Последний Порог (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 37

Солнце было высоко в небе, Дорвиллан наблюдал за длинной процессией, поворачивающей вниз по дороге, ниже его места сбоку крутого холма. Ветхие телеги, запряженные измученными ишаками и крайне тощими лошадьми и коровами, покачивались на неровных, шатких колесах.

В этих телегах женщин было больше, чем мужчин и больше пожилых людей, чем молодых — за исключением очень молодых. Дети носились от телеги к телеге, из фургона в фургон, играя в причудливые игры, воображая великие приключения. Глядя на хмурые лица кучеров, Дорвиллан понял, что их родители отчаянно надеются, что любые такие приключения останутся воображаемыми.

Они откликнулись на призыв доброго крестьянина Стайлеса, и несколько его людей сопровождали этот караван. Зима, наконец, отступала, дороги расчищались, и Стайлес отправил повозки на север к угодьям за пределами Лускана, чтобы призвать народ совершить десятидневное путешествие к Порт Лласту, в новый дом.

И действительно, Порт Лласт процветал, по сравнению с предыдущей осенью. С помощью Дзирта и его друзей, а также подкрепления банды разбойников, горожане вернули подход к морю, а новая стена была почти закончена, больше потрепанная приливом, чем действиями сахуагинов. Катапульты на скальных склонах были восстановлены и укомплектованы людьми… или полуограми, в зависимости от обстоятельств. А самым лучшим было то, что дюжина лодок снова стала мореходной, и в гавани теперь можно собрать обильный урожай, под защитой гренадеров на стене.

Всего пару месяцев назад Дорвиллан объяснил Дзирту, что остался в умирающем городке Порт Лласт только из верности к упрямым и стойким горожанам, его слова ясно давали понять, что он искренне верит, что городок доживает свои последние дни. Но теперь воспоминание о тех словах, о тех сомнениях, почти смутило эльфа.

И вот пришли новые горожане, и смех играющих детей снова заполнит аллеи Порт Лласта, Дорвиллан даже не ожидал, что этот звук когда-нибудь вернется в закаленный в боях и запятнанный кровью город.

— Если они туда доберутся, — напомнил себе эльф и обругал себя, когда снова обратил внимание на извилистую дорогу к северу от процессии. Они преодолели много дней пути, но, ни что не может быть опасней, чем эти первые шаги, опасался Дорвиллан. Он приложил козырьком руку над глазами и, прищурившись, посмотрел на север, представляя неровный горизонт Лускана. Верховные капитаны того города отказались от этих людей, это верно, но Дорвиллан сомневался, что те же самые верховные капитаны их отпустят.

Эльф дождался, когда процессия покинет его поле зрения, скатился на юг, поднял свой лук и пошел на север, разведать дорогу.

Прежде чем солнце успело пройти полпути к горизонту, он прицелился из лука в группу из четырех всадников, гарнизон Лускана, их лошади легко неслись на юг.

Дорвиллан не уверенную пожевал губу. Знали ли они о тайном исходе? Если так, они бы послали сообщение обратно на север?

Он поднял свой лук, когда другая группа всадников подошла с севера. Они встретились и обменялись несколькими словами, понял эльф, когда объединенная группа, уже из десяти человек, быстро двинулась на юг.

Дорвиллан последовал за ними, он бежал по возвышенности, более прямому пути, чем извилистая дорога.

Когда солнце достигло западного горизонта, опустились зимние сумерки, и далеко на юге появилось несколько бивачных костров. Дорвиллан сомневался, что всадники ниже на дороге видели это, ибо они тоже остановились и зажгли свои факелы.

Дорвиллан поднес к губам свой рог, и раздалась долгая печальная нота.

Несколько мгновений он услышал ответный сигнал с юга.

Эльф посмотрел на дорогу, туда, где толпился Лусканский патруль, некоторые из них указывали в его сторону. Однако он особо не волновался, эти водоплавающие палубные уборщики никогда его не найдут в ночном лесу.

И при этом, они, очевидно, даже не хотели попробовать. Дорвиллан воспринял это как знак надежды на то, что глупые пираты понятия не имели о том, что роговой сигнал был предупреждением каравану об их подходе, эта единственная нота говорила о десяти воинах, и о том, что люди с каравана будут вполне готовы к их прибытию.

— Он всегда привлекает много внимания, — с явным удовольствием заметил Громф.

— Его не сложно найти, — ответил Киммуриэль.

— Джарлакс постоянно его ищет.

Киммуриэль кивнул, соглашаясь с мнением. — Но вы говорите с Джарлаксом почти также часто, как и я. — Псионик чуть не назвал Джарлакса "вашим братом", но мудро сдержался. — Я часто задавался вопросом, почему архимаг просто не пойдет и найдет отступника, и покончит с ним раз и навсегда. Несомненно, что с вашим магическим мастерством, Дзирт До'Урден не доставит особых проблем.

— Несомненно.

— Тогда почему?

— А Бреган Д'Эрт? — ответил Громф. — Разве великий трофей, голова Дзирта До'Урдена не поднимет ваше положение и ваши цены?

— Джарлакс, — без колебаний ответил Киммуриэль. — Он давно решил, что Дзирт не наше дело и запретил любому из нас искать его с целью собрать трофей.

— А как ты думаешь, почему?

— Вероятно, личная дружба, — ответил Киммуриэль. — Самая главная слабость Джарлакса.

— Сверх всего, — заметил Громф.

— Но почему вы не выполните эту миссию? Вы могли бы его найти и избавиться от него.

— Зачем?

— Ради трофея.

— Я Архимаг Мензоберранзана, и стал им еще до твоего рождения. У меня есть все богатства, вся власть, вся роскошь, все время, и вся свобода, которую мог бы ожидать любой мужчина в Мензоберранзане. Какая мне выгода от смерти Дзирта?

— Он убил членов вашей семьи.

— Как и я.

Киммуриэль, конечно, не отличался веселым нравом, но от ответа Громфа, он чуть не взорвался смехом, архимаг так спокойно, как ни в чем не бывало, говорил о таких событиях как о предрешенным деле, чем они, конечно, и были среди великих Домов Мензоберранзана.

— Вы на него полагаетесь? — спросил псионик.

— Я не знаю его, и знать не хочу.

— Значит на его наследие? — давил Киммуриэль. — Я абсолютно уверен, что Джарлакс восхищается этим воином из Дома До’Урден из-за его побега из лап жриц Мензоберранзана.

— Значит Джарлакс глупец, которому следует лучше скрывать свои чувства, — ответил Громф. Он ясно дал понять Киммуриэлю, что тот встал на опасную дорогу. — Королева Ллос желает хаоса, и Дзирт служит цели Ллос, если и не самой Ллос.

Киммуриэль был удивлен, что Громф так открыто признал это, то, что шептали всюду в Первом Доме начиная с падения Матроны Матери Бэнр от топора дворфа, друга Дзирта более века назад. Он тогда понял, что не собирается дальше прощупывать Громфа, он прекрасно знал, что нельзя продолжать давить на такого могущественного дроу, как Архимаг Мензоберранзана.

— Верховная Мать Квентл Бэнр не будет настолько небрежной относительно Дзирта До’Урдена, когда ее привилегированный внучатый племянник будет возвращен ей по кусочкам — вместо этого сказал Киммуриэль, возвращая разговор к тому, с чего он начался: к открытиям Тиаго, и его желанию охотиться на Дзирта До’Урдена.

— Не стоит его недооценивать, — сказал Громф.

— Их обоих, — напомнил Киммуриэль. — Но, в то же время, я сомневаюсь относительно окружения Тиаго Бэнра, в этих двух бездомных Ксорларринах, Сарибель и Равеле, я могу уверить вас в том, что Дзирт окружил себя грозными союзниками.

— Тиаго молод и нетерпелив, — ответил Громф. — Он, вероятно, достаточно скоро поменяет свой курс.

— След горячий, — сказал Киммуриэль.

— Тогда сделай его холодным, — ответил Громф, это были именно те слова, которые псионик хотел услышать.

Киммуриэль втайне искал большого соглашения с некоторыми нетерезскими лордами, и Джарлакс уже передал послание из Анклава Шейдов, в котором эти лорды, во главе с одним по имени Паризе Алфбиндер, спрашивали о Дзирте и проявляли к бродяге довольно любопытный интерес. Джарлакс не дал объяснения вопроса, а Киммуриэль не мог его решить, особенно относительно того, рассматривали ли они Дзирта До’Урдена как врага или как союзника.