Французская магия (СИ) - Бессарабов Николай "elSeverd" - Страница 50

Рон захохотал.

— Сама придумала?

— Нет, это строки из одного магловского романа, — на мгновение смутившись, ответила девушка.

— Никогда бы не подумал, что ты можешь читать что-то кроме твоих толстенных книг с непонятными названиями, — заявил рыжий, и тут же скатился со стула, уклоняясь от брошенной в него подушки.

— Рональд Биллиус Уизли, — Гермиона казалась довольно сильно рассерженной. — Как ты можешь так безответственно относиться к собственному образованию?

Рон понял, что последние его слова были совершенно лишними, но было уже поздно.

Ночь с 30 на 31 июля 1995 г. Поместье Делакуров

После бала и последовавшего за ним объяснения с Жан-Клодом и Флёр, мое расписание вновь вошло в привычное русло. Утром — тренировки с Киараном, иногда вдвоем, иногда к нам присоединялась Флёр. И постепенно я начинал втягиваться в занятия, в ходе которых Киаран медленно, но неуклонно повышал нагрузку. Заклинания аврорской школы, которые мы отрабатывали, мало-помалу получались все более хорошо, и, оглядываясь на себя-четверокурсника, я мог сказать, что достиг определенных успехов, хотя впереди меня ждал еще год тренировок и учебы.

После обеда каждый день я встречался с кем-то из учителей: по этикету волшебного мира, по истории, теории магии, танцам, французскому языку. Последний, благодаря колоссальному количеству влитых в меня зелий памяти, за эти два месяца всё же сдался. И теперь, хоть я и не производил впечатления коренного француза, но, по крайней мере, вполне свободно мог выразить свои мысли, что очень обрадовало Флёр.

Наши отношения с Флёр тоже слегка изменились — ставшая гораздо более мягкой девушка будто светилась изнутри, а я, при взгляде на нее, чувствовал, что сжавшиеся внутри ненависть и жажда мести, направленные на Темного лорда и Дамблдора, как будто растворяются в потоке положительных эмоций. Правда, с каждым днем становилось все сложнее удерживать самоконтроль над выходящим из повиновения телом, когда мы с Флёр оставались наедине. И, как я заметил, Флёр испытывала те же самые трудности, так что предстоявший нам год ожидания обещал быть очень напряженным. Киаран, с которым я в итоге все же осмелился посоветоваться, покраснев при этом до самых корней волос, сначала ехидно захохотал, но потом показал пару упражнений из курса окклюменции, которые помогали мне сдержаться в самые тяжелые моменты.

— Воспринимай это еще и как практику защиты мыслей, — аврор дружески улыбнулся мне. — Хотя, признаю, ты меня удивил, — мало кто в твоем возрасте способен думать в такой ситуации мозгами, а не тем, что ниже пояса.

Так что мой учитель, в добавление к упражнениям, еще и поднял нагрузку, заявив, что остальные проблемы перестанут меня беспокоить, когда у меня не будет на них сил.

— Теперь твоя задача — стараться поддерживать пассивный щит вокруг своего тела. Чем дольше ты будешь это делать, — тем быстрее увеличится тот поток энергии, который ты способен пропускать через себя.

Написанные совместно с Жан-Клодом три письма — моим настоящим друзьям и Скитер — давно ушли к адресатам, теперь оставалось ждать. Скитер в течение года будет получать от меня и от собиравших информацию людей партии Делакура и Сириуса просто колоссальное количество «жареных» фактов, которые не дадут расслабиться ни длиннобородому долькоеду, ни продажному Корнелиусу Фаджу.

Легкий, еле слышимый бой часов, стоявших в углу моей комнаты, показал, что наступило 31 июля, и мне исполнилось 15 лет. С тихим хлопком в комнате материализовался один из домовых эльфов, Трикси.

— Мистер Бриттон, — эльфы теперь тоже называли меня по фамилии Джеймса. — Домовик рода Блеков доставил вам поздравления и подарки от своего хозяина. — Позади домовика в воздухе висели несколько свертков и писем.

— Спасибо, Трикси. — Я погладил домовика по морщинистым ушам. Какой бы продажной тварью ни была Мисс-Я-Все-Знаю, но доброе отношение к эльфам, исповедуемое ею, было полезно. С этими загадочными маленькими существами всегда лучше дружить. — Передай их домовику мою искреннюю благодарность.

Маленький эльф исчез, а я, перебравшись на ковер ближе к свету маленького камина, вскрыл первый подарок, судя по размашистому почерку — от Сириуса.

Однако выпавшая из свертка книга вызвала у меня не только удивление, но и некоторое смущение. «Половое воспитание подростков» — явно магловское название, но картинка на обложке, изображавшая обнаженных парня и девушку в недвусмысленной ситуации, слегка смутила меня. К книге прилагалась записка от крестного.

М-да, шутник Сириус в своем репертуаре, и окончательно оправился от заключения в Азкабане. Решив, что Флёр не увидит эту книгу ни при каких обстоятельствах, я убрал её подальше в шкаф, снова вернувшись к подаркам.

Когда я уже хотел разорвать обложку на небольшом свертке, подписанном аккуратным, округлым почерком профессора Люпина, раздался тихий стук в дверь, и в мою комнату проскользнула Флёр, сразу сделав мир вокруг светлее.

— С днем рождения! — теплое женское тело, прижавшееся ко мне, тут же выбило все мысли из головы, кроме неистового желания. Но... упражнения Киарана оказались полезными, и я все же сумел удержаться в рамках приличий, просто крепче обняв стройную талию.

— Спасибо, — единственное, на что хватило дыхания, как только в голове немного прояснилось после долгого-долгого поцелуя.

Отойдя на пару шагов, я посмотрел на чуть засмущавшуюся от моего взгляда девушку, в очередной раз поражаясь, что такая красавица выбрала среди всех, наверняка многочисленных претендентов, именно меня. Одетая в короткое белое платье, с растрепавшимися по плечам волосами, в туфельках на босу ногу, Флёр была прекрасна, даже без не действовавшей на меня вейловской привлекательности.

— Почему ты так смотришь на меня каждый раз, Гарри, — щеки Флёр слегка тронул румянец.

— Потому что каждый раз удивляюсь, что такая девушка могла найти во мне. — Я поцеловал подставленные губы.

— Глупый, — когда воздух в легких закончился, и мы оторвались друг от друга. — Кого же еще я могу выбрать?

Сев рядом со мной на ковер, она сняла с шеи тонкую цепочку с медальоном и протянула мне.

— Через месяц ты уедешь в Шармбатон на учебу, и мы будем видеться не каждую неделю. Я хочу, чтобы у тебя всегда было рядом напоминание обо мне.

Открыв медальон, я увидел внутри колдографию задорно улыбающейся девушки, а потом одел еще хранящий тепло тела Флёр медальон на свою шею.

Отдышавшись после нового поцелуя, мы вдвоем стали открывать оставшиеся нераспечатанными подарки. Ремус и, как ни странно, Уилфрид Валленштайн, прислали свои поздравления.

Вскрыв сверточек Ремуса, мы увидели маленький, мерцающий всеми цветами радуги флакон с воспоминаниями и записку.