Возраст любви - Смолл Бертрис - Страница 36
- Предыдущая
- 36/78
- Следующая
— Я хочу ласкать тебя. Хочу чувствовать под ладонями твою кожу.
Его пальцы развязали ленты камизы.
— Раньше мы этого не делали, — прошептала Майя с бешено заколотившимся сердцем.
— Не делали, — согласился он, отодвигая вырез камизы.
— Почему?
— Потому что ты не была по-настоящему моей, пока твой отец не согласился, — пояснил Эмрис Ллин, нежно гладя ее кончиками пальцев.
— Я стала твоей с того момента, когда ты впервые пришел ко мне, — возразила Майя, с обожанием глядя на него.
В ответ он стал нежно целовать ее, долго обводя языком ее губы, и когда она замурлыкала от удовольствия, завладел ее ртом в яростном безжалостном поцелуе, которому, казалось, не будет конца. Рука нырнула в вырез. Нашла полную округлую грудь и сжала, сначала слегка, потом сильнее.
— Ты не представляешь, Майя, какое раскаленное добела желание пожирает меня, — прошептал он, чуть отстранившись.
Ее голова шла кругом, а дышать становилось все труднее.
— Сними свой котт, господин, — дерзко прошептала она.
— Что, если кто-то войдет? — нерешительно спросил он.
— Как войдет, так и уберется!
Он разжал руки, стянул котт и с удивлением увидел, как Майя стягивает с плеч камизу. Обнажив грудь, она расшнуровала камизу Эмриса и, сняв, бросила на пол. Розовые соски оказались в опасной близости от его губ. Маленький острый язычок коснулся его рта. Он был поражен ее смелостью.
— Разве ты не хочешь меня, Эмрис? — шепнула она, притягивая его к себе.
Эмрис застонал от неудовлетворенного желания. Мягкая плоть ее груди пьянила сильнее крепкого вина. Все другие женщины, которых он знал, померкли в сравнении с этой прелестной девушкой.
— Вижу, твоя природа такая же огненная, как волосы, — пробормотал он, принимаясь лизать нежные завитки уха. Потом подул, улыбаясь, когда Майя зябко вздрогнула. Пусть инстинкты ее были безошибочны, зато опыта никакого.
— Твоя плоть на моей, — прошептала она. — О, как чудесно, Эмрис. Я могла бы сидеть вот так целую вечность.
Он разжал ее руки, сомкнутые на его шее, и обхватил за плечи.
— Я хочу взглянуть на твои груди, Майя. И когда нагляжусь досыта, припаду губами к твоим соскам. Иисусе! У тебя самые прекрасные и округлые груди на свете.
Он погладил теплые холмики, и она снова затрепетала от нарастающего голода, причины которого не могла понять. Потом его темная голова опустилась, и алчный рот припал к соску.
Майя громко ахнула. До сих пор она не испытала ничего более волнующего, чем ощущение его влажного, жаркого рта, ласкавшего ее. Он стал сосать сильнее, и Майя невольно выгнулась всем телом.
— О, Эмрис, — выдохнула она, — умоляю, не останавливайся!
И он не остановился. Губы продолжали тянуть сосок, пока между ног у Майи не стало влажно. Девушка удивленно распахнула глаза.
Его рука скользнула под ее юбки и поползла вверх. Пальцы стали мокрыми от первого в жизни притока ее девственных соков. Он желал взять ее здесь и немедленно, но сдержался. Конечно, к своей первой брачной ночи Майя уже не станет ничего бояться, но он должен быть терпелив с ней.
Поэтому Эмрис отнял руку, поднял голову и поцеловал ее в губы.
— Довольно, любимая. Мы должны сейчас расстаться.
— Мне никогда не будет довольно, — возразила девушка. Эмрис рассмеялся.
— Значит, ты жаждешь моей страсти, любимая?
— Только твоей, и ничьей другой, — кивнула Майя. — Я умру, прежде чем позволю кому-то еще взять себя.
— Подожди немного, любовь моя. Еще несколько недель — и мы соединимся навеки. А пока будем ласкать друг друга, чтобы ты была готова принять меня в нашу брачную ночь.
— Я не боюсь страсти, — заверила Майя.
— Знаю, — ответил Эмрис и, натянув камизу ей на плечи, завязал ленты. Потом поправил платье, и Майя продела руки в рукава.
— Не знаю, зачем трудиться, — рассмеялась она. — Все равно сейчас пойдем к себе и разденемся.
— Но малышка Джуния наверняка ждет тебя, — возразил он. — И захочет узнать, что произошло между нами, любимая.
— Она слишком молода! — вознегодовала Майя.
— Тем не менее ее разбирает любопытство. Разве ты не расспрашивала Аверил, как все было между ней и мужем? — поддел он и рассмеялся, когда она вспыхнула. — Вот видишь, нужно по крайней мере соблюдать видимость приличий.
— Верно, — согласилась Майя со вздохом, — но я предпочла бы провести эту ночь в твоей постели, а не ворочаться рядом с младшей сестрой.
Он снова рассмеялся и спихнул ее на пол.
— Веди себя хорошо, Майя Пендрагон. Помни, что скоро станешь почтенной замужней женщиной. А теперь беги.
— Ты не знаешь, где комната для гостей, — лукаво напомнила она.
— Слуга покажет, дорогая.
Майя надулась, но все же поцеловала его и поспешила к себе. Оставшись один, Эмрис задумчиво уставился в огонь. Никогда он не любил ни одну женщину так, как эту. Предыдущие браки были вызваны необходимостью. Он не хотел жениться, зная, что где-то в мире, простиравшемся за пределами озера, живет девушка, которая полюбит его, и только его. Которая не побоится правды о нем. Не посмотрит, подобно первой жене, на него как на мерзкое чудище.
Роузин была невинной дочерью северного лорда, к тому времени уже умершего. Ее с детства предназначали в невесты Христовы, но Эмрис увидел ее и подумал, что эта покорная и мягкая девушка, возможно, станет неплохой женой. Ее дядюшки были рады сбыть с рук сироту и сыграли свадьбу. Но Роузин оказалась фанатично религиозной, и его магия ее пугала. А когда из глубин поднялась Леди Озера, чтобы познакомиться с новой невесткой, бедняжка в страхе взбежала на башню замка и бросилась вниз.
Угрызения совести и чувство вины снедали Эмриса, и он распустил слух, что бедная девочка умерла внезапно, во сне.
Выбирая вторую жену, он искал девушку более дерзкую и сильную. И нашел ее в Гуинт, прелестной дочери торговца. Кожа Гуинт была белее снега, а волосы — чернее воронова крыла. И глаза были темными, как вишни, привозимые в июне из Бретани. Эмрис Длин не потребовал большого приданого, а отец девушки взамен постарался не услышать странных слухов о Лорде Озера. Отпраздновали пышную свадьбу.
Но не прошло и месяца, как Гуинт превратилась из жизнерадостной особы в настоящую мегеру. Она била слуг. Желания ее были безмерны, и она ныла и жаловалась, пока ее прихоти не исполнялись, Эмрис старался всячески угодить супруге, но она никогда не бывала довольна. И ей всего было мало.
Как-то, чтобы позабавить ее, он показал ей портреты в галерее. Гуинт была очарована Экскалибуром, мечом короля Артура, и стала расспрашивать, что с ним случилось. Эмрис пояснил, что Ланселот привез меч к озеру и швырнул в воду. Из глубин немедленно поднялась рука Леди Озера и подхватила меч. Теперь он хранится на дне, пока Артур не вернется, чтобы предъявить права на трон Британии.
— Значит, меч в озере, — повторила Гуинт.
— Да, у Леди Озера.
— Он должен висеть здесь в зале, над камином. Скажи Леди Озера, что мы хотим его получить.
— Нет, — спокойно ответил Эмрис. — Меч принадлежит Леди Озера, это она отдала его волшебнику Мерлину.
— Неужели не понимаешь, как нам будут завидовать? — взвилась Гуинт. — Если ты не пойдешь к Леди Озера, пойду я!
Несколько дней спустя ее тело нашли на берегу озера. И снова был распущен слух, что жена Эмриса Длина умерла внезапно и во сне.
Он не любил Роузин, но она была милой, бесхитростной девушкой. Он не любил прелестную, но алчную Гуинт, но надеялся, что она полюбит его. Теперь предстояло жениться в третий раз, и он очень боялся, что окажет Майе Пендрагон плохую услугу, женившись на ней. И все же она знала о его магических способностях и не страшилась их. И до сей поры не выказала никаких дурных качеств своего характера. Но любила ли она его по-настоящему? Он не хотел очередной смерти на своей совести. Однако не мог устоять перед ней и любил так, как не любил никого до нее. Да и выбора у него не было: ведь жизнь должна продолжаться.
- Предыдущая
- 36/78
- Следующая
