Вошь на гребешке (СИ) - Демченко Оксана Б. - Страница 125

  Мальчик выслушал, сжимая губы и замирая. Глаза он сводил в щели цепко, словно в смысл сказанного - прицеливался. Кивнул: мол, не понимаю, но обещание я уловил. Надежное, малыш даже позволил себе бледную улыбку. Лэти щелкнула пальцами и отчетливым, требовательным жестом указала ребенку и его шолде место сразу за ковчегом. Самого неопытного и слабого надо поставить туда, где он никому не помешает и где его ошибку успеют исправить.

  Впереди мир исказился, скрипнули сонные стволы, зазвенели льдинки-колокольчики, без внятного ветра сдвинулись с мест, побежали по насту- отозвались на волнение мировых слоев, разбуженных пробным касанием силы запада. Все пять закатников щупали гибкое, податливое для них пространство. Вальзы не вмешиваясь во все иное, сложное: складка затронет лишь ближние окрестности в пределах Нитля. Отсюда до Файена - рукой подать. Так говорят, когда нет большого напряжения в работе.

  Лэти на миг задумалась. Она вальз, в ней присутствует запад, значит, стоит помочь. Или вернее и честнее того: имеется повод быть рядом с пятью гостями Арода, чтобы наблюдать их работу. Ни одного вальза запада пламя не признало так, как мальчика, сразу и не обжигая... Они - именно гости, не друзья и не часть замка. Лэти хлопнула Руда по шее, дозволяя прыжок вперед, над головами ангов охранения. Белый буг прянул, намеренно низко пластаясь - длинный полет, в один мах до острия похода, где и остановились единой группой пять вальзов...

  Удар встречного ледяного ветра застал Руда в прыжке, смял и опрокинул. Буг извернулся, смягчая падение. Даже осознанно преодолел рефлекс, втянул когти, чтобы не рвать удобную, близкую спину пожилого анга. Лэти тоже падала, еще не понимая - и уже действуя. Тело включилось. Дар юга полыхнул в полную силу, вгоняя в иное время и иное пространство - в бой, как его понимают вальзы жаркого полудня. Там клинок живой стали был гибким, как хлыст. Он размазывался в движении и успевал очень многое. Им можно было рубить, подсекать, хлестать с оттягом.

  Продолжая падать, Лэти отсекла от Нитля трех исподников - наглые кэччи сунулись в тело похода, за внешний ряд ангов. Еще двое росли из тьмы, вдруг залившей снег. Рвали пожилого анга вниз, цепляя под колени. Лэти извернулась и сместила себя в нужное место - как раз меж врагами. Вырвала щепотью мясо у левого из спины, ощущая крошение костей. Перечеркнула правого клинком, прыгая вперед и вверх, за внешний ряд обороны. Запад отзывался словно бы нехотя. Исподье чернило вечер и подтачивало время. Анги в понимании боя Лэти двигались недопустимо медленно, каждый был под угрозой. Приходилось снова и снова рваться, бежать короткой западной тропой, спотыкаясь о почти готовую складку, заломленную своими вальзами - и старательно избегать чужой прорехи с рваными краями. Оттуда, из бездны, темной кровью хлестала масса исподья.

  Твари, злоба, гниль иного мира с иным законом, острый лед, а рядом - расплавленный камень. Все перло и было оно мощнее недавней стихийной лавины, но люди опять держали, потому что у блуждающего огня нет иных стен - только эти, живые. И потому, что эти люди прекрасно знали, принося клятву замку и его даме: они приходят в Арод, чтобы презирать слабость мертвого камня и узнать настоящую силу живых стен...

  Лэти срезала еще троих кэччи, продолжая плясать и прыгать, огибая прореху по кругу и осматривая вражий поход, оценивая его силу и массовость, состав и возможности. Она передавал понимание вальзам Арода - тем, кто отвечает за оборону, строит защиту, управляет общей картиной боя и, конечно, стоит под защитой ангов - как и подобает вальзу.

  Прореху надо было закрыть. Но пока что обладатели дара запада не могли успокоить свою складку, а равно не могли бросить её: соединится с чужой и вышвырнет врага невесть куда, хоть бы и во двор Файена... А кто допустит подобное? Кто, если он сам не исподник? Закатных вальзов обороняли, но им приходилось туго. Лэти успела раскроить надвое хорма, когда тот когтями полоснул крайнего вальза по плечу. Складка дрогнула и начала схлопываться. Пришлось вложить и часть своих сил. И упустить тот миг, когда самого молодого из вальзов запада все же достали в спину, тычком - и смяли одним движением.

  Лэти нащупала взглядом и чутьем срединного, рослого хорма, плотно опекаемого исподьем. Он рычал проклятия, обвешанный заемной силой в амулетах и иных накопителях - их много, аж давят и вгоняют перегруженную тварь в почву, сквозь неё - и прочь из мира. Но хорма держат, а сам он опустошает накопители, расширяет дыру, изливает едкую гниль, истончает пространство и закон Нитля.

  Два прыжка, нырнуть в запад с головой - и дотянуться до шеи хорма, хотя бы кончиком клинка.

  Острая боль в спине: кто-то тоже не упустил шанс. Хруст. Не надо отвлекаться, пожилой анг там, на своем месте. И он успевает. Как и прежде - успевает...

  Тьма накрыла плотным мешком. Снова прыжок, резко, в сторону и без промедления, сразу откатиться по снегу на ощупь, и еще дальше - к большим деревьям. Позволить себе глубокий вздох, пока ствол позади обращается в пепел, но - сберегает на единый миг. Враг замешкался и рычит знакомо, предсказуемо: конечно, он шаас, он привык сразу брать добычу. Надо снова взывать к западу и уходить, чтобы разминуться со смертью в волоске, ощутив холод всей спиной, где вспорота от ворота и до подола куртка вместе с рубахой.

  Звон и рык. Анги из числа замыкающих поход подтянулись, перестроились. Успели, да и передовые не увязли в прорехе. Захотелось улыбнуться: складка убрана бережно и быстро, значит, западные в Ароде толковые.

  Снова рывок, теперь чтобы вернуться в бой и миновать порядки исподья. Они сломаны, утратили стройность. Твари разбились на группы, атакуют точечно, кружат падальщиками, натыкаются на оборону и уходят, чтобы снова попробовать, и снова. Выбрав момент, Лэти скользнула мимо двух кэччи, третий лег под клинком, не осознав кончины. Еще прыжок - и можно ступить в созданную людьми щель в обороне. Кстати, сила иссякла, пора отсидеться и отдохнуть за спинами ангов. Лэти опустила клинок. Она дала своим людям возможность не проиграть начало схватки. Теперь их черед стоять стеной и беречь слабых, а равно и сильных.

  Дама Арода осторожно отпустила время и прикрыла глаза, проваливаясь в замедление и пережидая его, мерзкое и неизбежное. Вальзы, и тем более хозяева, не должны лезть в передовую линию боя и за таковую, прямиком в пасть врага. Вот только правило верно, пока не приключится внезапное нападение. Сейчас первый удар врага принят на клинок и прошел вскользь. Более отговорок нет, хватит поить азартом юг в душе, надо смотреть и думать. Спокойно, без кипения - думать. Нападение не случайно. Место и время некто указал врагу.

  Сейчас, оберегая вальзов запада и давая им время закрыть складку, поход уязвим. Враг пользуется возможностью. Исчерпано худшее или еще нет? Если второе, где ожидать новую атаку и какого рода? Лэти отдышалась, всплыла в привычный ток времени. Звуки выровнялись, зрение наладилось. Можно расправить плечи, чуть потянуть мышцы, проверяя, не повреждены ли они слишком быстрым движением. И обязательно вернуться к Ароду. Немедленно.

  За спиной качнулся слитный людской стон - и покатился, ширясь. Лэти прыгнула до формирования мысли - напрямки, сквозь мир. Клинок уже тянулся к добыче, а ноги еще толкали тело, пребывающее там и тут сразу... И все равно - опоздавшее.

  Лэти успела все увидеть, сразу и мимо сознания пришла горячая, сумасшедшая радость: брат жив, идет с подмогой от зенита. Любимый старший брат, утраченный, когда она была совсем девчонкой, и сейчас он на вид чуть старше, еще лучше, еще сильнее... Значит, беды позади!

  Хозяйка Арода срезала пэрна в одно движение, от макушки до паха. Раскроила живой сталью тело, неотличимое от покойного брата, ужаснулась и едва приняла его повторную смерть - но не усомнилась, и даже не уделила твари внимания.

  Лэти с отчаянием глядела на старого лекаря. И на тех двоих, кому он не поможет. И на ученика лекаря, скребущего пальцами снег - но уже мертвого... Кем для них представился под мороком пэрн? Кем, если не смогли убить? Если за мимолетное и ложное заплатили жизнью, настоящей. Лекарь один еще и не ушел, не остыл взглядом. Хрипит рваным горлом, прощально тоскует, удаляется за край мира... Лэти до хруста на зубах сжала челюсти и отвернулась. Некогда.