Жемчужина гарема - Фэйзер Джейн - Страница 3

Но как при этом следует вести себя джентльмену с абсолютно голой женщиной, вооруженной кинжалом?

Рэлстон бился над этой проблемой, когда, к своему неудовольствию, увидел: в зеленых глазах мелькнула издевка.

– Тебе лучше уйти отсюда. Заметят – убьют.

– Кто убьет? – Кристофер даже вспотел от стыда. Ситуация – хуже не придумаешь. Но лейтенант армии королевы Виктории не имеет права попадать впросак. Разумеется, кинжал у нее можно вырвать. Но тогда ведь придется коснуться незнакомки, а разве сохранишь при этом хладнокровие?

– Это тебя не касается, – ответила красавица. – Но готова поклясться: если тебя найдут здесь со мной, да еще в таком виде, – ты умрешь. И это будет очень неприятная смерть. В таких делах они знают толк.

Девушка говорила спокойно, однако Рэлстон почувствовал, как внезапно напряглось ее гибкое тело…

– Уходи.

– А ну-ка постой! – Эта фраза, сказанная властным тоном, помогла Рэлстону, хоть и с опозданием, вновь обрести чувство собственного достоинства. – Я не знаю, кто ты. И почему ты имеешь право быть здесь, а я нет? И я не вижу никаких причин, чтобы спасаться бегством. По-моему, в данный момент как раз твое положение весьма уязвимо.

Рэлстон нарочно скользнул взглядом по телу девушки и с удовлетворением заметил, как ее щеки зарделись румянцем.

– Ты не подумай, – продолжал он, – я не хочу сказать, что ты некрасива. Но английские леди не имеют привычки расхаживать нагишом перед незнакомыми мужчинами. А если ты не англичанка, то кто же?

Движение было таким молниеносным, что Рэлстон и не заметил, как острие кинжала уперлось ему в горло, выдавив капельку крови. Изумрудные глаза незнакомки стали холодными, словно камень.

– Кто я такая – не твоего ума дело, собака феринге! – тихо произнесла она. – Я живу не по твоим законам, и на мне нет твоих ярлыков.

– Проклятие! Ты такая же феринге, как и я, – отозвался Рэлстон, быстро схватив руку, сжимающую кинжал.

Он был слишком зол, чтобы предусмотреть степень риска, но эта выходка обернулась удачей. Девушка не вонзила кинжал в его тело, хотя легко могла бы сделать это. Она только широко раскрыла глаза от удивления и досады. Так они и застыли на мгновение: пальцы Рэлстона крепко обхватили узкую хрупкую кисть, и обнаженное тело незнакомки тесно прижалось к телу лейтенанта. Даже через ткань мундира он чувствовал, как ее груди колышутся в такт прерывистому дыханию.

– Вы не афганка, не персиянка и не индианка, – сказал Рэлстон, изо всех сил подчеркивая свое превосходство. – А потому, мисс, вы, подобно мне, тоже относитесь к числу неверных. И, доложу я вам, в моей стране юные леди не ходят голые, угрожая ножом ни в чем не повинным путникам.

Кристофер выпустил запястье девушки так же внезапно, как перед тем схватил его. И отступил назад, поправляя измятый воротник мундира и настороженно наблюдая за незнакомкой.

В ее изумрудные глаза вкралось выражение неуверенности. Она открыла было рот, собираясь что-то сказать, но вдруг застыла на месте, неуверенность исчезла, уступив место решимости и тревоге.

– Они приближаются. Тебе нужно уходить. Нельзя терять времени.

Кит не слышал ничего, кроме шума деревьев за спиной. Но в тоне девушки слышалась такая настойчивость, что возражать было невозможно. И Рэлстон, неожиданно для себя самого, пустился наутек к роще. Впрочем, оказавшись в укрытии, он тут же остановился и занял удобную позицию в зарослях ежевики. Отсюда можно было наблюдать за озерцом, оставаясь невидимым.

На дальнем берегу из-за деревьев появилась стайка одетых во все черное женских фигур и послышались их грубоватые встревоженные голоса, тараторившие что-то на пушту. Они устремились к рыжеволосой красавице. Та стояла возле разбросанной на земле одежды и с видом полного безразличия выжимала свои мокрые волосы.

Рэлстон, затаившись в кустах, словно заколдованный, не мог оторвать глаз от этого зрелища. Он был ошеломлен. Что это такое? Кто она, черт побери? Англичанка… девушка или женщина?.. Сколько ей лет? Девятнадцать, возможно, двадцать… но, уж конечно, не больше… Англичанка, с которой так по-свойски обращается целая толпа афганских женщин? По-свойски, да. Но Рэлстон уловил еще кое-что, пока женщины, продолжая болтать, вытирали и одевали незнакомку, а та с явным равнодушием воспринимала как их попреки, так и заботливое внимание к себе. Афганки относились к ней как-то особенно, словно девушка представляла огромную ценность. Зная о бешеном нраве афганок, Кит не испытывал ни малейшего желания показываться им на глаза. Теперь-то он понимал, почему незнакомка так настойчиво просила его спрятаться, и был весьма благодарен ей за это.

Рэлстон наблюдал, как она надела широкие шальвары, скрывшие ее длинные стройные ноги, – он все еще видел их своим внутренним взором. Прислужницы обули незнакомку в туфли с загнутыми носами, которые крепились к нижнему краю шальвар. Потом натянули через голову расшитую рубашку и закутали до самых пят в широкую чадру. Только глаза были видны в сетчатой прорези, ру , вставленной в белую шелковую ткань. Теперь незнакомка отличалась от других женщин только тем, что одежда на ней была из мягкого белого шелка, а у ее прислужниц – из темной и довольно грубой материи. Светлая кожа и огненно-рыжие волосы были надежно спрятаны, дабы не привлекать чужих взоров.

Кит даже вздрогнул, представив себе, что могло произойти, если б его увидели рядом с голой девушкой. Судя по всему, она следовала законам Корана, как и любая другая восточная женщина, воспитанная в духе ислама. Глаза неверных не должны видеть их. Выходит, незнакомка уже принадлежит какому-то мужчине. Англичанка связана брачными узами с горцем! Сама мысль об этом казалась Киту невыносимой. Он знал, что здешние ханы полностью распоряжаются жизнью и смертью своих подданных. И до сих пор считал, что ему до этого нет дела. Но тут речь шла об англичанке, о подданной величайшей в мире империи.

Боже милостивый! Это же немыслимо! И недопустимо. По крайней мере для истинного англичанина! Мысли эти прогнали депрессию, еще недавно мучившую Кита. В него как будто влились новые силы, и он бегом помчался через рощу к своему отряду. При виде появившегося на полянке Рэлстона сержант поспешно вскочил на ноги.

– А мы уж решили, что вы попали в лапы гильзаи, – с грубоватым юмором сказал Абдул Али. Впрочем, в его шутке была доля правды.

Опытный сержант полагал, что людям, подобным лейтенанту Рэлстону – вечно унылым и недовольным, – нельзя доверяться на вражеской территории: они не умеют принять необходимые меры предосторожности и потому, между прочим, не продвигаются по службе. Только такие, как он, сержант Абдул Али, способны противостоять их легкомыслию.

Кит бросил на сержанта испытующий взгляд. И вдруг, к удивлению Абдула Али, на сурово сжатых губах лейтенанта появилась легкая улыбка, а в серых, с густыми ресницами глазах сверкнул насмешливый огонек. Рэлстон снял кивер, украшенный плюмажем, и пригладил свои густые, немного вьющиеся светлые волосы.

– Да, меня чуть не схватили. Хотя произошло это вовсе не так, как ты думаешь… Чай заварен?

– Да, сэр. От него вам полегчает, это точно.

Сержант крикнул что-то на хинди одному из сипаев, и тот принес крошечную чашечку с горячим дымящимся напитком. Судя по красновато-коричневому цвету, чай был очень крепкий.

Кит глотнул, содрогнулся, сделал еще глоток – и окончательно пришел в себя.

– Мы в четырех часах езды от Кабула, – сказал он, вытаскивая карту из седельной сумки. – В самом сердце владений гильзаи. – Рэлстон снова отхлебнул чая, свободной рукой разворачивая карту. – Наша задача – попытаться определить местонахождение Уктар-хана и его племени.

– Или Акбар-хана, – добавил, поджав губы, Абдул. – Мне кажется, сэр, Акбар наиболее опасен.

– Несомненно. Но нам семерым не под силу найти хана, которому подвластны все эти горы, если только он сам того не захочет. Акбар ведет кочевую жизнь и порой исчезает надолго, так что о нем месяцами нет ни слуху ни духу.