За синими горами (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 76

• Предыдущая
• 76/86
• Следующая

Надо просто любить, сказала мне тогда Инга, полюбить другого больше, чем самого себя. Смогу ли я полюбить вот этого, чужого и чуждого мне младенца, больше, чем саму себя? Смогу ли я научить любить ее? Любить людей больше, чем собственную жажду?..

А море билось у моих ног, когда-то желанное, теперь — ненужное, и обижалось, что я ему не рада. Ясмина любила море. Я — нет, эти тонны воды оставляли меня равнодушной. Может быть потому, что когда-то в храме аниары спели мне не самую добрую песню. Но жить у берега моря выпало мне. Вопреки аниарам жить-мне-выпало. Вопреки мальчику Мусе и тем судьям, что лишили меня когда-то человеческого достоинства. Вопреки Анхену, легко отправлявшему меня умирать то в горы, то в дом своего дяди. Вопреки Лоу, знакомство с которым началось с предложения сладкой смерти и закончилось им же. Вопреки Владыке…

Пришел Андрей, и, присев рядом, положил мою голову на свое плечо. И обнял нас — и меня, и маленькую, новорожденную Ясю, защищая от ветра. Заставляя задуматься, а там ли мой дом, где за каждой улыбкой пряталась смерть? Или все-таки здесь, в кольце его рук? Теплых, надежных, которые не станут кружить меня над пропастью ради остроты ощущений. Но постараются защитить от всех ветров на свете.

Было душно. И даже ветерок, лениво игравший легкими белыми занавескам, не вносил в дом ни свежести, ни прохлады. Впрочем, моей прекрасной малышке это не мешало. Она сладко спала, как обычно вывернувшись из всех пеленок. А я, хоть и собиралась хорошенько выспаться в тишине и покое, уснуть так и не смогла. Просто лениво валялась на кровати, радуясь столь редко выпадавшей возможности ничего не делать. И побыть наедине со своим сокровищем, своей сказочной крошкой, на которую я любовалась сейчас сквозь тонкие рейки ее кроватки, придвинутой вплотную к моей.

Андрей с девочками ушли на набережную. Там уже неделю, как открылся приехавший к нам на лето Луна-парк, и всю эту неделю сестрицы если только по потолку не бегали, выпрашивая себе качели-карусели. Однако толкаться в толпе народа с новорожденным младенцам на руках желания у меня было откровенно немного, и потому пришлось им дожидаться субботы, чтобы освободившийся от дел папа исполнил, наконец, их нехитрые детские мечты.

И сегодня, сразу после завтрака, они вприпрыжку убежали туда, где их ждали карусели, мороженое и даже купание на городском пляже, что после поглощения мороженого выглядело просто жизненно необходимым. Правда, всегда оставалось загадкой, почему мороженое Ксюшка уплетала одна, а отмывать, а потом и отстирывать от последствий данного процесса приходилось обеих. Но вдвоем сестрички делали все и всегда. Что, наверное, здорово, хотя дни своей первой беременности я до сих пор вспоминаю как самый страшный кошмар. Сравниться с которым по силе моего страха может разве что первый год Ксюшкиной жизни.

С Андреем мы поженились скорее вынужденно. Обстоятельства торопили нас, в другой ситуации я б, наверное, еще пару лет раздумывала о том, а стоит ли идти дальше поцелуев да ни к чему не обязывающих прогулок после работы. Но оставшись одна с младенцем на руках я была вынуждена принять предложение Андрея и переехать к нему. Только лишь переехать, он тоже отнюдь не рвался форсировать события. Но искренне считал, что благоустроенная квартира в двух шагах от больницы значительно больше подходит новорожденной и ее маме, чем съемная комната с удобствами во дворе на богом забытой окраине, куда, в случае чего, не добежать и не доехать. Да и платить за комнату стало отныне нереально, хотя мне и оформили на работе отпуск по уходу за ребенком, и совсем без денег я не осталась.

Однако, пока для нас с Андреем речь шла лишь о проживании в одной квартире, а попытки справиться с новой для меня ролью мамы, да еще и вампирского ребенка (от которого я просто не знала толком, чего и ожидать), отнимали все мои силы и время, «общественность», которой, как известно, до всего есть дело, судила и рядила об аморальности нашего сожительства. Не работай я вместе с Андреем в больнице и, более того, не будь я его подчиненной, на нас, быть может, обратили бы куда меньше внимания. А так ему стали уж слишком активно намекать о несовместимости подобного образа жизни с его высокой должностью.

И через два месяца после рождения Яси мы поженились. Я, честно говоря, планировала просто сходить в ЗАГС и расписаться, чтоб все от нас отстали, но Андрей настоял, чтоб свадьба была «настоящей». И было у меня белое платье, фата, катание на машине по городу и окрестностям, долгое праздничное застолье с коллегами и новообретенными родственниками. И тогда, и сейчас я считала все это долгое нудное мероприятие нужным скорее им, чем нам. А нам… Нам досталась самая «настоящая» брачная ночь, на которой Андрей, искренне считавший, что вынудил меня выйти за него замуж, даже и не собирался настаивать.

Но тут уже я сказала: «пусть будет». В конце концов, свадьба, так свадьба. И она была. И была, и была, и была… И все я, как выяснилось, могла. И гореть, и желать, и умирать от страсти, и вновь жаждать продолжения. Я пила его страсть как самый желанный нектар, и все не могла насытиться. Я казалась самой себе смертельно изголодавшейся вампиршей, жаждавшей не крови, но энергии сексуального безумия. Было ли это следствием моего бесконечного донорства, восстановление после которого было завязано на сексуальные энергии, и секса не хватало мне просто как витаминов? Или всего лишь следствием долгого воздержания? Или все-таки во всем виноват мой самый замечательный на свете муж, не желать и не любить которого оказалось для меня просто невозможным? Как бы там ни было, медовый месяц оказался для нас поистине медовым. Безумным, страстным, пьянящим.

А потом оказалось, что я беременна. Ушат ледяной воды оказал бы на меня куда менее отрезвляющее действие. Наступило лето, Анхен так и не появился, и я все отчетливей понимала, что он и не придет, это была не более, чем фантазия умирающей Ясмины, которой она не то тешила себя, не то пыталась приободрить меня. И у меня на руках чистокровная вампирка с инстинктами убийцы, которая через девять месяцев уже будет делать свои первые шаги. И как знать, не в сторону ли беззащитного беспомощного младенца?

— Но я думал, ты этого хочешь, — Андрей растерянно смотрел на мое белое от ужаса лицо. — Ты никогда даже не заикалась о предохранении…

Ну, да, он искренне считал, что «такая опытная женщина» уж точно знает, откуда дети берутся, и раз молчит, значит, не возражает. А я… Да, чего уж скрывать, несмотря на разницу в возрасте, я была и опытней, и раскованней, и привнесла в сексуальный опыт моего мужа много «нового и интересного». Но весь свой опыт я получала с вампирами! А от них детей не бывает! И понятие секса давным-давно перестало у меня соотноситься с понятием «дети». А тут…

— Но Лара, но это же здорово, — убеждал меня счастливый отец. — Будут дети-погодки, будут вместе играть, им никогда не будет скучно и одиноко. А ты за один раз отмучаешься с пеленками, колясками, горшками, а потом будешь просто радоваться своим дружным красивым детям.

— Дружным?! Андрей, я тебя обожаю, но иногда ты такой непробиваемый идеалист! Яся вампирша, понимаешь, вампирша! Не больной гемазависимый ребенок, а здоровая вампирша с неконтролируемой жаждой крови! И мне достаточно будет один раз отвернуться!..

— Не нагнетай, хорошая моя. Все дети рождаются с неконтролируемыми инстинктами. Но на то мы и родители, чтобы учить их соотносить свои потребности с потребностями других людей.

Но ему хорошо было рассуждать о высоких идеалах и уходить на работу, искренне веря, что я справлюсь. А я оставалась одна с маленькой Ясей, и, глядя в ее откровенно вампирские глазки, сходила с ума, переходя от тревоги к надежде, от надежды к отчаянью. Часами рассказывала ей о том, что надо любить свою сестричку и никогда-никогда не обижать, а потом вздыхала безнадежно: ну кому я это рассказываю, она же младенец, не понимающий вообще ни слова… И вновь начинала сходить с ума от тревоги.

• Предыдущая
• 76/86
• Следующая