Поцелуй в темноте - Сойер Мерил - Страница 32

• Предыдущая
• 32/94
• Следующая

Пол оглянулся на Вал и обнаружил, что она реагирует на изображение точно так же, как он. Ее рот был приоткрыт, что свидетельствовало об ожидании поцелуя. Он не обманул ее ожиданий. На сей раз он был не так обходителен: вожделение требовал о выхода.

Он просунул ей в рот язык; ее рот открылся еще больше. Она навалилась на него. Он ощутил прикосновение ее мягкой груди. Опять повезло: на ней не оказалось лифчика.

Поцелуй получился самым что ни на есть чувственным. Ее низкий стон распалил его еще сильнее. Она так же хотела близости с ним, как и ой с ней.

Она немного отодвинулась; ее глаза отражали серебристое свечение экрана, чувственные губы были влажны.

– Я знала, что твой поцелуй будет именно таким.

– Каким?

– Полным желания.

Он уловил в ее голосе тревогу и с профессиональной быстротой оценил ситуацию. Ей было необходимо почувствовать себя любимой, желанной. Чаще всего человек мысленно разводится гораздо раньше, чем на бумаге. Надо полагать, она уже много лет не знала любви. Какая жалость!

Он сгреб ее ладошку и поцеловал, не отводя глаз от лица. Потом он поместил ее руку у себя между ног, чтобы она оценила силу его эрекции. Ее пальцы обхватили его одеревеневший член.

– Конечно, я хочу тебя! Чтобы зажечь во мне Желание, тебе потребовался всего один поцелуй.

– О, Пол! – Ткань брюк не мешала ей ласкать его. Ее зрачки расширились, рот открылся, между зубов появился розовый кончик языка. – Какое у тебя тело!

Его рука забралась ей под свитер и с наслаждением заскользила по нежной коже, пока не нашла грудь. Стоило ему всего раз дотронуться до ее напрягшихся сосков, как она издала довольный йтон. Не успел он и глазом моргнуть, как она расстегнула его брюки.

– Я не готов, Вал. У меня нет презерватива.

– А у меня есть. – Ее и без того раскрасневшиеся щеки побагровели. – Я надеялась, что ты поужинаешь и останешься. «Космополитен» пишет, что женщины должны брать ответственность на себя.

– Спасибо «Космополитену»!

Пока она доставала из сумочки презерватив, он размышлял, не лучше ли будет отвести ее к себе в кабинет, где стоит мягкая кожаная кушетка, но она снова стала его целовать, не вынимая руки у него из брюк. Он выключил монитор. Кому теперь нужны Митч и Ройс?

– Мне не верится, что я этим занимаюсь, – призналась Вал.

Пол тоже не верил собственным глазам и всему остальному: она меньше всего походила на женщину, готовую заниматься любовью верхом на стуле. Впрочем, многолетний опыт подсказывал ему, что люди на все способны. Недооценивать их было непростительной ошибкой.

Он неторопливо снял с нее колготки и трусы; она отшвырнула белье в сторону.

– Иди сюда. – Он усадил ее себе на колени; она оперлась о его вздыбленную плоть, как о спинку.

Он начал целовать ее гибкую шею, памятуя о том, что качество обращения имеет значение на любом этапе. У него не было богатого опыта по части любовных упражнений сидя, поэтому, поглаживая ее бедра с внутренней стороны, он напряженно размышлял. Одного прикосновения к ее влажному лону оказалось достаточно, чтобы удостовериться, что она более чем готова, но он решил действовать с расстановкой. Поглаживая ее и заставляя стонать от вожделения, он ввел ей во влагалище указательный палец.

– Быстрее! – взмолилась она.

– Я не готов. – Ей ничего не стоило убедиться, что это беспардонная ложь: поерзав у него на коленях, она напоролась на мощный вал, ткнувшийся ей в поясницу. Он вынул палец, чтобы она, затаив дыхание, с еще большим наслаждением приняла сразу два. Он орудовал рукой, пока не убедился, что пора переходить к делу.

Ом попросил ее привстать и пошире раздвинуть ноги. Подставив ладони ей под ягодицы, он разместил ее над собой. Кончик его члена касается ее промежности.

– Я знала, знала… – стонала она.

Пол не стал требовать уточнений; сейчас ему требовалось самообладание. Он слегка опустил ее на себя, совсем ненамного погрузившись в нее.

– Сними свитер, – приказал он и крепился, пока она не исполнила приказание.

В помещении было темно, если не считать света луны. Ее кожа казалась бледной, зато груди налились жизнью, соски торчали, как острия на ликах.

– Как тебя можно было бросить, Вал? Как?!

Он не стал ждать ответа на свой вопрос, а нанес удар снизу вверх, нанизав ее на себя. Принимая его член по всей длине, она обхватила его за плечи и простонала, на секунду оторвавшись от его губ:

– Я знала!..

Что она знала? Он забрал в рот один сосок и стал сосать его, трогая языком кончик.

– Поехали, Вал. С места в карьер.

Она опустилась, приподнялась, опять опустилась. В момент самого глубокого погружения он почувствовал, как через все ее тело прошла судорога. Наездница больше не торопилась. Теперь он мог дать себе волю. Потребовалось совсем неясного толчков, чтобы он, испытав острый приступ наслаждения, замер, крепко прижимая ее к себе и судорожно хватая ртом воздух. Где она была всю его предшествовавшую жизнь?

Ройс сидела в кресле. Специалист укрепляя у нее на голове обруч с проводками, готовя ее к проверке на детекторе лжи. Ее глаза закрывали особые линзы. Скосив глаза, она разглядела Митча и Пола – они беседовали с врачом, присутствовавшим на сеансе.

Ройс уже сделали анализ на присутствие наркотиков в организме. Митч проявил себя безупречным профессионалом. Она не сомневалась, что такую нее степень профессионализма он проявил бы и в постели.

Впрочем, она кляла себя за недавнюю готовность отдаться ему. В случившемся была виновата одна она.

Сознайся, Митч привлекает тебя как мужчина. Что бы он ни натворил, твоему телу нет до этого никакого дела. Впрочем, разговор с Уолли ее отрезвил: в решающий час – а он, судя по всему, уже пробил – следует рассчитывать прежде всего на близких. Отец любил ее, и она не желала предавать его память.

– Мы готовы, – сказал ей врач. – Включаем лазер. – Бело-синий луч света был так тонок, что мог бы пройти в угольное ушко. Она несколько раз моргнула, прежде чем освоилась с лучом.

– Лазер фиксирует малейшие изменения в размере зрачка.

– Если я солгу, зрачок сузится, – сказал она. Технологию проверки ей объяснил Пол; Митч по дороге отмалчивался.

– Верно, – сказал врач. – Лазер отметит любое изменение. Митч и Пол сидят у мониторов. Они тоже будут задавать вам вопросы.

– Сеанс даст нам всю необходимую информацию, – сказал Пол. Сидевший рядом с ним Митч не сводил с Ройс глаз.

– Я тоже готова, – сказала Ройс, которой хотелось побыстрее разделаться со всем этим. Идея рекламной кампании была ей неприятна, но Митч настаивал, что залог выигрыша любого дела – правильный подбор присяжных. Митч хотел, чтобы еще до суда будущие присяжные усомнились в вине Ройс, а единственным способом повлиять на них было провести громкую кампанию.

Врач начал с вопросов о ее прошлом, а потом сказал:

– Ответьте, почему вы уверены, что это преступление – дело рук Элеоноры Фаренхолт.

– Она всегда плохо ко мне относилась. Когда я открыла сумочку и нашла в ней драгоценности, клянусь, она злорадствовала!

– Вы считаете, что и наркотики подложила она.

– Да. Все знали, где мой тайник с ключом. Сомневаюсь, чтобы она сама взяла на себя грязную работу – скорее всего наняла кого-то.

– А осведомитель? – вмешался Митч.

– Тоже ее работа. Не знаю, что и как, но денег у нее куры не клюют. Для нее не существует никаких проблем.

– Приведите пример какого-нибудь нехорошего поступка Элеоноры перед преступлением.

– Она всегда говорила мне гадости: например, предлагала обратиться к ее портнихе, чтобы я лучше одевалась, рекомендовала прочесть ту или иную книгу для пополнения знаний и так далее. Но главное – она вечно ставила мне в пример Кэролайн. Кэролайн – само совершенство, о чем Элеонора никогда не забывала мне напомнить. – Ройс заколебалась. Сказать ли им?..

– Сужение! – объявил врач. Господи, ну и прибор!

• Предыдущая
• 32/94
• Следующая