Терминатор из глубинки - Степанычев Виктор - Страница 76

• Предыдущая
• 76/78
• Следующая

Сомнениям было суждено скоро разрешиться, раз уж сам объект находился в паре шагов от Вадима и уже нетерпеливо сигналил, выдавая клаксоном мелодию из «Крестного отца».

– Что случилось? – спросил Вадим у Доктора, забравшись на теплую светло-серую кожу переднего сиденья. Он автоматически отметил некоторую бледность на лице друга, не свойственную ростовскому парню «кровь с молоком». – Чтой-то вы в лице переменившись, юноша?

– Самсона заберем – все объясню, – хмуро буркнул Доктор, трогая машину с места.

– Не хочешь рассказывать – не очень-то мне и нужно, – обиделся Вадим, который совсем и не обиделся, потому что сегодня его трудно было обидеть. А потом совсем по-детски мстительно пообещал Андрею: – Я тебе тоже когда-нибудь и что-нибудь не расскажу. Вот тогда будешь знать!

Самсона было видно издали. Он стоял на краю тротуара, опустив плечи, свирепой глыбой нависая над проезжей частью. Даже не знающий его мог с ходу определить, что данный товарищ раздражен до крайности. Водители машин, завидев издали сей грозный монумент, включали поворотник и принимали влево, перестраиваясь от греха во второй ряд.

– «Буря! Скоро грянет буря!..» – радостно процитировал Вадим пламенного буревестника революции и честно пообещал Доктору: – Сейчас состоится битва при Аустерлице. Причем пленных брать не будут. Чур, я нейтрал.

– Да пошли вы... Раз в жизни попросил, – все так же мрачно пробурчал Доктор, подкатывая к бордюру.

Вадим шустро выскочил из машины и, склонив голову, чисто лакейским жестом пригласил Самсона на почетное переднее место. Анатолий, не удостоив его даже кивка головы, принял ухаживание как должное. Дождавшись, когда Самсон соизволит залезть в машину, Вадим захлопнул за ним дверцу, мигом залетел сам и плюхнулся на заднее сиденье, с интересом ожидая дальнейшего развития событий.

– Какому... я понадобился в свой законный выходной, – вполне зловеще, раздельно, так, что у присутствующих дрожь по телу побежала, демонстративно при этом отвернув голову от Доктора и глядя в окно, выдавил из себя Самсон. – Как только у меня выпадает свободная минута и я хочу пообщаться с дочкой, сводить ее наконец-то, как обещал, в зоопарк, спрос на меня повышается, словно на презервативы вечером в пятницу. Мне кто-нибудь объяснит этот парадокс? Я жду!

– Нам кто-нибудь это объяснит? – эхом, копируя интонацию, экзальтированно-возмущенно вторил Самсону Вадим. – Мы ждем!

Доктор сидел молча, положив руки на руль, и отрешенно смотрел в лобовое стекло. Прошла одна безмолвная минута, вторая, в течение которых Вадим едва сдерживал смех, наблюдая, как мощная шея сидящего перед ним Самсона все более и более наливается крутым багрянцем. Критическая масса Толиного негодования явно подкатывала к грани выплескивания многомегатонным взрывом: «Ховайся, Петро, в жито!»

– Мужики, понимаете... – голос Доктора прозвучал жалобно и как-то тонко. Он, казалось, с трудом подбирал слова. – Каждый из нас в юности совершал ошибки, – пробормотал Андрей и опять замолчал.

– Ну и что из этого следует? – не дождавшись продолжения, грозно прорычал Самсон. – Ты нас сегодня собрал, оторвав от семей, от очага, чтобы поведать, как выпил первую рюмку и как впервые залез под подол своей подружке?

– Да объясни нам наконец! – копируя Толю, басом рыкнул Вадим и прыснул в кулак.

– Ну... почти, – виновато проблеял Доктор.

Эти слова вызвали у Вадима искреннее сожаление по поводу дальнейшей судьбы Андрея, которому, похоже, было уготовано погибнуть в расцвете молодости и сил в салоне любимого «Линкольна». Он представил, что сейчас произойдет, и тревожно предупредил Самсона:

– Толя, вспомни о дочери! Тебя посадят, она останется сироткой при живом отце.

Самсон презрительно глянул на него через плечо и взялся за ручку дверки:

– А пошли вы, придурки! Время на вас тратить! – однако открыть ее не успел, сраженный фразой Доктора:

– В общем, ребята, я как бы жениться собрался и хочу, чтобы вы меня сопроводили к невесте. Сосватали, значит.

Вадим был ошарашен не менее товарища. Кремень, похоже, пал жертвой тонкого женского коварства. Сразить Доктора стрелой Амура и повергнуть в пучину семейной жизни могла только особо изощренная в интригах и ведьминых чарах особа. «Опоили молодца зельем приворотным!»

Не врал, видать, Андрюха, когда трезвонил, что решается вопрос его жизни и смерти. Воистину так! Но они с Самсоном, как верные товарищи, встанут стеной на защиту... Тут Вадим несколько замешкался, пытаясь представить, какую стенку они будут ставить. Не иначе как по типу штрафной футбольной с соответствующим прикрытием причинных мест.

Повернувшись к Вадиму и взглянув на него эдак задумчиво-обреченно, Самсон уже спокойно, почти ласково, высказал свое отношение к услышанному:

– У него в последние дни травм головы случайно не было?

– Не знаю, – растерянно пожал плечами Вадим и заботливо предложил: – Может, сразу к Кащенко двинем? Посмотрят, подлечат...

– Идиоты! – неожиданно громко и отчаянно взвыл Доктор. – Я действительно пригласил вас сопровождать меня...

– В последний путь, – закончил за него Вадим.

– В первый, в последний – какое сейчас это имеет значение. Я еду просить руки любимой женщины. И я хочу видеть своего сына.

В салоне воцарилась очередная минута ошарашенного молчания.

– Это как будет? Одновременно: просить руки и после этого сразу появится сын? Или все же будут использованы и другие части тела для производства потомства? И появится он, может, не сразу, а все же через определенный природой срок? – справившись с растерянностью, осторожно осведомился Вадим.

Самсон – он наблюдал профиль товарища – сидел, насупив брови, смотрел в одну точку и в разговор пока не вмешивался.

– Объясняю для особо тупых – то есть для вас. Я, Изметьев Андрей Станиславович, майор медицинской службы, сегодня, сейчас отправляюсь просить выйти за меня замуж любимую мною с юности женщину, которую не видел много лет и встретил совсем недавно – всего три дня назад. Кроме того, что я встретил ее, еще узнал, что у меня есть сын, которому сейчас уже одиннадцать лет. Я вам понятно все объяснил?

– Нормально! – протянул Вадим. – Исчезнувшая любимая женщина, таинственный сын, слезы и сопли по щекам... Не иначе как мексиканский сериал, майор дон Педро Изметьев... Санта Мария! Белиссимо! Хотя последнее из итальянской жизни, но все один леший: жизнь полна неожиданностей!

Самсон, нахмурив лоб, подозрительно смотрел на ладонь с тремя загнутыми пальцами и шевелил губами, что-то бормоча себе под нос.

Вадим встревожился:

– Посмотри, Андрюша, до чего боевого товарища довел. Его же сейчас кондратий от переживаний хватит. Не бережешь друзей!

– Лепит горбатого! – разогнув пальцы, неожиданно радостно заявил Самсон. – Врет как сивый мерин! Три дня назад он находился под нашим присмотром и никакой женщины своей мечты встретить не мог. Вспомни-ка, Викинг, что было трое суток назад? Воскресенье происходило. К обеду мы вернулись из похода в монтуровский пансионат, а к вечеру навещали на даче депутата. Никакого общения с бабами быть не могло по причине полной занятости. Мелькала только хозяйка дачи, так она не в счет. Точно врет!

– Не в счет, говоришь... – Вадим на секунду задумался, и пара эпизодов из того посещения всплыла в его памяти. Первый – это когда хозяюшка подмосковной дачи, а точнее коттеджа, как бишь ее – Зоя Георгиевна, кажется, – отвесила Доктору оплеуху. Все вроде бы правильно было, в сердцах отвесила подлым негодяям-налетчикам, да вот выбрала при этом Андрюху, а не Вадима, который даму в первый момент налета права голоса лишал самыми что ни на есть грубыми манерами. И не Самсона, который в дом волочил и шнуром от ее же гардины нагло отрезанным стреноживал, а именно Доктора, хотя тот почти не при делах был. А второй эпизод – когда лежали они, голубки, рядышком, крепко связанные на бортике бассейна за домом и пинала Зоенька Георгиевна Доктора ногой – хорошо так пинала, опять же, от души. И оплеуха, помнится, душевной была, звонкая, можно сказать родственная, сердечная. И когда только успели спеться?

• Предыдущая
• 76/78
• Следующая