Комкор - Кожевников Олег Анатольевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
Я коротко хохотнул, сбивая своей незамысловатой шуткой то напряжение, которое накапливалось у командиров в ходе моей невесёлой речи. Мужики из танковой дивизии и так были побиты жизнью, а тут им ставятся совсем немыслимые задачи. Чтобы их немного подбодрить, показать, что не всё так ужасно беспросветно в нашей жизни, я бодрым тоном продолжил:
— Но это, конечно, маловероятный сценарий. Скорее всего, всё будет нормально. На том направлении наступление ведёт вовсе не цвет немецкой армии, а обычные пехотные корпуса; элита рвалась к Слониму, но мы её хорошо осадили. Вот если бы к Волковыску пробивались механизированные корпуса вермахта, тогда они бы уже оседлали и шоссе, и железную дорогу. Но немцы — вояки умные, понимают, что это путь в никуда, что попав в Белостокский коридор, они сразу бы потеряли оперативный простор и были вынуждены двигаться дальше на восток по единственной дороге. А протащить столько техники по такой тонкой ниточке, нереально — один взорванный мост, и темп наступления теряется. Так что, фланговое наступление немчуры — просто манёвр, чтобы держать нас в напряжении и отвлекать резервы. Не зря два немецких корпуса сдерживают столь небольшие силы; так моторизованный батальон Сомова уже больше суток мытарит целый корпус, тяжело, конечно, но, думаю, мне удастся убедить Болдина, направить ребятам на помощь какую-нибудь часть из 6-го Мехкорпуса.
Неожиданно в разговор вступил самый младший по званию, лейтенант Быков. Он уже отошёл от потрясения, которое испытал после моего приказа расстрелять генерал-майора Зыбина. И сейчас, наверное, с присущей ему бесшабашностью, глядя прямо мне в глаза, спросил:
— Товарищ подполковник, а не кажется ли вам, что это просто смешно, разрабатывать стратегические планы, обладая такими незначительными силами как у нас? Да и званиями мы не блещем! Пусть ваша бригада совершила героические дела, но такие задачи могут ставить только командармы или даже в Генштабе.
— Э-э-э…, батенька, ты неправ! Только мы можем поставить себе такие планы. Ибо, только наши подразделения находятся в той точке, где всё может решиться! Отсюда, обладая даже небольшими силами, можно натворить столько дел, что 'мама не горюй'! Только нужно всё правильно рассчитать, а тут никакой Генштаб или командарм не помогут. Вот мы тут и пытаемся разработать, казалось бы, Наполеоновские планы, но на самом деле нащупываем единственный путь, который может привести к спасению. Например, твой взвод тяжёлых танков, если его грамотно расположить, может перекрыть напрочь Белостокский коридор, и сбить этот заслон для немцев будет архитрудной задачей. Сам знаешь, что авиация против КВ не всегда эффективна, тем более, если танки замаскированы. Твои монстры, конечно, будут вполне по зубам корпусной артиллерии немцев, но для этого пушкам больших калибров нужно стрелять прямой наводкой, а это что-то из области фантастики. Применить бронетехнику для фашистов будет большой ошибкой, КВ расщёлкают как орешки любые немецкие танки, оставаясь для них неуязвимыми. И, значит, получается, что только хорошо обученная пехота может с ними справится, но на этот вариант мы сами можем выставить пехотное прикрытие. Словом, я хочу сказать — вот, что значит оказаться в нужное время, в нужной точке. Даже твой взвод способен здесь затормозить немецкую армаду!
— Так что, моему взводу здесь оставаться? — озадаченно воскликнул Быков.
— Нет…, двигаемся в Волковыск, именно в том районе сейчас самая угрожающая обстановка. Если у Болдина не окажется под рукой какого-нибудь механизированного подразделения, то твой взвод усилим людьми и бронеавтомобилями из бригады и направим на помощь батальону Сомова. На этом рубеже будут держать оборону группа лейтенанта госбезопасности. Ребята вокруг него боевые, думаю, они смогут остановить фашистов. Если же немцы собьют заслон ПТАБРа у Слонима, то в этом направлении они направят небольшие силы и в основном пехоту. Моторизованные части будут продолжать наступление в сторону Минска. Мы и так сбили им все графики, поэтому немцы будут спешить и отвлекать главные силы на ликвидацию русских, попавших в котёл, вряд ли будут.
Неожиданно в разговор вступил Бедин. До этого он стоял, молча, видимо поражённый важностью внезапно свалившихся на него задач. Разве мог он когда-нибудь подумать, что ему придётся командовать войсковой операцией. Мозги то у него были заточены на аппаратную работу — охрану задержанных, ну, в крайнем случае, организацию заслонов и проверку документов, а тут такое. Но за то время, в течение которого я излагал присутствующим свои мысли и знакомил с оперативной обстановкой, лейтенант госбезопасности вполне адаптировался. Он почувствовал себя хозяином, и теперь ему было жалко выпускать из своих цепких рук такую технику как танки КВ. А ещё он ощутил свою особую значимость и дар военачальника, которого только сейчас, в эти трудные времена оценили. И был благодарен мне за это — по крайней мере, во взгляде это чувствовалось. 'Эх, парень…,- подумалось мне, — из тебя стратег, как из меня музыкант, но очень ответственный ты мужик, хоть и буквоед страшный — без инструкции и шага в сторону не сделаешь. Интересно, какую инструкцию сейчас попросишь?'
Но Бедин меня немного удивил. Прожжённый аппаратчик начал издалека, но в конечном итоге всё сводилось к тому, что его группу не только нужно усилить, но и взвод тяжёлых танков ни в коем случае нельзя забирать. В конце своей пространной речи лейтенант госбезопасности заявил:
— Товарищ подполковник, а если немцы всё-таки двинут на нас свои главные силы? Да мы без этих танков тут и несколько часов не продержимся!
— Гм…, да-а…, ты, Виктор Петрович, аналитик, однако! Так вот, как аналитик аналитику говорю — если немцы посчитают крайне опасным оставлять у себя в тылу такие большие силы Красной Армии, начнут на нас наступление моторизованными корпусами и пехотными дивизиями первой линии, то будем драться до конца. Зубами, когтями, чем угодно — вцепимся в землю Белостокского выступа и будем держаться, пока живы. Погибнуть здесь, утащив за собой кучу упырей, гораздо лучше, чем найти смерть в дороге под бомбами, в бессилии матерясь на летящую смерть; или сдохнуть от пули немецких егерей, которые охотятся на тебя как на дикого зверя, когда пробираешься лесами в надежде выйти к своим. Только объединится, чтобы противостоять этим частям немецкой армии, не получится — в буреломе большой колонной не пойдёшь, а на открытом пространстве одна жалкая танкетка разгонит хоть целый полк, вооружённый одними винтовками. А здесь наша смерть будет не напрасной; за то время, пока мы будем сопротивляться, наши перегруппируются, отмобилизуются, подтянут резервы и создадут мощную линию обороны. Вермахт, подавив нас, в дальнейшем обломает все зубы об эти эшелонированные порядки Красной Армии. Вот так, товарищ Бедин…, при негативном для нас развитии ситуации будете обороняться на этом рубеже до конца… без тяжёлых танков. Они нужны в другом месте — там, где принесут большую пользу. Танки потребуются для организации контратак, а у вас будет оборона статичная, с опорой на реку. Здесь особо с такой бронетехникой не разгуляешься. К тому же, если немцы начнут сбивать наш заслон у Слонима, то на эти позиции прибудет несколько полков 152 мм гаубиц, вот они-то и станут вашей главной ударной силой, если, конечно, этим полкам удастся выскользнуть из Слонима. Но сценарий отхода проработан, и перемещение гаубиц будет прикрывать 681 артполк. Мои ребята погибнут, но дадут возможность артполкам РГК занять новую позицию. Вот только от люфтваффе бойцы бригады не смогут защитить эти мощные и неповоротливые пушки. Но, будем надеяться, что отойти удастся ночью, или небеса над нами сжалятся, и в момент отхода установится нелётная погода. Ну, всё, товарищи, поговорили, отвели душу, а теперь пора непосредственными делами заниматься. Товарищ Бедин, задачи вашей группы ясны?
— Так точно, товарищ комбриг!
— Хорошо…! Для того чтобы наметить наилучшие позиции для размещения восьми полков 152 мм гаубиц, используйте товарища капитана. После того как наметите места размещения артполков РГК, оборудуйте в этих местах площадки, замаскированные с воздуха. Маскировочная сеть у вас ещё осталась? Вроде бы два грузовика ею были загружены.
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
