Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис - Страница 57
- Предыдущая
- 57/120
- Следующая
Они покинули Париж на следующее утро, незадолго до рассвета. Розамунда сама едва не забыла о том, что сегодня ей исполняется двадцать три года. Высланный вперед герцогский гонец встретил их по дороге к морю. Корабль уже ждал в порту. Это было шотландское торговое судно, но ради конспирации оно ходило под флагом фламандского принца. В Кале Патрик и Розамунда поднялись на борт под проливным дождем, хотя море оказалось на удивление спокойным. За те два дня, что они провели в плавании, небо расчистилось, поднялся необычный для этих широт резкий юго-восточный ветер, благодаря которому они очень быстро пересекли Северное море и подошли к Лейту. Вдалеке несколько раз виднелись чьи-то паруса, но ни один корабль не пытался приблизиться к ним, пока они шли вдоль берега между Шотландией и Англией. Вскоре берег стал виден так хорошо, что капитан показал им на широкое устье реки Тайн, впадавшей в море.
— Мы почти дома, милорд, — сообщил капитан. — Вскоре войдем в залив Ферт-оф-Форт, а рано утром отдадим швартовы в порту Лейта.
Стояли первые числа мая, и густой туман наполовину скрывал очертания берега, когда судно подошло к причалу. Матросы сняли с борта багаж графа и Розамунды и доставили его в ту самую таверну, где они ненадолго останавливались полгода назад. На этот раз им отвели более удобные апартаменты с несколькими каминами. Во всех каминах горел огонь, разгонявший промозглую сырость весеннего утра.
— Мне нужно раздобыть транспорт до Эдинбурга или до того места, где сейчас находится король, — сказал Розамунде Патрик.
— Постарайся заодно узнать, как прошли роды у королевы, — попросила она.
— Наша королева разродилась здоровым крепким малышом еще десятого апреля, — ответил хозяин таверны на вопрос графа. — Сказывают, будто король приказал запеленать его потеплее и сам проехал с ним на руках по всему Эдинбургу, чтобы показать добрым людям нового Якова Стюарта.
— А как чувствует себя королева? — продолжал расспрашивать граф.
— Ох, да что же ей сделается? — лукаво улыбнулся трактирщик. — Ее величество поправляется после родов, дай Бог ей здоровья!
— Король еще не выехал из Эдинбурга? — продолжал расспрашивать хозяина таверны Патрик.
— Нет, он по-прежнему в городе.
— Я отправлюсь туда сегодня же, — решил Гленкирк.
— Я еду с тобой, — ответила Розамунда, узнав позже о решении графа. — Мне непременно нужно повидаться с Мег, ведь я обещала ей, что вернусь. Чем скорее я ее увижу, тем скорее сниму грех с души, покаясь в обмане. А уж тогда, Бог даст, она отпустит меня домой. Патрик, я уже полгода не видела своих девочек!
— Я как можно скорее отправлю письмо в Гленкирк, — заявил граф. — Вряд ли Адам обидится, если узнает, что еще какое-то время пробудет там полным хозяином. Мне самому не терпится взглянуть на твой Фрайарсгейт, душа моя.
— Энни с Дермидом могут выехать за нами завтра, — решила Розамунда. — Как-нибудь обойдемся один вечер без их услуг, тем более что мы и сами не знаем, найдется ли там для нас место. Придворная жизнь не очень-то балует простых людей.
— Несколько миль между Лейтом и столицей Шотландии Эдинбургом Патрик и Розамунда быстро преодолели верхом. Оказавшись в замке, граф Гленкирк приказал доложить, что просит у короля аудиенции для окончательного доклада, а Розамунда, не тратя времени даром, поспешила в покои королевы. Маргарита Тюдор, заметив в толпе придворных свою подругу, громко воскликнула:
— Розамунда! Ох, скорее иди сюда и посмотри на моего чудесного сына, Розамунда! Как же я рада, что ты вернулась! Как там твои девочки? Скорей! Скорей иди сюда!
Розамунда радостно заулыбалась и, подойдя поближе, заглянула в нарядную колыбельку. Там лежал пухленький младенец.
— Ох, Мег, какой же он красавчик! Король в нем наверняка души не чает! — восторженно произнесла Розамунда и тут же осеклась, вдруг вспомнив о том, что на людях позволила себе недопустимую фамильярность. Она виновато покраснела и присела в низком реверансе, но королева лишь нетерпеливо отмахнулась, показывая таким образом, что простила подруге эту ошибку.
— Присядь возле меня и расскажи, что было во Фрайарсгейте, — обратилась она к Розамунде.
— Об этом нам лучше поговорить наедине, — вполголоса ответила та.
Королева с интересом посмотрела на давнюю подругу и тут же приказала присутствующим:
— А ну вон отсюда! Все вон! Я желаю поговорить с леди Фрайарсгейт наедине! И ты тоже! — обратилась она к женщине, качавшей колыбель. — Мой сын как-нибудь переживет, если на несколько минут его оставят в покое!
Когда комната наконец опустела, королева снова обратилась к Розамунде:
— Рассказывай.
— Я не была во Фрайарсгейте, Мег. Мы с графом Гленкирком побывали в герцогстве Сан-Лоренцо, — сообщила Розамунда и далее во всех подробностях рассказала о том тайном поручении, которое дал Патрику король Яков, и как граф отказался ехать без нее, и как она решилась соврать Маргарите Тюдор, потому что полюбила больше жизни и должна была отправиться с ним. — Ты сможешь меня простить? — спросила Розамунда у королевы, закончив свое длинное повествование.
— Конечно, я тебя прощаю! — с чувством ответила Маргарита. — Так, значит, ты все еще любишь графа. Ну а он? Он тоже любит тебя? И если любит, то почему не хочет на тебе жениться?
— Он тоже любит меня, но я сама предпочла не выходить за него. Во всяком случае, пока. У меня есть обязанности перед Фрайарсгейтом, так же как у Патрика есть обязанности перед Гленкирком, хотя его сын вполне справился с хозяйством в его отсутствие. С твоего позволения, я хотела бы вернуться во Фрайарсгейт. Патрик поедет со мной и будет жить там какое-то время.
— Но ты ведь побудешь со мной хотя бы недолго? — тоном капризного ребенка спросила королева.
— Почему бы и нет? — со смехом отвечала Розамунда. — Хотя ты вряд ли так уж нуждаешься в моем обществе! Здесь столько фрейлин.
— Ни одну из этих женщин я не могу назвать своей подругой, — возразила королева. — Ты ведь знаешь — у королев не бывает много друзей, Розамунда, — добавила Маргарита и, лукаво улыбнувшись, спросила: — А он хороший любовник? Мой муж определенно самый лучший, несмотря на разницу в возрасте. Но ведь граф Гленкирк намного старше его. Он все еще способен заниматься любовью? Или твое чувство к нему сродни тому, что ты испытывала к своему второму мужу, Хью Кэботу?
— Патрик — великолепный любовник и частенько доводит меня до полного изнеможения, — откровенно призналась Розамунда. — Да будет тебе известно, моя любовь к нему не имеет ничего общего с тем чувством, которое я питала к Хью. Ведь Кэбот был для меня скорее отцом, чем супругом.
— Как это странно, что такая любовь настигла вас именно здесь и именно сейчас, — заметила королева. — Ты ведь знаешь, что я искренне люблю короля. И он очень добр ко мне, хотя я подозреваю, что он не слишком высокого мнения о моих умственных способностях. Он часто обращается со мной так, как принято обращаться с любимыми зверюшками. Значит, он послал твоего графа ослабить союз, который недавно создал папа Юлий Третий. И конечно, он знал, что из этого ничего не выйдет, — в задумчивости проговорила королева, покачивая колыбель. Младенец давно заснул.
— Король Яков — человек чести. Он не нарушит слово, данное им Франции. Он не видит в этом никакого смысла, — решительным тоном проговорила Розамунда. — По-моему, ни для меня, ни для тебя не секрет, что твой брат, король Генрих, только и ищет предлога для того, чтобы развязать войну с Шотландией. Он не мог не позавидовать тому, что ты родила своему мужу здорового наследника, в то время как его супруга остается бесплодной. Его раздражает и то, что Шотландии удается сохранять баланс сил в этой части Европы. Англия не может вторгнуться во Францию, имея у себя под боком ее союзника. Вот Генрих и старается во что бы то ни стало поссорить Шотландию с остальной Европой. Твой муж, Маргарита, мирный и добрый человек. Он слишком ценит то, что обрела Шотландия в результате продолжительного мира. Несмотря на мелкие стычки и грызню между помещиками и знатью, в целом страна процветает и народ доволен такой жизнью. — Розамунда добавила с улыбкой: — А теперь у Шотландии есть еще и наследник. Значит, ставка возросла во много раз.
- Предыдущая
- 57/120
- Следующая
