Царица Пальмиры - Смолл Бертрис - Страница 69

• Предыдущая
• 69/132
• Следующая

Потом вымыла руки в розовой воде и снова вышла в свой сад. Безлунная ночь была неестественно тихой. «Интересно, — думала она, — римляне уже у ворот города или же предпочтут подойти при свете дня? Почему-то она думала, что они выберут последнее, и знала, что ей не придется долго ждать. Как ни странно, мысль об этом утешала. Она счастлива начать это противостояние — тем скорее со всем этим будет покончено. Затем царица легла и заснула крепким сном без сновидений. В эту ночь ее не преследовало лицо с ярко-голубыми глазами, и она не слышала звука его голоса, обещающего ей, что он вернется к ней.

В час перед самым рассветом старая Баб осторожно растолкала свою госпожу и предложила ей бокал сладкого гранатового сока. Зенобия лежала спокойно, а ее душа возвращалась в тело после долгой ночи скитаний в царстве теней. Наконец, Зенобия спросила:

— Они уже здесь?

— Никаких признаков, дитя мое.

Она маленькими глотками потягивала сок.

— Город спокоен?

— Большей частью — да, — ответила старая женщина. — Народ подобен девственнице, которая едет в своей свадебной колеснице, немного испуганная, но уверенная, что все кончится хорошо.

— Это естественно, — сказала царица. Она поставила пустой бокал.

— Сегодня я должна одеться как настоящая царица, какой я и являюсь. Баб. Это воодушевит народ, этого ожидают и римляне. Я встречу их на стене, а потом пройду по городу, чтобы ободрить мой народ.

Баб кивнула.

— Я так и ожидала, что ты наденешь свои самые красивые перышки, дитя мое. В эту минуту все уже подготовлено. Я лично отбирала твой гардероб. Тебе осталось только выбрать драгоценности.

— Покажи мне!

Баб хлопнула в ладоши, и в тот же миг появилась девушка-рабыня и протянула Зенобин каласирис из тонкого, как паутинка, льняного полотна, в которое были вплетены тончайшие пучки золотых нитей. Зенобия, кивком выразив свое одобрение, вымыла лицо и руки в тазике, который держала перед ней девушка-рабыня. Потом Баб сняла с нее ночную рубашку, взяла каласирис из рук рабыни и надела его на царицу.

Зенобия прошла через спальню и остановилась перед огромным, в полный рост, зеркалом из полированного серебра.

— Адрия, принеси шкатулки с драгоценностями! — приказала она рабыне.

Девушка выбежала из комнаты, а царица обратилась к Баб:

— Твой выбор превосходен, старушка!

Баб широко улыбнулась. Вернулась Адрия, неся несколько шкатулок с драгоценностями.

— Принеси мне еще пояс из мягкой позолоченной кожи! — попросила Зенобия Баб и начала открывать шкатулки. Она внимательно изучала содержимое каждого ящичка, снимая верхние лотки. Потом быстро закрыла крышки нескольких шкатулок и сказала Адрии:

— Убери эти ящички. Сегодня мне не хочется надевать серебру — Вот пояс, который ты хотела, — сказала Баб, аккуратно застегивая его вокруг стройной талии Зенобии.

Широкий пояс изготовили из нежной лайки и выложили двенадцатью слоями золотой фольги, поверх которой нашили крошечные бусинки из красивого золотистого и бледно-розового горного кварца. Спереди пояс поднимался узким мыском вверх и заканчивался как раз под грудью.

Из одной шкатулки она достала два широких золотых браслета с рельефным рисунком, которые Баб закрепила на руках выше локтя. Запястья царица украсила тоже золотыми браслетами. В уши она вдела серьги с огромными бриллиантами бледно-розового оттенка. Они покачивались, сверкая, на тонких золотых проволочках.

— Нет, — ответила Зенобия. — Они не смогут разглядеть их.

Она на мгновение задумалась, когда Баб придвинула к ней шкатулку с кольцами.

— Подожди-ка! Может быть, только вот это, с рубином, на эту руку и в пару ему — вот то, с розовым бриллиантом, на другую руку. Они будут сверкать на солнце.

— Ожерелья? — осведомилась Баб.

— Нет, но, думаю, подойдет один из этих великолепных воротников, выложенных драгоценными камнями. Адрия!

— Да, ваше величество!

— Есть у нас золотой воротник, выложенный рубинами, розовым кварцем и маленькими бриллиантами?

— Да, ваше величество. Принести его?

Зенобия кивнула, и Адрия поспешно бросилась выполнять ее поручение. Она вернулась и прикрепила вокруг шеи царицы прекрасный воротник. Зенобия удовлетворенно улыбнулась.

— Расчеши волосы. Баб, а потом давай украсим голову этим изящным маленьким венком из выкованных из золота виноградных лоз с длинными золотыми лентами, на которые нашиты бриллианты.

Баб энергично закивала и проинструктировала Адрию, где найти венок. Когда длинные черные волосы Зенобии расчесали. Баб положила венок из золотых виноградных лоз на голову своей хозяйки и тщательно расправила ленты сзади. Потом отступила назад и одобрительно кивнула:

— Прекрасно, дитя мое. Ты — настоящая царица!

— А теперь, старушка, я должна поспешить. Я на стене поприветствую наших гостей.

Быстро обняв старую няню, Зенобия поспешно вышла из своих апартаментов и направилась через дворец в главный внутренний двор, где ее ждала великолепная золотая колесница, запряженная четверкой черных, как уголь, коней. Она увидела Вабу и Флавию, идущих по дорожке из дворца, находившегося в саду. Она отдала им тот самый дом, который преподнес ей Оденат в виде свадебного подарка много лет тому назад. После его смерти она не могла больше жить в нем и полагала, что молодожены должны наслаждаться там уединением, как в свое время она сама наслаждалась вместе с Ястребом. Флавия, разумеется, приняла дар с тем воодушевлением, на которое и рассчитывала Зенобия. Однако Ваба саркастически спросил, уж не старается ли она держать его подальше от его собственного дворца. Только быстрое вмешательство милой Флавии спасло жениха от его разъяренной матери.

— Доброе утро, тетя Зенобия, — сказала Флавия, подходя к царице и нежно целуя ее в щеку.

Зенобия не смогла сдержать улыбку. Ее новоиспеченная невестка, дочь двух ее старых друзей — Антония Порция и Юлии, была милой девушкой и, как ей пришлось признать, прекрасной женой для Вабы.

— Доброе утро, моя дорогая, — ответила она Флавии. — Доброе утро, Ваба.

— Доброе утро, мама. Римляне уже показались?

— Если бы это случилось, я бы не разговаривала здесь с тобой, Ваба. Ну же, сын мой, давай поспешим на стены и приготовимся приветствовать наших гостей, хотя бы и незваных. Флавия, ты пойдешь с нами?

— А мне можно?

— Разумеется, дитя мое. Ты ведь царица Пальмиры.

— Ох, нет, тетя Зенобия! Это вы — царица Пальмиры. Я всего лишь жена Вабы, и это единственное, что мне нужно.

Зенобия бросила на сына лукавый взгляд и с любовью обняла Флавию.

— Мы с тобой обе — царицы Пальмиры.

— Едем, раз уж собрались! — нетерпеливо произнес Ваба.

— Очень хорошо, — ответила его мать, взобравшись в колесницу без посторонней помощи. — Я буду править, Ваба. Твои руки слишком сильные для моих лошадей. А кроме того, полагаю, Флавии гораздо приятнее, если ее будет держать муж, нежели ей придется цепляться за поручень.

На этот раз Ваба не стал противоречить, а Флавия, как и подобало, залилась краской. Зенобия улыбнулась про себя, вспомнив, как сама ездила вместе с Оденатом и его рука крепко обнимала ее. Тронув лошадей, она посмотрела на юную пару и подумала, как же очаровательна Флавия — невысокая, изящная, с глазами янтарного цвета, золотисто-каштановыми волосами. Кожа напоминала персик. Круглое лицо с широко расставленными глазами, вздернутый носик, пухлые губы цвета коралла — очаровательное создание! Она имела привычку высоко держать голову, что придавало ей царственную осанку. Она умна, и сердце у нее доброе. За эти качества Зенобия благодарила богов.

В этот ранний час широкие улицы Пальмиры были пусты, погода стояла приятная, не слишком жаркая. Легкий ветерок развевал золотой каласирис Зенобии и бледно-голубую тунику Флавии. По мере того как они приближались к городским стенам, движение становилось все более интенсивным. Военные контролировали улицы, ведущие к стенам. Население приветствовало Зенобию и ее семью, когда ее колесница с грохотом проносилась мимо, и слабая горделивая улыбка тронула губы царицы.

• Предыдущая
• 69/132
• Следующая