Секретная карта - Стэкпол Майкл А. - Страница 39

• Предыдущая
• 39/119
• Следующая

Правитель Кирон подался вперёд в кресле, пытаясь разглядеть приближавшихся воинов в толпе гостей. Турасиндца найти было легко, он был выше всех прочих на целую голову. На нем была одежда выходца из Пустыни Тарка, хотя родился он в Солете. Безусый и безбородый, очень худощавый, он носил чёрную кожаную безрукавку, открывавшую покрытые шрамами руки. Белые шрамы ярко выделялись на почти красной коже. Полоска повязки охватывала его лоб, концы её были вплетены в длинные чёрные волосы.

По рядам гостей пронёсся гул, когда турасиндец вошёл в круг. Для большинства он был ожившим воплощением ужаса. Его народ стал причиной Катаклизма. Многим из присутствовавших довелось лично участвовать в отражении неожиданных набегов. Все, включая Правителя, слышали о коварстве турасиндцев. Кирон чувствовал исходящую от них угрозу, хотя Наленир и отделяли от Турасинда Дезейрион и Гелосунд.

Чират выглядел не старше чем на пятьдесят, это было немного даже для турасиндца. Однако Правитель бы не поручился, что это его настоящий возраст. Они располагали вескими доказательствами, что он действительно настоящий мастер в искусстве владения мечом, даже, возможно, джесейсерр. В последнем случае он, скорее всего, был гораздо старше, чем казался. Правитель сомневался, что он — один из турасиндцев, переживших Катаклизм. По слухам уцелевшие были страшно искалечены. Но, возможно, он учился у одного из них.

Немногие из присутствовавших шептались, поскольку узнали в Чирате наёмника Чёрного Мириана, тёмной личности, наживавшейся на совершаемых в Наленире преступлениях. Иногда «хозяин» случайно приносил пользу Короне — к примеру, убивая соглядатаев Дезейриона или раскрывая их карты, так что Правитель полагал, что не стоит его уничтожать. В свою очередь, Чёрный Мириан соблюдал умеренность в делах, во всяком случае, дело никогда не доходило до открытого противоборства.

Странные настали времена. Приходится вступать в сговор с преступниками, чтобы сохранить общество. Другого пути нет, и Правитель снова и снова смирялся с неизбежностью. Люди, живущие вне закона, будут всегда. Если кто-то в состоянии навести порядок среди нарушителей, — что ж, пусть и они послужат государственным интересам. Мириан придавал хаосу подобие упорядоченности, а советники Правителя ценили упорядоченность превыше всего.

Человек, которому предстояло сражаться с турасиндцем, вошёл в круг следом за соперником. Он двигался неспешно и осторожно, что смахивало на робость — особенно этим вечером. На нем была белая рубашка, отороченная зелёным, зелёные шаровары и чёрные сапоги. Чёрная накидка и такой же пояс довершали картину. Тёмные волосы, не такие длинные, как у Чирата, были распущены. Он легко поклонился противнику, затем обернулся и глубоко поклонился Правителю.

Правитель прищурился. На первый взгляд казалось очевидным, что турасиндец намного превосходит своего соперника, но это лишь означало, что на самом деле все обстояло совсем иначе. В одежде воина преобладали чёрные и зелёные цвета, из чего следовало, что он приглашён Госпожой Нефрита и Янтаря. В свою очередь, это говорило о том, что он находится здесь не только из-за своих умений. На накидке его не было знаков принадлежности к какому-либо народу; это произвело на Правителя впечатление, ведь во время Празднества наленирцев и приезжих обычно можно было легко отличить по одежде. Вместо этого на накидке в качестве собственного герба незнакомца были вышиты изображения тигров. Кирон узнал этот герб, хотя имя воина ни о чём ему не говорило.

Это тот самый ксидантцу. Правитель улыбнулся и поклонился Моравену в ответ. Вольным Братством никто не управлял; его члены не принадлежали ни одному народу. Они могли действовать исключительно в собственных интересах; среди них попадались наёмники и наёмные убийцы, во время военных столкновений они могли присоединяться к любой из противоборствующих сторон. Но они были не просто героями напрокат. Они странствовали, где и как хотели, и — в рамках существовавших законов — делали, что хотели. А между делом служили Короне — если это не противоречило их интересам.

Правителю стало интересно, почему Моравен путешествует под новым именем, и почему Госпожа выбрала его в качестве подарка гостям. Если бы Правителю было известно о прибытии Моравена в Морианд, он давно пригласил бы его для личной беседы, — хотя никто не мог быть уверен наверняка, что ксидантцу примет приглашение. Кирон посмотрел на Госпожу. Было ли её приглашение подарком Моравену, ведь он получил возможность показать своё искусство?

Если он выживет в этом поединке, я сочту его весьма полезным.

Турасиндец снял безрукавку, и все, даже Правитель, изумлённо приоткрыли рты. На груди, плечах и спине варвара словно распростёр крылья чёрный орёл. Сходство было полным, а к тому же на оперении птицы играли отблески солнца. Ни одна татуировка в мире, даже сделанная Магом, — не могла бы выглядеть так естественно.

Холодок пробежал по спине Кирона. Он понял. Это была не татуировка. Сотни перьев были выщипаны у настоящих чёрных орлов. Их концы заострили и вонзили в плоть Чирата. Обряд был частью какого-то турасиндского ритуала. Несколько дней Чират сражался внутри охранного круга с другими воинами, и это позволило освободить магию, навсегда срастившую чёрные перья с его плотью.

Кирон слышал о подобных обрядах, но считал, что это не более чем безумные выдумки. Допустить, что кто-то мог добровольно пойти на такое… Правитель покачал головой. Ему и церемония исцеления казалась чересчур опасной, но с этим ничего поделать было нельзя — традиция существовала до прихода к власти его династии и, несомненно, будет существовать, пока не исчезнет последний ваньеша.

Двое Керу приблизились к границам круга. У каждой в руках было оружие. Керу передали его соперникам. Чират взял слегка изогнутую турасиндскую саблю. Клинок был заострён на конце, что позволяло наносить колющие удары, но в основном сабля приспособлена для рубящих ударов. С таким оружием удобно сражаться, сидя в седле. Рукоять украшала пара зелёных атласных шнуров, оканчивающихся нарядными кистями; однако поношенные ножны говорили о том, что сабля достаточно старая и повидала на своём веку множество битв.

Моравен Толо принял свой меч из рук Керу. Меч уступал турасиндской сабле и длиной, и шириной. Он сунул меч в узких ножнах за пояс у левого бедра. На рукояти не было никаких украшений. Привычное движение, которым Моравен, не глядя, убрал клинок, говорило само за себя.

Противники поклонились Правителю, затем друг другу. Выпрямившись, Чират выхватил свой клинок и отшвырнул прочь ножны. Она взревел и взмахнул саблей. Люди, стоявшие вплотную к краям круга, отшатнулись, кто-то даже потерял сознание. Лицо Чирата исказилось такой ненавистью, что даже Правитель на мгновение задохнулся.

Моравен Толо стоял совершенно спокойно. Он не вытащил меч. Но Правитель видел, что это не просто бездействие. Воин не двигался, но его светлые глаза внимательно, оценивающе изучали противника.

Турасиндец начал действовать. Он размахнулся, собираясь нанести сокрушительный удар, который должен был снести сопернику полголовы. Но попытка оказалась неудачной. Моравен пригнул голову и шагнул вперёд, пропуская удар. Если бы в руках у него был меч, он мог бы с лёгкостью проткнуть варвара насквозь, всего лишь слегка развернувшись вправо.

Чират взмахнул правой рукой, поворачиваясь лицом к сопернику. На правом плече вздыбились перья, помогая ему. Следующий косой удар сабли должен был рассечь спину Моравена. Но к этому времени тот уже вытащил свой меч и парировал выпад. Клинки скрестились, лязгнул металл. Моравен, перекувырнувшись, полетел вперёд и поднялся на ноги на самом краю круга. Быстро обернувшись, он занял оборону. В этом положении меч защищал его от пояса и выше.

• Предыдущая
• 39/119
• Следующая