Жестокие слова - Пенни Луиз - Страница 16
- Предыдущая
- 16/97
- Следующая
Страшные события происходили там.
Ранее в этом году Гамаш приезжал сюда со своей женой Рейн-Мари и помогал местным жителям перекрасить и отремонтировать дом. Он верил, что все должно получить хотя бы еще один шанс. Даже дом. Была надежда, что кто-нибудь все же его купит.
И вот кто-то его купил.
– Я знаю, что они наняли Рора для работы в саду, – сказала Клара. – Хотят привести его в порядок. Рор построил там сарай и даже стал расчищать тропинки. В лесу во времена Тиммера Хадли было километров пятьдесят дорожек для верховой езды. Все они, конечно, заросли. Рору там предстоит много работы.
– Он рассказывал, что во время работы видел в лесу какого-то незнакомого человека. Сказал, что некоторое время чувствовал, будто за ним наблюдают, но лишь один раз вроде бы увидел кого-то. Попытался за ним бежать, но тот исчез.
Гамаш перевел взгляд со старого дома Хадли на деревню Три Сосны. На лугу мальчишки играли в американский футбол, используя последние минуты летних каникул. До Гамаша доносились голоса жителей, сидящих на своих террасах и наслаждающихся ранним вечером. Но главной темой разговоров было не созревание помидоров, не похолодание и не запас дров на зиму.
В тихую деревеньку приползло что-то нехорошее. В воздухе висели такие слова, как «убийца», «кровь», «труп». И что-то еще. Слабый запах розовой воды и сандалового дерева, исходивший от человека рядом с Кларой.
Внутри дома Изабель Лакост наливала себе разбавленный водой виски, взяв бутылку с подноса, стоящего на пианино. Она оглядела комнату. Одна стена была целиком закрыта книжными стеллажами, за исключением окна и двери на веранду, через которую она видела Клару и своего начальника.
В другом конце комнаты Мирна разговаривала с Оливье и Габри. Питер тем временем хозяйничал в кухне, а Рут выпивала перед камином. Лакост уже приходила в дом Морроу, но только для того, чтобы допросить хозяев. Не как гостья.
Здесь было очень уютно. Она представляла себе, как вернется в Монреаль и убедит мужа продать их дом, забрать детей из школы, бросить работу и переехать сюда. Найти коттедж на окраине деревни и устроиться на работу в бистро или в книжную лавку Мирны.
Лакост уселась в кресло. Из кухни вышел Бовуар с ломтиком хлеба с паштетом в одной руке и стаканом пива – в другой. Он направился к дивану. Но вдруг остановился, будто его толкнули, изменил курс и вышел из дома.
Рут поднялась и, прихрамывая, подошла к подносу с напитками. На ее лице гуляла злорадная ухмылка, словно морской монстр нырнул опять на дно в ожидании жертвы.
– Вы не скажете, когда мы сможем открыть бистро? – спросил Габри, когда он, Оливье и Мирна присоединились к Лакост.
– Габри! – раздраженно прикрикнул на него Оливье.
– А что? Я только спросил.
– Мы сделали все, что нужно, – сказала Лакост Оливье. – Можете открываться, когда захотите.
– Долго оставаться закрытыми вам нельзя, – подхватила Мирна. – Иначе мы все помрем с голоду.
Питер высунул голову из кухни и объявил:
– Обед!
– Хотя, может быть, и не прямо сейчас, – пробормотала Мирна, двигаясь в сторону кухни.
Рут поднялась с дивана и направилась к двери на веранду.
– Вы что, оглохли? – крикнула она Гамашу, Бовуару и Кларе. – Обед стынет. Заходите.
Бовуар, проходя мимо нее, ощутил спазм прямой кишки. Клара последовала за Бовуаром к обеденному столу. Но Гамаш задержался.
Он даже не сразу понял, что остался не один. Рядом с ним стояла Рут, высокая, негнущаяся, опираясь на трость. На ее лицо, изборожденное морщинами, падал свет из окна.
– Странный подарочек получил Оливье, вы не находите?
Старческий голос, пронзительный и неровный, прорезался сквозь смех, доносившийся с деревенского луга. Гамаш повернулся к ней:
– Что вы сказали?
– Покойник. Даже вы не можете быть настолько дремучим. Кто-то преподнес Оливье этот подарочек. Возможно, Оливье жадный и бестолковый парень. Возможно, еще и довольно слабый. Но он никого не убивал. Так почему кто-то выбрал для убийства именно его бистро?
Гамаш поднял брови:
– Вы думаете, кто-то выбрал бистро?
– Это произошло не случайно. Убийца намеренно сделал это в бистро Оливье. Он подарил Оливье этот труп.
– Чтобы убить не только человека, но и бизнес? – спросил Гамаш. – Это как дать белый хлеб золотой рыбке?
– Пошел ты в жопу, – сказала Рут.
– «Ничто из моих подарков не устраивало тебя, – процитировал Гамаш. – Это было как дать белый хлеб золотой рыбке».
Рут Зардо рядом с ним напряглась, потом низким хриплым голосом закончила собственное стихотворение:
Гамаш выслушал стихотворение, одно из самых его любимых. Он посмотрел в сторону бистро, темного и пустого, хотя вечером оно должно быть наполнено местными жителями.
А что, если Рут права? И кто-то специально выбрал это бистро? Но это означает, что Оливье каким-то образом втянут в эту историю. Не сам ли он причина случившегося? Кто в деревне настолько ненавидел бродягу, что был готов его убить? И кто из них настолько ненавидел Оливье, чтобы сделать это в его бистро? Или бродяга был всего лишь удобным инструментом? Невезучий человек, оказавшийся не в том месте? Человек, которым воспользовались как оружием против Оливье.
– И у кого, по-вашему, могло возникнуть желание подбросить такой подарочек Оливье? – спросил Гамаш.
Рут пожала плечами, потом повернулась и ушла в дом. Гамаш проследил за тем, как она заняла место среди своих друзей, ведущих себя на знакомый друг другу манер, знакомый теперь и ему.
И убийце?
Глава восьмая
Вечер подходил к концу. На обед была кукуруза в початках, сливочное масло, свежие овощи из огорода Питера и Клары и целый лосось, зажаренный на открытом огне. Гости дружески болтали, передавая друг другу теплый хлеб и угощаясь салатом.
В центре стола расположилась сотворенная руками Мирны цветочная композиция, создававшая ощущение, будто они находятся в саду. Гамаш услышал, как Лакост спрашивает у сидящих рядом с ней о ярмарке в округе Брум. Напротив Бовуара сидела Рут, поедавшая его глазами. Гамаш не мог понять почему, хотя, возможно, для Рут это была единственная форма самовыражения.
Гамаш повернулся к Питеру, который подавал рукколу, кудрявый салат и свежие зрелые помидоры:
– Я слышал, что старый дом Хадли продан. Вы встречались с новыми владельцами?
Питер передал ему изготовленную из капа чашу с салатом:
– Встречались. Их фамилия Жильбер. Марк и Доминик. Приехали из Квебек-Сити. С ними живет и его мать. Она из Квебек-Сити. Кажется, работала медсестрой. Давно на пенсии. Доминик работала в рекламном агентстве в Монреале, а Марк – в инвестиционной дилерской фирме. Заработал состояние и рано отошел от дел – еще до того, как рынок сдулся.
– Повезло.
– Это не везение, а расчет, – возразил Питер.
Гамаш попробовал салат. Он ощутил слабый вкус чеснока, оливкового масла и свежего тархуна. Питер налил им еще по стаканчику красного вина и передал бутылку в другой конец длинного стола. Гамаш попытался понять, есть ли в комментарии Питера двойное дно, подтекст. Что имел в виду Питер, говоря «расчет»? Проницательность, коварство, хитрость? Но нет, Гамаш чувствовал, что Питер имел в виду лишь то, что сказал. Это была похвала. Если Питер Морроу редко кого-то оскорблял, то и на похвалы он не был щедр. Но Марк Жильбер, похоже, произвел на него впечатление.
– Вы их хорошо знаете?
– Приглашал несколько раз на обед. Милая пара.
Для Питера это была высшая степень похвалы.
– Любопытно, что, имея немало денег, они купили старый дом Хадли, – сказал Гамаш. – Он пустовал год или больше. Вероятно, они могли купить любой дом в округе.
- Предыдущая
- 16/97
- Следующая