Обрести любимого - Смолл Бертрис - Страница 34

• Предыдущая
• 34/134
• Следующая

Королева и ее дамы отпраздновали праздник весны майским днем в прохладном, зеленом лесу в Луишеме, около Ричмондского дворца. Они нарезали веток цветущего боярышника и лесного ореха, собирали на полянках маргаритки, маки и ладанник, а на опушке леса — длинные стебли наперстянки, к которой добавляли листья папоротника. Весна была ранней и очень теплой. Солнце бликами испещрило землю, пробиваясь сквозь молодую листву буков. День был восхитительным, с едва ощутимым ветерком.

Они поели на полянке, окруженной соснами, по соседству с быстрым ручейком. После легкого завтрака, состоявшего из мясных пирогов, крутых яиц, сладких пирожных и ранней клубники, леди и джентльмены отдыхали на траве или прогуливались неподалеку. С разрешения королевы фрейлинам позволили снять туфли и чулки и перейти вброд ледяной ручеек. Несколько молодых джентльменов, включая двух братьев Валентины, Колина и Пейтона, которые недавно прибыли ко двору, присоединились к юным фрейлинам. Слышались повизгивания и хихиканья, но королева, которую обычно раздражало неподобающее поведение, казалось, не возражала против этого.

— Годы приходят и уходят, — сказала она, — мне кажется, слишком быстро. Когда-то не было человека при дворе, которого я бы не знала по имени, Валентина. О, как много кавалеров были готовы любить меня! А сейчас… — она пожала плечами… — я люблю немногих, и еще меньше осталось тех. которые по-прежнему любят меня.

— Я люблю вас, дорогая мадам, — призналась Валентина, не скрывая своих чувств.

Елизавета Тюдор пристально посмотрела на молодую женщину, и на ее глаза навернулись слезы.

— Господи, моя дорогая Валентина, я верю, что это так, и рада этому! — Королева понизила голос:

— Я уже старуха, девочка моя, хотя никогда в этом не признавалась. И не собираюсь делать это снова, но знаю, что вы меня не выдадите.

Ее глаза озорно блеснули необычным огоньком. Валентина порывисто поцеловала королеву в щеку.

— Возраст, дорогая мадам, — это всего лишь уходящие годы, а годы не могут изменить то, что есть в сердце и в душе.

— Увы, но они могут изменить лицо. — Королева усмехнулась. — Однако не надо опять думать об этом. Теперь, моя преданная старшая фрейлина, мне нужен ваш совет. Родители Элеоноры Клиффорд написали мне, что они ждут ее возвращения домой как можно скорее, чтобы подготовить ее к свадьбе в августе. Я сталкиваюсь с утомительной задачей выбора еще одной глупышки. Что вы посоветуете мне?

— Я бы выбрала девушку помоложе, мадам, — сказала Валентина.

— Почему? — спросила Елизавета.

— Молоденькую девушку легче сдерживать. Вероятно, что это будет ее первый выезд из дома, и она будет трепетать в благоговении перед двором и вашим величеством. У молоденькой меньше шансов стать добычей этих горластых молодых лордов, которые почитают своей обязанностью соблазнять фрейлин вашего величества, чтобы доказать, что они взрослые мужчины.

— Гм, — задумалась королева. — Вы практичная молодая женщина, Валентина, и я надеюсь, что вы правы. Остается вопрос: кого мне выбрать? Нет никого с маленькими дочерьми, кому бы я считала нужным оказать сейчас такую честь. — Она задумалась на минуту, потом спросила:

— У вас нет младшей сестры, Валентина?

— Есть, дорогая мадам. Ее зовут Маргарет. Мы зовем ее Мегги. Ей исполнилось тринадцать прошлой зимой. Две другие мои сестры замужем и уже служили вашему величеству. У меня есть несколько молодых кузин, которые могут подойти так же хорошо, как и моя маленькая сестра. Джоанне Эдварде одиннадцать, как и Сибилле, падчерице моей кузины Велвет.

— Слишком молоды, — ответила королева. — Они обычно очень скучают по матерям. Я напишу вашим родителям, чтобы они прислали госпожу Мегги, а лорду Клиффорду — что он может получить назад свою дочь, как только приедет госпожа Мегги. Дело сделано! Все улажено, и я чувствую себя лучше. Сегодня вечером я буду танцевать так, как давно не танцевала. Я хотела бы только, чтобы здесь был ваш красавец отец, потому что, кроме Хаттона, никто не танцевал так замечательно, как Конн О'Малли.

— Почему вы так говорите, ваше величество? — спросил сэр Уолтер Рэлей, приближаясь к ним. — Разве я не был вашим любезным и восторженным партнером?

— Что касается восторга, вероятно, это так, мой Уолтер, но у вас обе ноги левые, и мы оба знаем об этом. — Королева рассмеялась.

— Я обиделся! — воскликнул сэр Уолтер.

— Правда почти всегда обижает, Уолтер. Это я выучила много лет назад, — грустно ответила королева. С помощью Валентины она поднялась на ноги. — Трава сырая, — пожаловалась она. — Давайте собираться обратно во дворец.

Этим вечером в Ричмонде Елизавета Тюдор давала большой бал по случаю приезда герцога Неверского. Они вместе Открыли бал, станцевав Веселую гальярду28, И королева двигалась с ритмичным изяществом семнадцатилетней девушки. На ней было изумительное платье из алого шелка, щедро отделанное кружевами. Рукава расшиты рубинами, жемчугом и бусинками черного янтаря, которые образовывали фигуру корчащегося дракона. Это был редкий случай, когда королева отказалась от своего любимого белого цвета. За головой Елизаветы поднимался большой, накрахмаленный воротник из тонкого полотна, обшитый красивыми кружевами. На шее красовались нитки великолепного жемчуга и рубиновое ожерелье, на руках — браслеты, в ушах серьги с жемчугом. На пальцах сиял единственный большой рубин. Она давно не выглядела так хорошо.

— Валентина надела красивое платье из темно-зеленого шелка с нижней юбкой из переливчатой сине-зеленой материи. Лиф платья и рукава расшиты жемчугом и серебряной нитью. И вырез и манжеты щедро обшиты кружевами. На шее мерцали дорогие жемчуга, а в волосы вколоты розы из шитой серебром материи. Хотя на балу было много женщин, одетых гораздо более пышно, там не было женщины красивее Валентины Сен-Мишель.

Французский герцог дважды танцевал с Валентиной. Лорд Бурк и граф Кемп, конечно, не могли удержать герцога от выбора партнерши для танцев, но им удалось отговорить других придворных джентльменов от притязаний на леди Бэрроуз. Королеву это очень забавляло, Валентину — совсем нет.

— Они позволяют себе слишком много, — раздраженно пожаловалась она.

— Интересно, будут ли они драться из-за вас? — спросила королева.

— Боже правый, мадам, надеюсь, что нет! — У Валентины был растерянный вид.

Королева рассмеялась, и впервые после казни Эссекса ее смех звучал по-настоящему весело.

— Как я понимаю, вы устроите им веселую жизнь, пока наконец окончательно не решите, за кого из них выйдете замуж, — сказала она Валентине.

— Я совсем не уверена, что снова выйду замуж, дорогая мадам.

— Моя милая, — сказала ей королева, — вы должны снова выйти замуж. Просто обязаны. Англии всегда нужны здоровые сыновья и дочери, а то, как вы воспитываете фрейлин и суетитесь вокруг меня, подсказывает мне, что в вас силен инстинкт материнства. Женщине нужен муж. Я уверена, что ваша мать говорила об этом, и даже это невыносимое создание, ваша тетка, Скай О'Малли, знает, что это так.

— Я буду сама себе хозяйкой. Как вы, дорогая мадам. — ответила Валентина.

— Мое дорогое дитя. — При этих словах королева заговорила тише, чтобы никто не мог ее услышать. — Я жила неестественной жизнью, и это так. Если бы мой брат Эдуард29 жил дольше, женился и имел детей, если бы моя бедная сестра Мэри30 действительно могла подарить Англии наследника, я бы осталась просто принцессой Елизаветой. Я сочеталась бы браком с принцем или королем, или правящим герцогом и была бы его женой и матерью его детей. Но Всевышним не было предопределено, чтобы я прожила жизнь нормальной женщины. Мне было Богом предназначено стать королевой Англии, правящей королевой. В таком качестве я не могла выйти замуж. Какой же лорд преклонит колени перед своей женой? Кто же потерпит такое! В юности я не могла отдать судьбу этой страны в руки кого-то, кто не был рожден править ею, как рождена была для этой цели я. Я пожертвовала своей женской долей, чтобы стать королевой Англии, но от вас, дорогая, такой жертвы не требуется. Ваше будущее связано с мужем и вашими детьми. Пусть у вас будет счастливое будущее, моя милая Валентина!

• Предыдущая
• 34/134
• Следующая