Отель «У призрака» - Черная Галина - Страница 72

• Предыдущая
• 72/77
• Следующая

– Когда ты всё успела? – спросил я.

– Заранее, сынок. Это вы спали, а я готовила.

Меня начала колотить лёгкая нервная дрожь. Что, если юнцы соберутся раньше или в другом месте и я из-за дурацких семейных посиделок всё завалю? Но тут меня осенило.

Как я мог забыть?! Я же оставил в кармане своей дублёнки отобранный телефон Каэтана. Когда все гости уже ломанулись в прихожую, чтобы всем вместе идти к каким-то Мединским, мне удалось взять дублёнку и ускользнуть на кухню. Та-ак. Отлично, зарядки ещё много. Ну и кто у нас тут первый в списке друзей?

Я выбрал некого Вислава, которому он звонил чаще других. Быстро написал смс: «Всё по плану? В десять на мельнице?» Наверное, можно было не делать неосторожное уточнение, а написать просто: «Всё по плану?» Но вроде бы такие тонкости были не в характере Каэтана, а его друг должен это знать. Надеюсь ещё, мельницу они называют мельницей и я всё написал в его стиле.

Ответ пришёл, когда мы все уже вышли на улицу. «А что? Поменяли?» Сработало! Значит, всё остается как есть. Я быстро набрал: «Нет. Просто спросил». Отвечать на это не стали.

Мы с Эльвирой выходили последними, она хотела остаться дома, ссылаясь на то, что переела и у нее разболелся живот. Мама сделала вид, что расстроилась. Я тут же сказал, что останусь с любимой, но тогда Эльвира заявила, что живот у неё резко прошёл, и выскочила из дома быстрее меня.

Как меня ни раздражал этот поход по гостям, но он помог убить время до начала операции. У дяди Якуба Вендровича мы угостились сливовой настойкой, которую было положено пить одним глотком и занюхивать щепоткой бездымного пороха. А у тёти Зузанны, моей двоюродной тёти, – её домашним пивом, бордово-красным, как вино, и такой же крепости. Как и моя мама, она предпочитала накрывать огромный стол у себя, поэтому не смогла прийти к нам. Только мы с Эльвирой уже ничего не ели, как нас ни уговаривали. У неё, похоже, действительно разболелся живот от непривычной еды, а главное, от такого её обилия.

Все остальные не только ели, пили, пели, но ещё и обсуждали тонкости приготовления того или иного блюда, которое пробовали уже в третьих-четвёртых гостях, танцевали кряковяк и вообще веселились на всю катушку. Может, поэтому не замечали нашу с Эльвирой размолвку, хотя мы тоже старались делать вид, что у нас всё чудесно…

Домой вернулись, когда уже стемнело. Поднялся буран, все устали и шли молча, только мама с тётей Ягусей пели неприличные частушки. Тётя Вига пыталась остаться в гостях у соседей, уснув под ёлкой, но мой отец перекинул её через плечо и понёс домой.

А без пятнадцати восемь мне на телефон пришло сообщение от капрала Дзержински: «Жду в участке». Я ответил, что скоро буду, и подошёл к родителям:

– Мы с Ежи договорились, что вечером пойдём поиграть в бильярд к Збигневым. Я, конечно, могу и не идти, но обещал.

– Возьми с собой Эльвиру, – предложила мама. – Ей же скучно с нами. Смотри, какая она грустная.

– Нет, Ирджи мне предлагал, но я очень устала, хочу лечь пораньше, – мгновенно выкрутилась моя любимая. – Но я обязательно помогу вам с посудой.

– Ничего, мне Ягуся поможет, а ты отдыхай, доченька, – твёрдо решила мама. – Вот если вы с Ирджи поженитесь, тогда уж я с тебя не слезу! Буду гонять в хвост и в гриву, как у нас принято.

– Она так шутит, – на всякий случай смущённо пояснил я Эльвире. – Не обращай внимания.

– Да ничего, если и не шутит, мне-то беспокоиться не о чем, – резко обрезала она, показывая, что разговор окончен, и отошла к ёлке.

Окончен так окончен. Если она сейчас мне не верит, то о какой семейной жизни может идти речь?

Отец похлопал меня по плечу и проводил в прихожую.

– С твоей мамой было сложнее. Знал бы ты, сынок, сколько бутылок самогона она разбила о мою бедную голову, прежде чем мы поженились…

Обняв его на прощанье, я вышел на улицу. Снежный буран вроде бы успокаивался. Подходя к участку, я увидел припаркованного у входа розового «жучка» с тремя дверцами. Сразу было видно, что это машина сестры капрала. Знать бы, куда мы потом пятнадцать задержанных посадим?

Первое, что я увидел, зайдя в здание полиции, это разложенные на ближайшем столе наручники, шесть пар. Из подсобки вышел сутулящийся капрал.

– Это всё, что было, – виновато пояснил он. – Кто мог знать, что когда-нибудь нам может понадобиться больше.

– Надеюсь, что и не понадобится.

– Думаете, что они сами себя свяжут своими же шарфами и гуськом пойдут прямо в тюрьму? – тихо рассмеялся он.

– Меня бы это только порадовало.

– Смотря сколько из них рискнёт оказать сопротивление, – посерьёзнев, сказал Дзержински, а я опять подумал, что мысли у нас совпадают. Капрал тоже надеялся обойтись без лишних жертв и не хотел, чтобы кто-то из этих юнцов успел непоправимо нарушить закон.

– И ещё, капрал, забыл сказать. Они будут нас ждать.

– Что-о? Но как они догадались?

– Я разговаривал с Дэмианой Смолярек, – краснея, признался я, – и она чётко дала мне понять, что в живых они нас оставлять не собираются.

Он пристально посмотрел на меня и пару секунд подумал. После чего улыбнулся, показав острые зубы горгула, и энергично помотал головой.

– Ерунда, отступать уже поздно.

– Спасибо.

– За что? Это моя работа.

– А как там наш несостоявшийся убийца? – перевёл я тему.

– Спит, как сытый вампир в гробу.

– В гробу? Когда это произошло?!

– Нет, нет, он живой, замёрз только, пока сидел, – откашлявшись, поправился Дзержински. – Я принёс ему свой старый тулуп укрыться. Одеяла здесь тонкие.

Я сообщил, что старший констебль обещал помощь своего брата из охотхозяйства.

– Вы его знаете, можно на него положиться?

– Да, но ему уже за восемьдесят. У них с братом большая разница в возрасте, они сводные. Но даже такой старик всё же лучше, чем ничего.

– А у него есть машина? Впрочем, если ему за восемьдесят, вряд ли он уже водит.

– Старикан в трезвом уме, если вы сомневаетесь, – возразил капрал. – По крайней мере, когда не пьёт. Правда, я его в последний раз видел ещё весной. А машину он водит, как раз на машине я его и видел.

– Тогда, может, поедем к нему заранее и обсудим его роль?

– Как скажете, сержант. Но тогда надо ехать сейчас. Все дороги занесло и снег не перестаёт идти…

– Хорошо, я только проверю парня.

Задержанный лежал на узкой полке в маленькой камере, из-под длинного тулупа торчали только тоненькие рожки и пятки в красных носках. Каэтан как раз проснулся и, увидев меня, беспокойно спросил:

– А ужин когда? Вы меня тут без еды решили оставить? И вообще, я тут до утра закоченею.

Я вопросительно обернулся к капралу.

– Да я его час назад кормил! – возмущённо воскликнул он.

– Два пирожка – это мало! – обиженно надулся парень.

Ну, с этим тощим нахалом всё было ясно, развернувшись, я пошёл к выходу. Капрал сложил наручники и патроны в полицейскую сумку и поспешил за мной. Он запер дверь, сел за руль, повернул ключ зажигания… мотор взвыл один раз, второй, третий… И напрочь отказался заводиться!

Капрал трясущейся рукой снова и снова поворачивал ключ. «Жучок» отказывался бегать.

– У нас мало времени. Похоже, придётся вызывать такси.

– Бесполезно, холера ясна! – сквозь зубы выругался капрал. – Оно у нас до девяти вечера работает. А сейчас в праздник ещё раньше заканчивает. Если вообще таксисты ещё с утра не набрались…

– Это запросто, – вынужденно признал я.

– Ненавижу праздники. – Дзержински в сердцах хлопнул по рулю ладонями, и – о чудо! – мотор завёлся. Мы посмотрели друг на друга и тронулись с места. Ну наконец-то!

Капрал включил дворники, потому что буран снова усилился. Только от них толку было чуть, окно тут же плотным слоем залепляли хлопья снега.

– Ничего, наши юнцы тоже не все вовремя соберутся по такой погоде. И жеребьёвку свою они начнут позже, – задумчиво пробормотал Дзержински.

– Надеюсь, – вздохнул я, потому что двигались мы, как Чунгачмунк и его собратья из племени Черепах, когда превращались в своих тотемных животных.

• Предыдущая
• 72/77
• Следующая