она научила меня пользоваться моим собственным.

Утром Чиро, Верховный Жрец, открывает дверь и снова входит в кладовую храма. По его лицу я сразу понимаю, что он принес плохие новости.

– Мне очень жаль, – говорит Чиро, – но мои люди в Совете подтвердили, что все сирены мертвы. – (Господи, как же я ненавижу его в этот момент.) – С острова вывезли двадцать семь тел.

Двадцать семь тел. На транспорте нас было двадцать девять, включая меня и Тру.

Мне столько всего хочется сказать. Но Майра велела ждать. Она постоянно повторяла, что я должна ждать.

До каких пор ждать?

Майра сказала, что я пойму, когда наступит время.

– Они уверены, что все мертвы? – спрашивает Бэй.

– Да, – отвечает Чиро и поглядывает на нас с Тру. Он, наверное, догадался, что мы прибыли вместе с сиренами. Как еще мы могли подняться на поверхность? Но вслух он об этом не говорит. – Мне очень жаль, но члены Совета абсолютно уверены в том, что на острове никто не выжил.

Голос Майры сработал. По крайней мере, на короткий отрезок времени. Она была самой могущественной сиреной, какую только знали в Атлантии. Почему тетя пожертвовала собой ради меня? С какой стати решила, что именно я должна буду спасти наш мир?

– Почему люди так жестоко расправились с сиренами? – спрашивает Бэй. – Сирены ведь и без того не могут здесь долго прожить.

– Некоторые люди все еще боятся, что сирены найдут способ выжить Наверху, – объясняет Чиро. – Вот поэтому они и решили навсегда от них избавиться, не оставив сиренам ни единого шанса.

– И они их убили, – говорю я.

– Но как это могло произойти? – недоумевает Бэй. – Я думала, что пение сирен Наверху становится еще сильнее. Я думала, тут ему никто не может противостоять.

– Члены Советов нижнего и верхнего миров сообща нашли способ, – отвечает Чиро. – Или, вернее будет сказать, его придумал ваш Верховный Жрец.

Я вся холодею.

– Невио? Он Наверху?

Чиро кивает. Лицо у него непроницаемое, и по голосу тоже трудно сказать, что он сейчас чувствует.

– Невио и еще некоторые члены Совета вашего мира поднялись на другом транспорте незадолго до прибытия сирен. Очевидно, он сам и все те люди, которых он отобрал, неуязвимы для голосов сирен.

– Тогда понятно, – говорит Тру. Голос у него тихий, как шорох песка. – Это они убили сирен.

«Только не кричи, – приказываю я себе. – Молчи и жди. Время еще не пришло».

Теперь все становится на свои места. Невио не стал подниматься с нами. Мы решили, что он поднимется позже, но он сделал это раньше. А потом вместе с членами Совета, с теми, которые убили мою мать, он уничтожил всех оставшихся сирен. Не думаю, что Невио стал сам марать руки, он все организовал, так же как прежде подстроил убийство мамы. Я даже могу представить, как он сидит в одной из лодок и отдает команды остальным, а те стреляют в сирен.

Но ведь Невио знал, что я поднимаюсь Наверх. И про Тру он тоже знал. Он должен был сообразить, что двух человек не хватает. Почему он ничего об этом не сказал?

Бэй нащупывает мою руку и крепко сжимает ее.

«Потому что Майра победила».

Это Майра спасла нас.

Она настолько хорошо спрятала нас с Тру от Невио, что Верховный Жрец вообще забыл о том, что мы поднимались на поверхность.

Майра приказала людям в лодках слушать ее, и они ей подчинились. Это длилось всего мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы спасти нам жизнь.

Она оказалась гораздо сильнее, чем члены Совета, которые считали себя неуязвимыми для сирен. Гораздо сильнее всех остальных сирен и самого Невио.

• Предыдущая
• 52/60
• Следующая