Ключи Пандоры - Ланской Георгий Александрович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/81
• Следующая

– Зачем вам квартира? – усмехнулась Юля. – Зачем продавать роман? Ведь деньги – это зло, груз, который тянет вас в бездну мироздания или куда-то там еще… Кстати, что стало с деньгами, которые вы выручили за квартиру? На что вы их потратили?

Эсмеральда гордо вскинула голову.

– Эти деньги сгорели на жертвенном костре! Так мы очистились от земных грехов и прошли посвящение в семью солнечных братьев и сестер.

– Сгорели? – Юля и Баранов обменялись ошарашенными взглядами. – Так просто взяли и сгорели? И много?

– Много! – торжественно возвестила Эсмеральда. – Вместе со мной обряд прошли несколько человек из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Перми! Они тоже продали свои квартиры. Отец Алексий набил деньгами мешок, и мы вознесли его на костер с молитвами Яриле. Как они вспыхнули! Точно солома! Искры летели, как фейерверк! А мы водили вокруг огня хороводы и пели: «Слава Яриле во веки веков! К нам снизойди и избавь от оков! Светом своим одари и теплом! Животворящим добром!..» А потом скинули одежды и нагие бегали по вечерней росе. Скажите, разве это не прекрасно?

Юля представила Эсмеральду голышом, и ее едва не стошнило. Баранов, кажется, испытал схожие чувства. Он скривился и спешно ретировался за дверь. Но что-то в Юлином лице не понравилось Эсмеральде. Она зло прищурилась и плотно сжала губы. На отвисших щеках неровными пятнами выступил румянец.

– Давайте обсудим покупку романа, – холодно сказала она. – Моя цена – сто пятьдесят тысяч долларов наличными, и ни центом ниже!

– Цена разумная, – кивнула Юля. – Но меня посетила важная мысль! Понимаете, наш журнал – не выход для вас. Целевая аудитория не та и тираж скромный. Есть идея: перепишите его в сценарий и отправьте Никите Михалкову. Нет, отправлять не стоит, вдруг на почте что-то перепутают или того хуже – украдут! Надо ехать лично! И потом, сто пятьдесят тысяч – это ж курам на смех! Ваш роман стоит намного дороже!

Такого поворота событий Эсмеральда явно не ожидала, а Юля, сорвавшись с места, подбежала к ней и чуть ли не обняла за мощные плечи, но вовремя одумалась.

– Точно! Только Михалкову! Недавно в «Комсомолке» прочитала, Никита Сергеевич собирается снимать новый фильм и ищет талантливых сценаристов, которые не работают по дешевым лекалам. Вы должны отправиться к нему. Время не терпит!

– Вы думаете? – неуверенно произнесла Эсмеральда, пораженная внезапным энтузиазмом собеседницы.

– Конечно! И просите за сценарий как минимум миллион! Главное – успеть! Я бы купила вашу книгу, но тогда Михалков ее не станет экранизировать. Он предпочитает эксклюзив!

Под напором Юли Эсмеральда стушевалась и, подхватив папку, поднялась со стула.

– Именно так я и поступлю, – сказала она. – У вашего журнала действительно не тот уровень! Странно, что мне пришло в голову обратиться к вам!

В голосе Эсмеральды ясно прозвучало презрение. Она гордо вскинула голову и, не попрощавшись, направилась к двери. Юля рухнула в кресло, с трудом перевела дух и поманила пальцем охранника, который неосторожно просунул голову в щель.

– Баранов, – ласково сказала она, – ты в курсе, что один из нас – олух царя небесного?

– С чего вдруг? – возмутился тот, сразу догадавшись, кто именно олух.

– С того самого! – отрезала она. – Тетку запомнил? Молодец! Еще раз покажется в твою смену – вылетишь с работы. Ты для чего здесь поставлен?

– Для охраны! – пробурчал Баранов.

– Вот иди и охраняй. В следующий раз террористы бомбу пронесут, а ты не почешешься. Проваливай с глаз моих долой!

Баранов насупился, пробормотал что-то под нос и удалился, бережно прикрыв за собою дверь. Юля сердито хмыкнула и набрала номер Никиты. Надо ж было поделиться сенсационными новостями!

Но Никита не ответил. Телефон был выключен. Не ответил он и вечером, когда Юля обрывала и его мобильный, и домашний телефоны. А на следующий день в новостной ленте появились шокирующие известия.

Добираться до областного города пришлось на поезде. В плацкартном вагоне Никите и Ирине достались только боковые места у туалета. Почти весь вагон заняла разудалая компания туристов с огромными рюкзаками. Молодежь горланила песни под гитару, рассказывала анекдоты, хохотала и веселилась. Ирина, одетая во все черное, нахохлившись, смотрела в окно мертвым, ничего не видевшим взглядом. Никита из уважения к ее горю не решился сунуть в уши наушники плеера, поэтому долго косился на шумную компанию, а затем не выдержал и поднялся.

– Скажу, чтобы потише себя вели, – буркнул он.

Но Ирина покачала головой.

– Не надо! Пусть веселятся!

– Но вам и без того тяжело!

Ирина повернулась к нему. По ее лицу, бледному и измученному, скользнуло слабое подобие улыбки.

– Пусть веселятся, – прошептала она. – Пусть шумят! Иначе мне кажется, что я сама умерла.

Спорить Никита не стал. Лезть лишний раз с разговорами он побаивался. Все равно они сводились к Максу, а ему не хотелось бередить ее горе. И без того на Ирину было страшно смотреть, и Никита поначалу опасался, сумеет ли она выдержать дорогу. Перед поездкой он сдуру намекнул, что было бы неплохо заказать машину, чтобы сразу забрать тело Максима. Но Ирина возмутилась и наотрез отказалась, видно, до сих пор надеялась, что там, среди неопознанных трупов, находилось тело другого мальчика, но только не ее сына. Трясясь на жесткой полке в душном вагоне, Никита в какой-то момент малодушно пожалел, что поехал с Ириной, и даже позавидовал Юле, сумевшей найти повод увильнуть от печальной миссии.

К полудню без особых приключений они добрались до морга, но, увидев приземистое двухэтажное здание, Ирина охнула. Ее повело в сторону, словно пьяную, ноги подкосились. Никита едва успел подхватить ее под руки и усадить на скамейку под раскидистым тополем. Затем попросил подождать и побежал на разведку в морг.

Судмедэксперт, солидная дама средних лет в длинном клеенчатом фартуке поверх синих штанов и куртки, показалась в дверях, снимая на ходу резиновые перчатки. Из-под синей шапочки выбилась пепельная прядь волос. Лицо врача было усталым, но ее мягкий голос прозвучал диссонансом в этих мрачных стенах, выкрашенных темно-зеленой краской.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели?

– Тело опознать, – откашлявшись, сказал Никита. – То есть вот…

Сунув врачу распечатку с фотографией и данными Максима, Никита невольно поежился. Прежде ему не приходилось бывать в морге. Стены и потолок давили, гулко перекатывая звуки. В воздухе витали мерзкие запахи формалина, спирта и еще чего-то скверного, сладковато-гнилостного. Очевидно, так пахла смерть. С первых секунд под этими сводами Никиту поташнивало и тянуло скорее покинуть страшное помещение. Но взялся за гуж – не говори, что не дюж! И Никита терпел, более всего опасаясь свалиться в обморок и опозориться на весь белый свет.

– Вы из полиции? – спросила судмедэксперт.

Она окинула Никиту быстрым взглядом, в котором сквозило сомнение.

– Я из газеты, – смутился он.

Врач подобралась и ткнула листок с фотографией Максима ему в руку.

– Комментарии не даем!

– Я не за комментариями, – с досадой сказал Никита. – Похоже, это мой друг. Я мать его привез. Она сейчас на лавочке сидит. Плохо ей стало.

Судмедэксперт на секунду задумалась, а затем решительно двинулась к выходу. Никита последовал за ней. Ирина все так же сидела под тополем, смотрела перед собой опухшими от слез глазами и раскачивалась от беззвучного плача. Врач подошла к ней и участливо спросила:

– Вы на опознание?

Ирина в ответ часто закивала головой. И тут ее словно прорвало. Из глаз ручьем потекли слезы. Она схватилась за горло, закашлялась.

Судмедэксперт обняла ее за плечи.

– Меня зовут Ангелиной Сергеевной. Пойдемте, тут недалеко.

Ирина с трудом поднялась и срывающимся голосом спросила:

– Я смогу на него посмотреть?

• Предыдущая
• 31/81
• Следующая