Финал - Фитцпатрик Бекка - Страница 41

• Предыдущая
• 41/79
• Следующая

При виде его наряда у меня на лице заиграла улыбка: черные джинсы, черная футболка, черная маска на лице. Которая скрывала все, кроме его холодного, оценивающего взгляда.

– А вот и моя пара, – сказала я. – Как и принято, слегка опоздал.

Марси и Роберт обернулись.

Патч махнул мне рукой и сбросил свою кожаную куртку на руки кому-то из фанаток Марси, которая выполняла обязанности гардеробщицы. Надо сказать, что цена, которую некоторые девочки готовы были заплатить за возможность присутствовать на вечеринке старшеклассников, была слишком велика. Если не сказать, унизительна.

– Так нечестно, – произнес Роберт, стаскивая свою маску Бэтмена. – Чувак не надел костюм.

– Можешь делать что угодно, только не называй его чуваком, – сказала я Роберту и улыбнулась приближающемуся к нам Патчу.

– Я его знаю? – спросила Марси. – И кого он изображает?

– Он ангел, – ответила я. – Падший ангел.

– Падшие ангелы выглядят совсем не так! – запротестовала Марси.

«Много ты понимаешь!» – подумала я, а Патч подошел и запечатлел на моей шее легкий поцелуй.

«Я скучал по тебе», – сказал он в моих мыслях.

«И я тоже скучала. Давай больше не будем ссориться. Давай оставим это в прошлом».

«Уже. Как тебе вечеринка?» – спросил он.

«Ну, по крайней мере пока у меня не возникло желание сигануть с крыши».

«Это радует».

– Привет, – обратилась Марси к Патчу кокетливо. Куда более кокетливо, чем она разговаривала со своим кавалером, который стоял буквально в шаге от нее.

– Привет, – ответил Патч, кивнув.

– Я тебя знаю? – Она с любопытством наклонила голову набок. – Ты ходишь в нашу школу?

– Нет. – Патч не стал вдаваться в подробности.

– Тогда где же ты познакомился с Норой?

– Ну, кто же не знаком с Норой! – уклончиво ответил он.

– А это моя пара, Роберт Бокслер. – Она с высокомерным видом кивнула в сторону своего кавалера. – Он нападающий в футбольной команде.

– Впечатляюще. – Патч был достаточно вежлив, чтобы продемонстрировать интерес к разговору. – Как проходит сезон, Роберт?

– Было несколько сложных матчей, и мы пока еще не в лучшей форме, но это ничего, – ответила вместо Роберта Марси, покровительственно поглаживая Роберта по груди.

– Ты в какой зал ходишь? – Роберт смотрел на Патча с нескрываемым восхищением. И даже завистью.

– В последнее время я не часто хожу в зал. Занят.

– Слушай, мужик, но ты отпадно выглядишь. Если захочешь, можем вместе потягать железо, позвони мне.

– Удачи вам в этом сезоне, – пожелал Патч Роберту и обменялся с ним этим особенным рукопожатием, которым они все владеют, кажется, на инстинктивном уровне.

Мы с Патчем прошли по коридору в глубину дома, пытаясь найти укромный уголок. В конце концов, он затащил меня в гостевой туалет, ногой закрыл дверь и повернул замок. Он прислонил меня спиной к стене и провел пальцем по одному из моих красных дьявольских ушек. Глаза его были бездонно-черными от желания.

– Славный костюмчик, – сказал он.

– У тебя тоже. Могу поспорить, ты очень много времени потратил на то, чтобы его выдумать.

Его губы изогнулись в улыбке.

– Если тебе не нравится, я могу его снять.

Я задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Пожалуй, это самое лучшее предложение, которое я получила сегодня вечером.

– Мои предложения всегда лучшие, Ангел.

– Хотя… еще до начала вечеринки Марси предлагала мне помочь зашнуровать ей сзади корсет Женщины-кошки. – Я подняла руки и сделала вид, что взвешиваю что-то на весах: – Даже не знаю… трудно выбрать.

Патч стянул маску и тихо рассмеялся, уткнувшись мне в шею, отбросив мне волосы на спину.

От него просто изумительно пахло. И он был такой теплый, и сильный, и он был так близко… Сердце у меня забилось сильнее, но одновременно оно сжималось от чувства вины. Я ведь лгала Патчу. И не могла не думать об этом. Я закрыла глаза, позволяя его губам исследовать мои, стараясь полностью отдаться ощущениям и забыться. Но моя собственная ложь не давала мне покоя, она билась, билась, билась у меня в голове. Я употребляла «дьявольскую силу», и я вторглась в его сознание. И я и сейчас была под действием «дьявольской силы».

– Недостаток твоего костюма в том, что он не маскирует твою личность, – сказала я, отстраняясь. – А ведь нельзя, чтобы нас видели вместе. Ты помнишь об этом?

– Я зашел всего на минутку. Не мог же пропустить вечеринку своей девочки, – проговорил он и склонил голову, чтобы снова меня поцеловать.

– Ви до сих пор что-то нет, – продолжала я. – Я ей набирала. И Скотту тоже. У обоих включен автоответчик. Как ты думаешь, мне стоит волноваться?

– Может быть, они просто не хотят, чтобы их беспокоили, – прошептал он мне на ухо своим глубоким и хрипловатым голосом. Он потянул подол моего платья вверх по моей ноге, лаская большим пальцем кожу бедра. Угрызения совести растаяли от его горячих ласк, я чувствовала, как возбуждение захлестывает меня с головой. Я закрыла глаза, на этот раз невольно. Все ненужное ушло. Дыхание мое участилось. Патч знал, как нужно меня ласкать. Он приподнял меня и посадил на край раковины, его руки раздвинули мне бедра. Я чувствовала, как внутри становится горячо, как кружится голова, и когда он накрыл мои губы своими, я могла бы поклясться, что вокруг посыпались искры. Его прикосновения заставляли меня дрожать от страсти. Это обжигающее, сводящее с ума желание становилось все сильнее, и поцелуи и объятия не утоляли этой жажды. Я хотела Патча и не верила сама, что делаю это…

Не знаю, как долго была открыта дверь туалета, прежде чем я это заметила.

Я резко оттолкнула Патча, закусив губу: в темном дверном проеме стояла мама и что-то бормотала о том, что этот замок никогда не работает, как следует, и что его надо бы давно поменять. Но вдруг она остановилась на полуслове, потому что ее глаза, видимо, привыкли к темноте, и она смогла разглядеть наши силуэты.

Она резко закрыла рот, лицо ее побледнело, а потом сильно покраснело. Просто налилось кровью. Я никогда не видела ее в таком бешенстве.

– Вон! – Она пальцем указывала на дверь. – Вон из моего дома немедленно, и даже не думай возвращаться! И никогда больше пальцем не дотрагивайся до моей дочери! – зашипела она на Патча, вне себя от злости.

Я соскочила с раковины.

– Мам…

Она повернулась ко мне:

– А ты молчи! Не говори ни слова! – крикнула она. – Ты же сказала, что порвала с ним! Ты сказала… что между вами… что все кончено! Ты мне солгала!

– Я могу объяснить, – начала я, но она снова обратила свой гнев на Патча:

– Значит, вот что ты делаешь, да? Соблазняешь неопытную девушку в ее собственном доме, прямо под носом у ее матери?! Тебе должно быть стыдно за самого себя!

Патч взял меня за руку и крепко сжал:

– Как раз наоборот, Блайт. Ваша дочь для меня значит все. Абсолютно все. Я люблю ее, вот и все. Все очень просто.

Он говорил со спокойным достоинством, но подбородок его был словно выточен из камня.

– Ты сломал ей жизнь! С той минуты, как она познакомилась с тобой, все пошло кувырком! Ты можешь отрицать сколько угодно, но я знаю, что ты причастен к ее похищению! Убирайся из моего дома! – Она буквально рычала.

Я цеплялась за руку Патча, отчаянно бормоча мысленно бесконечное «прости, прости, прости! Мне так жаль…».

Все лето я провела под замком в деревенском доме в каком-то медвежьем углу против своей воли. Организатором моего похищения был Хэнк Миллар, но моя мать не понимала этого. В ее памяти была выстроена прочная стена, некий фильтр, который пропускал к ее сознанию только хорошее об этом человеке и не давал воспринимать информацию о его отрицательных поступках и чертах. И виноваты в этом были Хэнк и эта «дьявольская сила». Мама свято верила, что в моем похищении участвовал Патч, и для нее это было так же очевидно, как и то, что солнце встает на востоке.

– Пожалуй, мне стоит уйти, – сказал Патч, пожимая мне руку и мысленно обещая: «Я тебе позвоню попозже».

• Предыдущая
• 41/79
• Следующая