Обреченные на победу - Скальци Джон - Страница 36

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая

Над уединённой равниной на планете под названием Бета Компаса-три местное солнце – звезда Бета созвездия Компаса – только-только начало своё движение по небосводу. Благодаря составу атмосферы небо здесь было не таким, как на Земле. Оно имело зеленоватый оттенок океанской воды, но все равно номинально считалось голубым. На холмах утренний ветерок играл фиолетовыми и оранжевыми травами, в небе можно было разглядеть, как похожие на птиц местные животные, имеющие по две пары крыльев, круто планируют вниз и тут же взмывают вверх по воле беспорядочных воздушных потоков, которые они, вероятно, угадывали каким-то особым чувством. Это было наше первое утро в новом мире, куда попал я и все мои бывшие сотоварищи по космическому перелёту. Здесь было очень красиво. Если бы не огромный сердитый мастер-сержант, обладавший таким голосом, что казалось, будто он орёт мне прямо в ухо, этот мир был бы идеальным.

Увы, ничего идеального, похоже, не бывает.

– Дерьмо на палочке! – заявил мастер-сержант Антонио Руис после того, как медленно обвёл тяжёлым сверлящим взглядом каждого солдата своего взвода: шестьдесят новобранцев, стоявших более или менее ровным строем (мы надеялись, что это был именно строй) на заасфальтированной обочине лётного поля для шаттлов базы Дельта.

– Теперь мне ясно, что сражения за эту проклятую вселенную нам не выиграть. Я смотрю на вас, и на язык просится одно-единственное слово: долбаки. Если вы – самое лучшее, что может предложить нам Земля, значит, самое время разворачиваться и поскорее уносить ноги, пока нам не наподдавали как следует щупальцем по заднице.

Эта тирада спровоцировала невольные смешки в шеренге. Можно было подумать, что мастер-сержант Антонио Руис прибыл к нам прямо из кастинговой группы киностудии. Он был именно таким, каким большинство людей представляет себе инструктора в лагере начальной военной подготовки: огроменный, злой даже с виду и демонстративно проявляющий с первой же минуты свою готовность унижать всех и вся по любому поводу. Можно было не сомневаться в том, что он тыкнет пальцем в одного из изумлённых новичков, грубо обругает его и прикажет сто раз отжаться. А как ещё можно воспринимать такого солдафона после семидесяти пяти лет просмотра теледрам о жизни военных.

– Ха. Ха. Ха, – медленно проговорил сержант в ответ на эти смешки. – Не думайте, будто я не знаю, какие мысли сейчас появляются в ваших башках, набитых дерьмом вместо мозгов. Я знаю, что вы чуть не ухохатываетесь, глядя на комедию, которую я перед вами ломаю. Просто восхитительно! Я точно такой же, как все те инструкторы, которых вы видели в кино! Офигенно прикольный парень – так ведь?

Смешки довольно быстро стихли. Последней фразы наверняка никогда не было ни в одном сценарии.

– У вас сложилось впечатление, что я разговариваю таким образом, потому что считается, будто именно так должны вести себя инструкторы, обучающие долбаных новобранцев. Вы думаете, что через несколько недель занятий моя маска грубого, но справедливого служаки начнёт понемногу сползать и я стану мало-помалу проявлять признаки удовлетворения теми успехами, которые будет делать большинство из вас, и к концу обучения вы заслужите моё сдержанное уважение. Вы думаете, что я буду с нежностью вспоминать о вас, когда вы уберётесь отсюда, чтобы сделать вселенную безопасной для человечества, и считая самих себя неуязвимыми, потому что я за это время подготовлю из вас лучших бойцов во всём космосе. Так вот, леди и джентльмены, засуньте в задницу все свои ощущения, мысли и впечатления. Они все – полное дерьмо.

Мастер-сержант Антонио Руис шагнул вперёд и медленно пошёл вдоль строя.

– Ваши мысли – дерьмо, потому что я, в отличие от вас, повидал этот самый космос. И знаю, против чего нам приходится бороться. Я своими глазами видел, как мужчины и женщины, которых я знал лично, превращались в гребаные жареные бифштексы. Только в отличие от обычного мяса они ещё долго могли кричать. Когда я служил свой первый срок, проклятые чужаки сожрали на завтрак моего командира. Я сам видел, как эти сучьи дети схватили его, разложили на земле, разрезали живот, вытащили внутренности, поглотали их и убрались обратно под землю, прежде чем кто-нибудь из нас успел хотя бы выругаться.

Откуда-то из-за моей спины донеслось сдавленное хихиканье. Мастер-сержант остановился и наклонил голову набок.

– О! Кто-то из вас думает, что я шучу. Среди вас, засранцев, всегда кто-нибудь так думает. Именно поэтому я всегда имею наготове вот это. Активизироваться! – повысил он голос, и внезапно перед каждым из нас появился видеоэкран. Я так растерялся, что целую секунду соображал, что Руис таким образом активизировал мой МозгоДруг и тот начал проецировать изображение в мозг. Съёмка, похоже, велась маленькой камерой, укреплённой на голове. Мы увидели нескольких солдат, сидевших в какой-то яме и обсуждавших планы на завтрашний переход. Вдруг один из них осёкся на полуслове, покачнулся и упёрся ладонью в сырую землю. Потом он бросил в пространство дикий взгляд, завопил: «Берегись!», а ещё через долю секунды земля под ним разверзлась.

Всё, что случилось потом, произошло настолько молниеносно, что даже инстинктивный поворот явно запаниковавшего владельца камеры оказался недостаточно быстрым, чтобы запечатлеть весь эпизод полностью. Зрелище было очень неприятным. Среди наших новобранцев кого-то рвало почти синхронно с тем бедолагой. Однако по милости судьбы видеотрансляция оборвалась.

– Теперь я уже не кажусь таким смешным, верно? – осведомился мастер-сержант Антонио Руис. – Сейчас, я надеюсь, вы уже не воспринимаете меня как долбаную карикатуру на армейского инструктора из стереофильма? И не считаете, что угодили в забавную комедию про армию, не так ли? Добро пожаловать в сраную вселенную! Вселенная – это офигенно говняное место, друзья мои. И я разговариваю с вами именно так вовсе не потому, что мне нравится находиться в образе этакого немного комичного старого служаки-инструктора. Тот парень, которого распотрошили и сожрали, был одним из лучших мастеров военного дела, с какими мне когда-либо выпадала честь находиться рядом. Никому из вас никогда не удастся стать таким, как он. И всё же вы видели, что с ним случилось. А теперь подумайте, что может ожидать вас. Я имею право так говорить с вами потому, что искренне, всем сердцем убеждён: если вы – лучшее, что может прислать сюда человечество, то всех нас ждёт скорый и окончательный копец. Вы мне верите?

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая