Отель «У призрака» - Черная Галина - Страница 73

• Предыдущая
• 73/77
• Следующая

Когда наконец доехали (доползли) до дома сводного брата Кошмарэка, мне показалось, что время перевалило за полночь. На деле-то прошло всего минут двадцать пять. Но и это уже очень много. Старик открыл нам сразу, по первому же стуку в ворота.

– Кого несёт в такую погоду?

Для своих восьмидесяти лет высокий, костистый чёрт выглядел вполне бодро. Большая седая борода лопатой, кустистые брови, лысая голова с толстыми, выбеленными временем рогами.

– Мы от вашего брата. Он должен был предупредить…

– А-а, ну заходите!

Старик провёл нас через маленький двор и распахнул дверь. Судя по холостяцкой обстановке дома, с мебелью пятидесятилетней давности и толстым слоем пыли везде, где только можно, жил он один и уборку не жаловал.

– А я тебя знаю, ты сын Рудольфа Мазура, – прогудел хозяин, вглядываясь в моё лицо. – Ты в детстве у меня из сарая крыс воровал.

– Не было такого, – опешив, возразил я. – Вы ошибаетесь. И моего отца зовут Едржей.

– Ты уверен? Уж очень ты похож на того парнишку. Он тоже потом уехал в город и стал пожарным.

– Я полицейский, как ваш брат.

– Какой брат?

– Старший констебль Кошмарэк, – вставил Дзержински.

– А ты молчи, дылда! Нарядился полицейским и смотрит тут. Вы вообще кто такие? Вас кто в дом пустил? А справка от ветеринара есть?

Я вытаращился на капрала. Тот грустно покосился на старика и дал мне знак отойти в сторону.

– Что происходит? – спросил я.

– Сам в шоке. Я его давно не видел, сержант, и, похоже, за это время он сильно сдал, – качая головой, зашептал Дзержински. – Может, констебль не в курсе его болезни? Что, если у его братца провалы в памяти буквально только что начались? Ну, в смысле с тех пор, как старший констебль Кошмарэк в последний раз его видел?

Звучало логично. Но я почему-то уже не хотел безоглядно верить капралу.

– Я позвоню старшему констеблю, – сказал я, глядя ему в глаза.

– Не стоит, у него же всё равно не было вариантов, кроме брата. И у нас времени меньше часа. Надо ехать.

У меня тоже не было особого выбора. Даже если он предатель и специально привёз не к брату Кошмарэка, а к одинокому сумасшедшему, сейчас нельзя было показывать, что я ему больше не верю.

– А вы что хотели-то, я не понял? – вновь взялся за нас старый чёрт. – Странные какие-то. Эй, вы куда уходите? Может, останетесь? У меня телевизор есть.

– Спасибо, пан… как вас зовут?

– Пан Ярузельский моя фамилия. Но ты точно не Анджей, нет? А, ты Тадеуш! Вот оно, меня не обманешь. Стал доктором, говоришь? Не посмотришь мою поясницу?

– В другой раз, пан Ярузельский, плохого вечера и простите за беспокойство.

На этот раз капрал вышел первым, а я за ним. Причём оба скорее вылетели, чем вышли с приличествующим полицейским достоинством.

– А вы точно дом не перепутали, капрал? Может, ошиблись номером и это другой старик?

– Нет, это сводный брат моего шефа, бывший лесничий, других тут нет. Вы что, мне не верите?

Я не мог сказать прямо, что теперь не знаю, чему и верить, поэтому промолчал. Но он так спокойно отнёсся к сумасшествию (или подмене?) старика, будто для него это не новость. А что, если он всего лишь выполняет чьи-то приказы?

Дэмиана могла купить или запугать кого угодно. Но неужели младший чин поляцкой полиции пойдёт на убийство своего же брата полицейского? Другого варианта у него нет. Дзержински и даже сам старший констебль (он тоже может быть в это вовлечён) отлично знают, что это дело для меня слишком личное. Я не остановлюсь и не пойду на сделку, поэтому меня можно устранить только физически.

Я вспомнил, что капрал «не смог» починить подслушивающее устройство. Если он действительно работает на чертей – вершителей судеб, то он и не пытался это сделать, а я всё это время был просто доверчивым дурачком.

Но что, если я ошибаюсь и капрал не предатель? Без его помощи на мельнице я не справлюсь, а искать кого-то ещё просто нет времени. Сейчас я мог только следить за ним и быть начеку. В тринадцатиснежную ночь случаются и не такие мороки, тут уж сама природа туманит нам мозг, заставляя видеть то, чего нет, и наоборот…

Снег внезапно перестал идти, словно его отменили, даже ветер вполовину стих. Мы ехали по тёмной, тихой улице, я помнил, что раньше здесь за углом был хороший книжный магазинчик, а рядом городская библиотека. Боковым зрением заметил, что и книжный и библиотека по-прежнему работают, хотя сейчас, конечно, были закрыты. Почему-то я подумал, что это хороший знак…

– Вы писали, что присмотрели место, где мы сможем засесть.

– Да, сержант. Я увидел, где они в прошлый раз сидели. В дальнем углу, ближе к задней стенке, на полу постелены старые шкуры, – следя за дорогой, пустился докладывать Дзержински. – Оттуда снаружи хорошая позиция для наблюдения. Щели в досках, нас не видно…

Ага, прикинул я, это значит оставить выход без присмотра.

– А на какую площадь распространяется действие радионяни?

– На шестьдесят квадратных метров, я уточнил у сестры. Ну а там внутри максимум метров тридцать пять – сорок, точно возьмёт.

– Хорошо, с радионяни будем записывать на диктофон у меня в сотовом. Нам нужны доказательства.

Капрал как-то странно скосил на меня глаза, но ничего не сказал, и в этот момент у него зазвонил телефон. Он посмотрел на меня почти сердито, нажимая на ответ. И во время разговора прижимал трубку к левому уху, чтобы я не мог слышать звонившего.

– Да, всё по плану… Нет, ещё едем. Да, он здесь. Как видите, ещё нет… Не волнуйтесь, я обо всём позабочусь. – Он выключил свою старенькую «чмокиа».

– Кто это звонил?

– Старший констебль Кошмарэк.

– Надо было дать мне трубку.

– Зачем? Мы уже всё обсудили, – улыбнулся он как-то безрадостно и больше ничего не добавил.

В этот момент мы выехали на окраину. Ещё минута, и дома закончились, с обеих сторон развернулись поля, вдалеке была видна чёрная полоса леса.

В детстве нам не разрешали туда ходить, говорили, что там живут цыгане и беглые каторжники. До сих пор не понимаю, почему нам нельзя было с ними играть? Ведь быть настоящим каторжником – мечта каждого мальчишки…

Одно знаю наверняка: в глубине леса точно есть несколько ведьминских домиков. Эти ведьмы частенько приходили к нам на рынок за продуктами. Матери смотрели за ними в оба, потому что те всякий раз норовили увести с собой какого-нибудь мальчика посимпатичнее, им самим якобы тяжело было нести корзинку с продуктами.

Заброшенная водяная мельница стояла на самой окраине леса. Там протекала речушка. Мальчиками мы там плавали, даже сбегали для этого из школы. Помню, рядом с мельницей жила старая сумасшедшая русалка и всё время нас прогоняла, страшно ругаясь и швыряя в нас раками, которых мы потом варили на обед, прямо на берегу. Прекрасное было время…

Очередной ухаб заставил меня подпрыгнуть вместе с машиной и вернуться в настоящее. Как я вообще мог так расслабиться, когда рядом сидит возможный убийца? Говорят, такое бывает: когда остаётся жить совсем немного, прошлое вдруг становится очень ярким…

Нет, всё это глупости. Надо собраться. Пистолет был в кармане, заряжен… Пся крев! Вряд ли капрал дал бы мне заряженный пистолет. Я проверял оружие, но не проверил патроны! По спине пробежал предательский холодок…

– Машину лучше оставить здесь, – сказал Дзержински, заезжая за частные навесы и прилавки у дороги (осенью фермеры торговали здесь своей продукцией). – Да и нам ближе пройти через поле напрямик.

– А не увязнем в снегу?

Капрал неуверенно передёрнул плечами. Действительно, ему-то откуда знать, какие сугробы там намело?

Мы достали из сумки наручники и коробочки с патронами и рассовали их по карманам. Чёрный силуэт старой мельницы казался страшным замком сказочного злодея. В окнах не было видно света, но я надеялся, что нас не ждёт засада.

На всякий случай, пока мы ехали, я посмотрел пропущенные звонки и входящие сообщения на телефоне Каэтана. Никто не звонил, и ничего нового, кроме спама, ему не приходило. Надеюсь, что они всё-таки приедут на холодную неотапливаемую мельницу.

• Предыдущая
• 73/77
• Следующая