Венец на двоих (СИ) - Куролесова Лариса - Страница 25
- Предыдущая
- 25/180
- Следующая
Единственное, чего она не понимала, — почему Дорнан так удивился и, кажется, разозлился, когда Тера ответила на предложение согласием. Словно до последнего момента ожидал, что она откажется. Ну да, конечно, как же поверить слову, которое дает девица с фамилией Морн! Такое отношение неприятно царапнуло ее еще там, в склепе, и девушка сама себе удивилась: с чего бы это ей расстраиваться, что чужие люди ей не доверяют? Или этот суровый рыцарь с ледяными глазами ей уже не чужой? Он так похож на Майрита, но одновременно совершенно другой! Сама мысль о том, что ей небезразлично мнение будущего короля, была довольно неприятной. Лучше бы он оставался всего лишь вернувшимся правителем, а ее оставил бы в покое!
Ильтера, поежившись, с недовольством посмотрела на закрывшуюся за ним дверь. Дорнан Койр вел себя… непредсказуемо. С одной стороны, не старался поскорее выставить ее за пределы столицы, а с другой — волком вызверился на нее, когда она вынужденно приняла его предложение. А у нее?то какой был выбор? Раз она Морн, то должна без колебаний и с веселым смехом переступить через данное Майриту обещание?.. На следующий день в «брачный» визит прибыл мрачнее тучи, да и свою драгоценную Даллару, небось, пока не известил о том, что уже подобрал себе будущую супругу, и это не ее любимая доченька. Прознай она о чем?то подобном, устроила бы истерику на пол — столицы, потом мигом выставила бы его из дома, а насколько было известно Ильтере, он по — прежнему ночевал где?то поблизости от покоев самой леди Игрен (хорошо еще, если не в ее постели — хотя какое ей в сущности дело, где он там спит!). Да и вообще, вместо того чтобы спокойно сидеть за пазухой у влиятельного Дома, готового всячески обласкать будущего правителя, Койр вдруг активно включился в работы на Дворцовой площади — ну не из экономии же средств, в самом?то деле! В первые дни их вынужденного общения Дорнан казался отлитым изо льда, а теперь — пожалуйста! — сыплет шутками так, словно его будущее совершенно не тревожит. Еще и ухитряется при этом говорить об их будущем браке и не вздрагивать! У этого мужчины, должно быть, не нервы, а кейнтаровые канаты!
Тряхнув головой, девушка попыталась отвлечься от мыслей о будущем короле Эрнодара и заняться лежащими перед ней бумагами. Завтра утром ей предстояло встретиться с Октеном Дирайли, чтобы обсудить некоторые приготовления к коронации, и Тера хотела предоставить дотошному канцлеру все необходимые выкладки и расчеты, а также обсудить с ним некоторые вопросы текущего налогообложения. Но сначала ее отвлек от работы исполнительный Дигс, потом — праздно шатающийся по собственному дворцу некоронованный правитель…
На этот раз заняться делом тоже не получилось. Едва придворная чародейка взялась за расчеты, как дверь в ее кабинет распахнулась — да так стремительно, что новая посеребренная ручка звонко стукнула в стену. На пороге стоял высокий статный мужчина лет шестидесяти с небольшим. Его когда?то каштановые виски обильно присыпала белая седина, но прямота и ярость темных глаз делали лицо вошедшего молодым. Парадный мундир с золотыми эполетами говорил о том, что этот человек пришел сюда не просто так, а с официальным визитом, причем скорее всего не к Тере, а к будущему королю.
Заявился — вот радость?то! Разумеется, он и не подумал постучаться, грустно подумала девушка. Канар Стелл гордился своим умением войти в любую дверь, даже запертую, а кроме того, не привык скрывать своих чувств, и за это покойный Майрит особенно ценил его. Шурин короля когда?то возглавлял одну из эрнодарских армий, но двадцать лет назад отказался от военной карьеры. Злые языки поговаривали, что несдержанный Канар заявил Майриту, что не станет служить государству, где король лично воспитывает дочь убийцы своей жены и его сестры. Не выносивший никакого шантажа ан’Койр, в свою очередь, вежливо дал родственнику возможность тихо покинуть военную арену Эрнодара. Тем не менее через некоторое время они примирились. Канар был вынужден признать, что ставшая боевым магом Ильтера Морн для армии полезна, а незлопамятный Майрит считал, что у него осталось слишком мало родни, чтобы разбрасываться близкими из?за пустячных недомолвок. Он хорошо помнил, из?за чего поссорился с сыном.
Тем не менее глава Дома Стелл и родной дядя будущего короля Эрнодара по — прежнему недолюбливал Ильтеру и не считал нужным скрывать это. В его глазах она каждый раз читала: может, Майрит ан’Койр и позволил себе забыть, как погибла королева Динора, но для ее семьи смута, устроенная Орвином Морном, закончилась лишь вчера, а боль от потери и не думала утихать. Его нимало не трогало то, что в то время Тера родилась в лесной избушке после всех столичных треволнений, когда ее отец уже был мертв и посмертно осужден на вечное проклятие. Такие мелочи Канара Стелла не волновали. Свою несдержанность он считал скорее положительным, нежели отрицательным качеством, и ненависть к Ильтере Морн у него порой выплескивалась через край. Порой ей казалось, что одно неосторожное слово — и Канар вцепится ей в горло, не думая о последствиях.
— Леди маг, приятно видеть, что вы уже приступили к исполнению своих обязанностей, — процедил глава влиятельного Дома, без приглашения усаживаясь на стул напротив нее.
— Чрезвычайно рада, что вы нашли время меня навестить, лорд Стелл, — осторожно ответила Ильтера в строгих рамках светского этикета. — Мне жаль только, что я не могу предложить вам вина.
— Ну что вы, даже хорошо, что не можете! — дядя будущего короля окинул придворную чародейку высокомерным взглядом. — Это прекрасный признак! Я не сомневался в том, что мой племянник — весьма здравомыслящий молодой человек.
«Молодой человек» — надо же! Тера холодно улыбнулась. Интересно, как бы сам Дорнан Койр, которому перевалило за сорок, отреагировал на такую характеристику? Он, небось, вопреки дядюшкиным убеждениям наивно считает себя довольно?таки зрелым мужчиной! Вероятно, Канар сочтет это трогательным заблуждением!
— Меня тоже радует здравомыслие его величества, — призналась Ильтера, неожиданно ощутившая прилив веселой злости. — А в чем, по — вашему, оно заключается?
Канар Стелл резко подался вперед, и девушка едва удержалась, чтобы не отшатнуться от неожиданности. На кончиках пальцев заплясало заклинание, которое она поспешно притушила, пока его не заметил ее собеседник. В такие минуты Тера злилась на собственные боевые инстинкты — тело реагировало быстрее разума, и однажды это могло плохо кончиться!
— В чем заключается здравомыслие, вы спросили? — чеканя каждое слово, произнес Канар, от которого, кажется, укрылся ее неожиданный порыв. — В том, чтобы дать вам понять: вы здесь ненадолго. Надеюсь, леди маг, вы это понимаете! Это Майрит в последние его годы, когда ум уже был не тот, а неумолимое время брало свое, нуждался в сторонних советниках, а новый король, безусловно, воздаст всем по заслугам, никого не обойдя ни милостью, ни гневом. Вряд ли он позволит вам остаться при дворе, если вы на это рассчитываете!
— В таком случае его величество действует как?то… завуалированно, — не удержалась от поддевки Тера, едва не задохнувшаяся от наглости визитера: в открытую заявить, что покойный Майрит был, что называется, не совсем адекватен — каково?! — Пока ни милостей, ни гнева не проявляет. Не далее как сегодня он наносил мне визит и интересовался, не испытываю ли я в чем?то нужды. К сожалению, я имела неосторожность ответить, что у меня всего в достатке. Если б вы заранее известили меня о своем визите, я бы непременно потребовала, чтобы мне сюда доставили ликер, печенье и какие?нибудь мягкие фрукты!
На секунду исказившееся от злости лицо Каспера Стелла доставило ей истинное удовольствие — удар попал в цель. Ликером и фруктами в Эрнодаре, как правило, угощали женщин, а также тех, кому по возрасту уже было трудно насладиться настоящим крепким вином и мясом. Предложить их мужчине было равносильно тому, чтобы вслух назвать его стариком. Тех, кто раньше времени покидал военную службу по своей воле или распоряжению начальства, частенько дразнили «ликерниками», но с Канаром Стеллом — одним из первых вельмож государства, шурином короля и братом одного из высокопоставленных жрецов Отца — Неба — себе такого никто не позволял. Дом Стелл не прощал насмешек, а его глава славился тем, что никогда ничего не забывал.
- Предыдущая
- 25/180
- Следующая
