Сладкий развратный мальчик (др. перевод) (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 10

• Предыдущая
• 10/71
• Следующая

Как только он выдает это, я понимаю, что это правда. Даже сейчас, мое тело ощущается, словно инструмент, на котором искусно играли часы напролет этой ночью, и кажется, мое желание исполнилось: я получила другую жизнь на ночь. Жизнь женщины с диким, внимательным любовником. Под дымкой моего похмелья, я чувствую себя растянутой и обработанной по полной, удовлетворение, которое достигает середины косточек и закоулок моего мозга.

Помню, как несусь к дивану из гостиной, позже, когда Ансель заканчивает то, что начал в прихожей люкса. Ощущение его рук, когда он отодвигает мое белье в сторону, скользя пальцами туда-сюда по моей чувствительной, разгоряченной коже.

- Ты такая мягкая, - шепчет он между поцелуями. - Нежная и влажная, я боюсь, что слету с катушек от этого маленького, сладенького тела. - Его рука дрожит, и он замедляется, потянув мое нижнее белье вниз по моим ногам и снимая их, бросает на пол. - Сначала, я заставлю тебя раствориться. Потому что, когда войду в тебя, знаю, я потеряю себя. - Продолжает он, посмеиваясь и щекоча мои бедра, покусывая подбородок, в то время, как его рука путешествует вниз по животу, к середине моих бедер. - Скажи, когда станет офигенно.

Я сообщила ему об этом почти немедля, когда его палец надавил на клитор, двигаясь из стороны в сторону, пока я не начала дрожать, и умолять, и не тянуться к его штанам. Я неловко залезла рукой туда, не расстегивая штаны, желая только почувствовать его пульс в руке.

Вздрагиваю, от того, что мое тело помнит первый оргазм, и как он не унимался, вытягивая еще один из меня, пока я не оттолкнула его, скатилась с дивана и взяла его в рот.

Но я не помню, чем это закончилось. Думаю, он кончил. Внезапно, я начинаю паниковать.

- В гостиной, ты...?

Его глаза расширяются, прежде чем в его глазах вспыхивает веселье.

- О чем ты думаешь?

Моя очередь морщить нос.

- О чем?

Он наклоняется, опираясь подбородком на кулак.

- Что ты помнишь?

Ох, маленький трахальщик.

- Ты знаешь, что произошло.

- Может я забыл? Может, я хочу услышать это от тебя.

Я закрываю глаза, и мои мысли возвращаются к ковру, впивающемуся в мои голые коленки, так как изначально, я приспосабливалась к его ширине в моем рте, его рукам в моих волосах, его подрагивающим бедрам под моими ладонями.

Когда я открываю глаза, он все еще наблюдает за мной, и сразу же всплывает именно то воспоминание, как выглядело его лицо, когда он в первый раз кончил на мой язык.

Тянусь к своему кофе, поднося его к губам, и делаю огромный, обжигающий глоток.

А потом я помню, как мы перебрались в спальню, Ансель дико целовался и вылизывал каждый сантиметр моего тела, сосал и кусал. Я помню, как мы рухнули с кровати на пол, снеся при этом лампу. Я помню, много часов спустя, как наблюдала, как он раскатывал презерватив на себе, его голый торс нависший надо мной. Не думаю, что я, когда-либо, чувствовала себя такой падкой на что-то такое, как его вес придавливающий меня сверху. Он был идеален: скользя осторожно, даже будучи пьяным, покачиваясь маленькими и идеальными движениями, пока я не начала неистовствовать под ним. Помню стон, который он издал, когда он начал приближаться к концу, перевернув меня животом на матрас, проходясь зубами по моей шее. Оставляя одну из многих отметок.

Ансель разглядывает меня через стол, а его рот растягивается в крошечной знающей улыбке.

- Ну? Что я?

Я раскрываю рот, чтобы ответить, но его озорный взгляд, возможно мы оба вспомнили момент, когда он прижал меня к стенке, вновь толкаясь в меня грубо. Где мы были, что аж очутились у стены? Помню, какой грубый секс был потом, что картина в нескольких метрах на стене сотрясалась, как я говорила ему о том, как чувствую себя идеально. Помню звук падающих и разбивающихся бокалов возле бара, как он скользит своей грудью по моей от пота. Помню, его лицо, его руку, прижатую к зеркалу позади меня.

Но нет, это был другой раз.

Иисус, сколько раз мы занимались сексом? Чувствую, как мои брови приподымаются.

- Вау.

Он выдыхает в свой напиток, и дымка вьется перед ним.

- Хм?

- Да, я предполагаю, что ты... наслаждался. Мы, должно быть, много раз наслаждались.

- Где было твоим любимым? Гостиная, кровать, пол, кровать, стена, зеркало, барная стойка, пол?

- Шшш, - шикаю я, поднося бокал к губам для следующего глотка более осторожного. Я улыбаюсь в кружку.

- Ты странный.

- Думаю, моему члену нужен гипс.

Я смеюсь, кашляя, горячий кофе почти полилось из моего носа.

Но когда я подношу салфетку ко рту, улыбка Анселя пропадает. Он пялится на мою руку.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо в кубе. У меня на пальце все еще кольцо. Я не вижу его рук, так как они под столом, и безбашенный секс, который был у нас прошлой ночью, официально, последний из моих проблем. Мы даже не начали обсуждать реальный вопрос: как расхлебывать последствия пьяной ночьки? Как исправить. Это намного проблемнее, чем кончать, используя презервативы и неловко прощаться. Дикая ночька юридически не обязательна, если вы не настолько глупы, чтобы поженится.

Почему же я не сняла кольцо, как только заметила его?

- Я н-н-не... - Начинаю я, и он моргает. - Я не хотела потерять его. В случае, если оно настоящее или... принадлежит кому-то.

- Оно принадлежит тебе. - Отвечает он.

Я отворачиваюсь, глядя на стол, и замечаю два обручальных кольца там, между солью и перцем. Это мужские кольца. Одно из них его? О Боже.

Я начинаю стягивать свое, но Ансель тянется через стол, успокаивая меня, и поднимает другую руку, его палец все еще украшает кольцо.

- Не смущайся. Я тоже не хотел потерять его.

Это слишком странно. То есть для меня слишком странно. Ощущение, будто тебя утягивает волной. Паника охватывает меня от осознания, что мы женаты, и это не игра. Он живет во Франции, я через пару недель переезжаю в другой город. Мы облажались. И боже, я не могу хотеть этого.

Я сошла с ума? И сколько будет стоить все это? Я отодвигаюсь от стола, нуждаясь в воздухе и друзьях.

- Что все делают с этим? - спрашиваю я. - Остальные? - Как будто мне нужно объяснять, кого я имею в виду.

Он проводит рукой по лицу, и смотрит через плечо, будто ребята все еще могут быть здесь.

Повернувшись ко мне, он говорит.

- Думая, они встречаются в вестибюле. И тогда, предположу, вы, девушки, направитесь домой.

Домой. Стон вылетает из меня. Три недели проживания с моей семьей, где даже очаровательные мальчишеская болтовня моих братьев, играющих в Икс-бокс, не может заглушить отцовское занудство. И затем снова стон вылетает из меня: мой отец. Что если он узнает об этом? Будет ли тогда он оплачивать мою квартиру в Бостоне?

Ненавижу зависеть от него. Ненавижу делать что-то, что вызывает его ухмылку, которую он натягивает, говоря мне о том, что я налажала. Также ненавижу то, что меня может вырвать прямо сейчас. Паника закипает в моем животе, а моя кожа вспыхивает. Мои руки липкие, а на лбу выступает холодный пот. Нужно найти Лолу и Харлоу. Нужно уходить.

- Мне вероятнее всего следует отыскать девчонок и пойти собираться, до того, как мы... - Я неопределенно махаю в сторону лифта и встаю, чувствуя себя больной совсем по другим причинам.

- Миа, - зовет он меня и тянется к моей руке. Выуживает из кармана тоненький конверт и смотрит на меня. - У меня есть кое-что, что я должен отдать тебе.

И вот мое потерянное письмо.

После несчастного случая, я едва плакала в больнице, все еще считая все это кошмаром. Была другая девушка, не я, которая проехала на пересечении Университетской и Линкольн на велосипеде за неделю до выпуска из школы. Та, которая была сбита кем-то на грузовике, который не потрудился остановиться на красный цвет.

Та, другая Миа размолотила таз и сломала свою ногу так, что кость прорвалась через кожу бедра.

• Предыдущая
• 10/71
• Следующая