Второе признание (сборник) - Стаут Рекс - Страница 9

• Предыдущая
• 9/67
• Следующая

Я вставил ключ в замок и повернул ручку, но дверь приоткрылась лишь на два дюйма. Я удивился, ведь если дома ожидали моего возвращения, Фриц и Вульф, как правило, не запирались на цепочку, ну разве что в исключительных случаях. Я надавил на звонок, через секунду на крыльце включился свет и через щель донесся голос Фрица:

– Арчи, ты?

Это показалось мне не менее странным, потому что он отлично видел меня через одностороннюю стеклянную панель. Но я не стал артачиться и послушно заверил Фрица, что это в самом деле я, после чего меня пустили внутрь. Не успел я переступить порог, как он снова запер дверь и накинул цепочку. Здесь мне настал черед изумиться в третий раз: Вульфу давно пора было быть в постели, но он был здесь – стоял в дверях кабинета, сердито уставившись на меня.

Я поздоровался и добавил:

– Так-то вы меня ждете? Что тут за баррикады? Кто-нибудь покушался на орхидеи? – Я повернулся к Фрицу. – Я так голоден, что соглашусь даже на твою стряпню.

И я двинул на кухню, но Вульф меня остановил.

– Заходи сюда, – скомандовал он. – Фриц, ты не принесешь поднос с едой?

Еще одна странность. Я последовал за Вульфом в кабинет. Как выяснилось позже, кое-что произошло, и он был готов не ложиться всю ночь, чтобы поделиться со мной. Но то, что я сейчас сказал, на некоторое время отодвинуло эти новости на второй план. Для него не было ничего важнее еды, даже если речь шла о жизни и смерти. Опустившись в кресло за своим письменным столом, он спросил:

– С чего это ты оголодал? У мистера Сперлинга не принято кормить гостей?

– Вовсе нет. – Я сел. – Жратва хоть куда, зато там что-то подсыпают в выпивку – и вы теряете аппетит. Это долгая история. Хотите послушать?

– Нет. – Он бросил взгляд на часы. – Но придется. Начинай.

Мне оставалось только подчиниться. Я еще не закончил перечислять действующих лиц, когда вошел Фриц с подносом. Впившись зубами в сэндвич с осетриной, я продолжил повествование. По выражению лица Вульфа было ясно, что он хочет вникнуть во все детали, и он их получил. Когда я закончил, был уже третий час ночи; поднос с едой опустел, только на донышке кувшина осталось чуть-чуть молока. Теперь Вульф знал все, что знал я, за исключением одной-двух сугубо личных подробностей.

Я вылил в стакан остатки молока.

– Итак, судя по всему, чутье не подвело Сперлинга. Парень действительно оказался коммунистом. Теперь у нас есть фотография партбилета и куча снимков самого Рони. Сдается мне, самое время связаться с тем типом, который иногда фигурирует в перечне наших расходов под именем мистера Джонса. Может, он никакой и не племянник дяде Иосифу, зато, кажется, заседает в местном политбюро. Вы можете его привлечь.

Незадолго до этого Фриц принес еще один поднос, на этот раз с пивом. Вульф опорожнил в бокал вторую бутылку.

– Могу. – Он выпил пиво и поставил бокал. – И впустую потрачу деньги Сперлинга. Даже если это и впрямь билет Рони и он член партии, что вполне вероятно, подозреваю, что все это обыкновенный маскарад. – Он вытер губы салфеткой. – Я не в претензии на тебя за эту инсценировку, Арчи, она вполне в твоем духе. Сказать, что ты нарушил инструкцию, я тоже не могу, потому что сам предоставил тебе свободу действий. Но ты хотя бы мог позвонить, перед тем как решиться на эту бандитскую авантюру!

– Вот как! – саркастически проговорил я. – Простите, но с каких пор вы надзираете за всякой мелочовкой вроде этой, где только и требуется, что подставить ножку предполагаемому женишку?

– Ни с каких. Однако ты знал, что выяснились новые обстоятельства, во всяком случае их нельзя исключать. Ты мне не позвонил, но за тебя это сделал кое-кто другой – тот, чей голос тебе уже знаком. И мне тоже.

– Вы говорите об Арнольде Зеке?

– Имен никто не называл. Но голос был тот самый. Ты же прекрасно знаешь: его ни с кем не перепутать.

– Что он сказал?

– Он не упомянул ни мистера Рони, ни мистера Сперлинга. Однако недвусмысленно дал понять, кого имеет в виду. В общем, мне было велено немедленно оставить мистера Рони в покое, иначе я понесу суровое наказание.

– И что вы ответили?

– Я… выразил протест. – Вульф попытался налить себе пива, но заметил, что бутылка пуста, и снова поставил ее на поднос. – Он был куда категоричнее, чем в прошлый раз. Мне не удалось скрыть, как я возмущен. Я твердо обозначил свою позицию. В конце концов он выдвинул мне ультиматум: я должен в течение двадцати четырех часов отозвать тебя из гостей.

– Он знал, что я там?

– Да.

– Чтоб мне провалиться! – Я даже присвистнул. – Этот Рони – парень не промах. Коммунист и вдобавок один из приспешников мистера З. Впрочем, если вдуматься, ничего поразительного в этом сочетании нет. А ведь на него поднял руку не только я, но и Рут с Солом. Проклятье! Мне надо… Когда он звонил?

– Вчера вечером… – Вульф посмотрел на часы. – То есть в субботу, в десять минут седьмого.

– Значит, срок его ультиматума истек восемь часов назад, а мы все еще живы. Все равно, мы бы вполне успели придумать что-то другое. Почему вы мне не позвонили? Я бы…

– Замолчи!

Я удивленно поднял брови:

– Почему это?

– Раз уж мы забились в дальний угол, как последние трусы, то давай хотя бы не рассуждать об этом на все лады! Я упрекаю тебя за то, что ты не позвонил. Ты упрекаешь меня за то, что я не позвонил. Запереть дверь на засов – всего лишь разумная предосторожность, но это отнюдь не…

Вероятно, он добавил что-то еще, но что именно – я так и не узнал. Мне доводилось слышать много разных шумов; бывало, грохот заставлял Вульфа прерывать свои занятия, а меня буквально выпрыгивать из кресла, но ничего подобного этому я в жизни своей не слыхивал. Чтобы воспроизвести этот звук, попробуйте взять сотню полицейских, расставьте их по кварталу, в котором живете, и велите одновременно палить по окнам.

Дальше наступила гробовая тишина.

Вульф что-то произнес.

Я выхватил из ящика стола пистолет, опрометью бросился в коридор, щелкнув выключателем, зажег на крыльце свет, сорвал дверную цепочку, распахнул дверь и выскочил из дома. Слева, на противоположной стороне улицы, поднялись две оконные рамы, раздались перепуганные голоса и наружу высунулось несколько голов, однако сама улица была пуста. Тут я заметил, что стою не на каменном полу крыльца, а на куске стекла. Да что там говорить: вокруг было одно сплошное стекло. Осколки усы?пали крыльцо, ступени, тротуар перед домом. Я поднял голову, и в этот момент сверху обрушился еще один кусок стекла, пролетев всего в каком-то дюйме от меня, ударившись оземь и вдребезги разбившись у моих ног. Я попятился, юркнул за порог, захлопнул за собой дверь, повернулся и тут же нос к носу столкнулся с Вульфом, который растерянно остановился посреди прихожей.

– Он решил сорвать злость на орхидеях, – объявил я. – Оставайтесь здесь. Я пойду наверх, погляжу.

И я помчался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз. Рядом заработал лифт – Вульф, должно быть, наконец спохватился. За мной, не поспевая, бежал Фриц. Верхняя площадка лестницы, отделанная бетонной плиткой и оштукатуренная, осталась цела. Я щелкнул выключателем и открыл дверь в первое помещение оранжереи – теплицу, – но так и не вошел, потому что свет не зажегся. Секунд пять я стоял на месте, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Сзади появились Вульф и Фриц.

– Посторонись, – прорычал Вульф, словно пес перед нападением.

– Нет. – Я оттеснил его назад. – Вы весь перережетесь, а не то останетесь без скальпа! Ждите здесь, пока я не разберусь со светом.

– Теодор! Теодор! – проревел он из-за моего плеча.

Из сумрачных развалин до нас донесся голос Теодора:

– Да, сэр! Что случилось?

– С тобой все в порядке?

– Нет, сэр! Что…

– Ты ранен?

– Нет, не ранен, но что все-таки случилось?

В той стороне, где находилась комната Теодора, что-то зашевелилось, затем раздался звон разбивающегося стекла.

• Предыдущая
• 9/67
• Следующая