Жестокие слова - Пенни Луиз - Страница 36

• Предыдущая
• 36/97
• Следующая

– Тут все дело в атмосфере, – сказал Оливье. – Все здесь должно быть старинным или иметь вид под старину. Не говори этого. – Он поднял руку, предупреждая ответ Габри, потом повернулся к полицейским. – Мы с ним всегда из-за этого спорим. Когда мы сюда переехали, здесь был магазин стройтоваров. Его владельцы все тут переделали, исказив первоначальный облик заведения.

– Балки были спрятаны под звуковой изоляцией и потолками, – подхватил Габри. – Даже камины были вытащены, а из камней сделали кладовку. Пришлось приглашать каменщика, чтобы их восстановить.

– Правда? – На Гамаша это явно произвело впечатление. Камины выглядели так, будто стояли тут испокон века. – Так что насчет морилки «Варатан»?

– Да, Габри, что насчет морилки? – спросил Оливье.

– Я собирался снять краску со стойки, пройтись по ней песком и покрыть морилкой, но…

– Но?

– Я надеялся, что вместо меня это сделает Старик Мюнден. Он это умеет. Любит заниматься такими вещами.

– Забудь об этом. Он не должен прикасаться к стойке.

– А где та жестяная банка с морилкой, что вы купили у месье Беливо? – спросил агент Морен.

– У нас дома, в подвале.

– Могу я ее увидеть?

– Да ради бога! – Габри посмотрел на Морена так, словно тот был сумасшедший.

Жан Ги Бовуар не верил своим глазам. Но он бы не поверил, даже если бы увидел что-нибудь менее великолепное. Он с удовольствием совершал экскурсию по старому дому Хадли. Марк и Доминик Жильбер уже показали ему отличные спальни с каминами и плазменными телевизорами, со спа-ванными и паровыми душами. Сверкающую мозаичную плитку. Эспрессо-машины в каждой комнате.

Всё в ожидании постояльцев.

Сейчас они находились в спа-пространстве на нижнем этаже, где свет был приглушенный, тона мягкие, а в воздухе витали успокаивающие ароматы. Уже разбирались коробки с флаконами, которые будут поставлены на еще не сделанные полки. Эта часть дома, хотя и не менее эффектная, чем все остальные, явно оставалась пока в меньшей степени готовности.

– По нашим расчетам, через месяц все будет готово, – сказал Марк. – Надеемся принять первых гостей на длинный уик-энд Дня благодарения. Сейчас обдумываем, какую дать рекламу в газеты.

– Я считаю, что еще рановато, но Марк говорит, что успеет закончить. Большинство персонала мы уже наняли. Четыре массажиста, инструктор по йоге, персональный тренер и администратор. И это только для спа.

Супружеская пара радостно щебетала. «Энид здесь понравилось бы», – подумал Бовуар.

– Сколько будет стоить у вас пребывание семейной пары?

– Ночь в гостинице и разовые целебные спа-процедуры начинаются с трехсот двадцати пяти долларов, – сказал Марк. – Это в обычный будний день на неделе в стандартном номере. Но сюда включены завтрак и обед.

Ни один из номеров не казался Бовуару стандартным. Как не казалась стандартной и цена. Сколько на самом деле стоят все эти крема? Впрочем, на юбилей они себе смогут это позволить. Оливье и Габри его убьют, но им вовсе не обязательно знать. Они с Энид могут оставаться здесь и не гулять по Трем Соснам. Да и кто бы стал уходить из этой роскоши?

– Это на человека, – уточнил Марк, выключив свет.

Они пошли вверх по лестнице.

– Что вы сказали?

– Триста двадцать пять долларов на человека. Без налога, – добавил Марк.

Бовуар был рад, что идет сзади и никто не видит его лица. Похоже, исцеление доступно только богачам.

Пока он нигде не обнаружил следов морилки. Он смотрел на полы, столы, двери, к удовольствию Жильберов восхищался работой. Но при этом не забывал искать красноречивого блеска морилки. Неестественного сияния.

Ничего подобного не обнаруживалось.

Подходя к дому, он хотел было спросить у них напрямую, но решил, что не стоит сразу раскрывать карты. Он прошелся по двору, отметил ухоженные газоны, заново спланированный сад, подстриженные ровные деревья.

Все это отвечало его стремлению к порядку. Вот такой должна быть страна. Цивилизованной.

Из-за дома появился Рор Парра, толкая тележку. Увидев Бовуара, он остановился.

– Вам чем-нибудь помочь?

Бовуар представился, посмотрел на конский навоз в тележке.

– Для вас, вероятно, стало больше работы. – Он зашагал в ногу с Паррой.

– Я люблю лошадей. Хорошо, что они вернулись. У старой миссис Хадли тоже были лошади. Теперь те конюшни обвалились, дорожки заросли.

– Я слышал, что новые владельцы просили вас проложить их заново.

Парра хмыкнул:

– Большая работа. Но сын помогает, когда у него есть время, и мне нравится этим заниматься. В лесу так тихо.

– Если не считать, что иногда бродят какие-то чужаки.

На лице Парры появилось настороженное выражение.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали агенту Лакост, что видели какого-то незнакомца, скрывшегося в лесу, но это был не тот, кого убили. Кто, по-вашему, это был?

– Может, я и ошибся.

– Зачем вы это говорите? Вы ведь сами в это не верите, да?

На сей раз Бовуар заглянул ему в лицо. Парра был покрыт потом, грязью, испачкан навозом. Он был коренастый и мускулистый. Но это не делало его глупцом. Напротив, Бовуар считал его весьма умным. Так зачем же он солгал?

– Не нравится мне, когда на меня смотрят так, будто я сказал им, что меня похитили инопланетяне. Я его видел. А через секунду он исчез. Я его искал, но безрезультатно. А после этого я его не видел.

– Может, он уехал?

– Может.

Некоторое время они шли молча. В воздухе висел терпкий запах свежескошенного сена и навоза.

– Я слышал, новые владельцы очень озабочены вопросами экологии. – Бовуар произнес это с некоторой укоризной, будто относился к таким чудачествам как к глупости: новомодная чепуховина, капризы горожан. – Они наверняка не позволят вам пользоваться пестицидами или удобрениями.

– А я их и так не использую. Сам им об этом сказал. Пришлось обучать их компостированию и вторичной переработке. Не думаю, что они когда-либо слышали о таких вещах. К тому же они пользовались пластиковыми пакетами при покупке товаров. Вы можете себе такое представить?

Бовуар, который тоже пользовался пластиковыми пакетами, покачал головой. Парра свалил навоз в парящую кучу и, улыбаясь, повернулся к Бовуару.

– Что такое? – спросил Бовуар.

– Они теперь зеленее «зеленых». В этом, конечно, нет ничего плохого. Все бы так!

– А это значит, что во время ремонта они не пользовались всякими токсичными вещами, например морилкой «Варатан».

И опять его коренастый собеседник рассмеялся:

– Собирались. Но я их отговорил. Рассказал про тунговое масло.

Бовуар почувствовал, как рушатся его надежды. Оставив Рора Парру перекапывать компостную яму, Бовуар направился к дому и позвонил в звонок. Пора было задать хозяевам прямой вопрос. Дверь ему открыла мадам Жильбер, мать Марка.

– Я бы хотел еще поговорить с вашим сыном, если вы не возражаете.

– Конечно, инспектор. Вы войдете?

Она была вежлива и любезна. В отличие от сына. Под ее веселыми и обходительными манерами время от времени проглядывала снисходительность, понимание того, что у ее сына есть то, чего нет у других. И это каким-то образом принижало их.

– Я подожду. Вопрос небольшой.

Она исчезла, а Бовуар остался у входа, восхищаясь свежей белой краской, полированной мебелью, цветами в коридоре чуть дальше. Все это создавало ощущение порядка, покоя и гостеприимства. В старом доме Хадли. Бовуар никак не мог в это поверить. Несмотря на все недостатки Марка Жильбера, ему удалось это сделать. Свет проникал внутрь сквозь окно в фойе и отражался от деревянного пола.

Сверкающего пола.

Когда вернулась мадам Жильбер с Марком, инспектор Бовуар, подняв коврик, разглядывал пол в небольшой прихожей.

– Что случилось? – спросила она.

Бовуар поднял глаза и жестом попросил их оставаться на месте. Потом снова согнулся.

• Предыдущая
• 36/97
• Следующая