Колдунья моя - Смолл Бертрис - Страница 60
- Предыдущая
- 60/112
- Следующая
— Надо идти в постель, милорд, иначе мы простудимся. Не говоря ни слова, Жосслен взял у нее из рук полотенце и бережно обтер ее влажную гладкую кожу, которая уже почти высохла от жара в камине. Руки его задержались на ее грудях, пальцы принялись медленно вторить их очертаниям, затем стали двигаться вокруг сосков, пока те не затвердели. Опустившись на колени, Жосслен медленно стянул вниз ткань разорванной сорочки, обнажив сначала живот, затем — пухленький холмик лона. Осторожно проведя пальцами вдоль прикрытой огненно-рыжими завитками щели, он почувствовал, как Мэйрин затрепетала всем телом. Тогда он подхватил ее на руки, перенес по коридору из гостиной в спальню и положил на постель.
В неровном свете свечей на ее теле плясали черные тени. Жосслен застыл, любуясь ее красотой. Но когда Мэйрин призывно протянула к нему руки, он не смог противиться этому зову. Он опустился рядом и прижался к ней всем телом в тесном объятии. Мэйрин не скрывала своего блаженства, и Жосслен улыбнулся: это чрезвычайно льстило его самолюбию. Он еще никогда не встречал женщины, с такой готовностью принимающей ласки мужчины. Страстность Мэйрин восхищала его, она еще сильнее разжигала в нем желание. Рука скользнула вдоль ее спины и нежно сжала гладкую ягодицу; и, к его удивлению, Мэйрин проделала то же самое.
— У тебя такая нежная кожа! Даже там, где мускулы, — пробормотала Мэйрин.
Этого Жосслен никак не ожидал! Все женщины, с которыми он имел дело до сих пор, просто лежали спокойно, предоставляя ему наслаждаться их телом. А Мэйрин оказалась такой же искусной, как и он! Это так неожиданно, но Жосслен решил, что в этом есть свои преимущества.
— У тебя тоже, — ответил он, внезапно почувствовав некоторую комичность ситуации.
Они продолжали ласкать друг друга, и Жосслен, к своему удивлению, обнаружил, что хочет быть с ней очень нежным, несмотря на то что она — вдова. Он не помнил, чтобы когда-либо обращался с женщиной так осторожно. Усевшись верхом на ее бедра, он снова стал ласкать ее груди, а затем наклонился и прильнул губами к соску.
Мэйрин почувствовала, как горячие губы сомкнулись на ее нежной плоти, и тело непроизвольно подалось навстречу этой ласке. Грудь ее сладко заныла. Обхватив пальцами голову Жосслена, Мэйрин вцепилась в его волосы, как кошка. Жосслен в ответ на это слегка сдавил зубами чувствительный сосок, но через мгновение на месте зубов уже оказался влажный язык, торопящийся загладить нанесенную обиду. «Как чудесно вновь быть любимой!»— подумала Мэйрин. Ей захотелось, чтобы Жосслен испытал такое же блаженство, какое доставляли ей его губы и язык, его чуткие пальцы.
Язык Жосслена уже двигался вдоль ложбинки между ее грудями, вниз, к пупку, оставляя за собой пылающий след на коже.
— Ты восхитительна, колдунья моя, — прошептал он. — Я хочу покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела!
— Нет, нет! — воскликнула Мэйрин. — Позже! Позволь мне немного полюбить тебя, Жосслен!
— Полюбить меня? А что, по-твоему, ты сейчас делаешь, сокровище мое?
— Нет, Жосслен, сейчас ты любил меня. А теперь я хочу любить тебя. Ну, пожалуйста, Жосслен! Просто ляг на спину и позволь мне сделать то, что мне хочется!
Слегка удивленный, Жосслен подчинился этому странному требованию: интересно, что же за этим последует. Встав над ним на колени, Мэйрин наклонилась и стала осыпать его тело быстрыми страстными поцелуями. Затем начала ласкать его языком — сначала шею, потом плечи; потом опустилась ниже, к груди и соскам. Жосслена охватили самые невероятные ощущения.
Ни одна женщина еще не ласкала его так. Он всегда считал, что мужчине достаточно взгромоздиться на женщину — и удовольствие гарантировано. Затем довольно быстро понял, что удовольствие станет неизмеримо больше, если перед любовным актом мужчина немного приласкает женщину. И все бывали довольны. Ни одна не жаловалась. Но его жена внезапно открыла ему глаза на то, какими могут быть по-настоящему страстные женщины. И все же он не был до конца уверен, стоит ли ей проделывать с ним все эти восхитительные вещи, хотя он получал от них наслаждение.
Вдобавок ко всему голова Мэйрин неожиданно оказалась у его бедер. К своему огромному смущению, Жосслен почувствовал, что его плоть оказалась у нее во рту. Он вскрикнул от изумления, Первым его побуждением было схватить ее и отшвырнуть в сторону, но он не смог этого сделать. Мэйрин ритмично двигала губами, сжимая его горящее от страсти орудие, пока он понял, что еще немного — и он не выдержит. Собрав остатки благоразумия, он простонал:
— Довольно, колдунья! Стой! — Он с трудом перевел дыхание. — Я готов затопить тебя семенем, но хочу по крайней мере, чтобы оно попало туда, где сможет укорениться.
Мэйрин подняла голову и спросила:
— Тебе было приятно, Жосслен? Он кивнул:
— Это принц научил тебя таким вещам?
— Да. — Мэйрин улыбнулась. — Да, он. Я спросила его, не запретно ли это, а он сказал, что запретной такую ласку считают только дураки и лицемеры.
Жосслен слабо рассмеялся.
— Похоже, я продвигаюсь слишком быстрыми шагами, — проговорил он. Затем, приподнявшись, прижал ее к своей груди и страстно прильнул к ее губам. Ощутив на ее губах вкус своей плоти, он с удивлением нашел возбуждающим и это.
Мэйрин вся пылала от желания. Этот человек, ставший ее мужем, волновал ее, сводил с ума. «Как странно, — подумала она словно сквозь дымку. — Мне казалось, что я больше никогда не смогу любить, никогда не смогу довериться мужчине. Для Василия я была всего лишь красивой игрушкой, хотя и не подозревала об этом. До сих пор не могу понять, желал ли он меня на самом деле? И зачем он женился на мне? Может быть, хотел, чтобы эта красивая игрушка не попала в руки кому-нибудь другому? Нет, с Жоссленом все куда проще! Мы поженились ради Эльфлиа. Он — нормальный мужчина, желает меня потому, что я возбуждаю его как женщина Он утверждает, что любит меня, и, возможно, сам в это верит. Быть может, он даже не ошибается».
Жосслен снова поглаживал ее грудь. Теплые ладони обхватывали и нежно сжимали мягкие холмики, пальцы щекотали набухшие бутоны сосков. Он осторожно ущипнул чувствительную кожу и начал ритмично сжимать ее двумя пальцами. Мэйрин тихонько застонала от удовольствия.
«Я хочу его! — подумала она. — Я хочу, чтобы этот мужчина взял меня, овладел мною целиком; я хочу покончить с моей девственностью. О Пресвятая Дева! Он же не знает!» Мэйрин внезапно сообразила, что так и не сказала Жосслену о своей невинности. На это просто не было времени.
Она — вдова. Учитывая ее искусность в любовной игре, Жосслен наверняка и представить себе не мог, что она девственна. Где вы видели девственницу, знающую столько ухищрений, которым обучил ее Василий? И которая после этого осталась девственной?! Может ли мужчина сам понять, девственна женщина или нет? Прежде Мэйрин об этом никогда не размышляла. Что же теперь делать? Времени обсуждать у них уже нет.
Жосслен сгорал от желания. Изысканные ласки красавицы жены распалили его почти до безумия. Он еще никогда не испытывал такой любовной жажды. Мэйрин оказалась не только самой прекрасной, но и самой желанной женщиной на свете! Впрочем, Жосслен еще не понимал, радоваться этому или огорчаться. В конце концов страсть не относится к числу тех качеств, которые ожидаешь найти в супруге. Но тут, почувствовав прикосновение ее теплой шелковой кожи, Жосслен понял, что больше не в силах терпеть. Застонав от страсти, он перевернул Мэйрин на спину и лег сверху.
— Ах, колдунья, я больше не могу! Ты разожгла во мне такой пылающий ад, что, даже овладев тобою, я не потушу этот огонь!
— Жосслен… — начала она, но Жосслен закрыл ей рот поцелуем. Она почувствовала, как он пытается раздвинуть ей бедра. В отчаянии Мэйрин отпрянула от него. Его поцелуи кружили ей голову, как вино.
— Ты не понимаешь! — Она сделала еще одну попытку объяснить ему, в чем дело.
Жосслен прикрыл ей рот ладонью.
— Нет, колдунья, это ты не понимаешь! Я хочу тебя, моя огненная красавица, и не могу больше ждать! — Он решительно раздвинул ее ноги. Палец дразняще коснулся влажного бутона и начал нежно поглаживать его. Жосслен знал, что женщины всегда возбуждаются от этой ласки.
- Предыдущая
- 60/112
- Следующая
