Приблудный кот (СИ) - Зеркало мира - Страница 19
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
- Что вам здесь нужно?! – вернул Пашу к реальности строгий мужской голос за спиной.
Обернувшись, он увидел у дверей статного мужчину в белом халате, с суровым выражением лица. Он брезгливо рассматривал Пашу, демонстрируя всем своим видом превосходство. Ухоженное лицо, дорогой костюм, начищенные до блеска ботинки, очки в тонкой оправе, осанка выдавали в нем человека того же круга, что и Всеволод Игнатьевич. Паша стушевался и почувствовал что краснеет.
- Дело в том, - начала Паша тихим голосом, - Что мы с Всеволодом Игнатьевичем…
- Я знаю, кто вы, - перебил его мужчина. – И ваше присутствие здесь оскорбительно!
Паша словно получил удар под дых. Никогда он не чувствовал себя более униженно. Ему впервые пришло в голову, что его не захотят здесь видеть. В конце концов, он всего лишь мальчик по вызову, и что происходило между ними, никого не интересует. И пусть его чувства хоть триста раз искренни, ему не забудут указать на свое место такие, как этот человек. Паша с тоской оглянулся на любимого профессора и глухо пробормотал:
- Я понимаю.
- Если бы понимали, то не заявились, - бросил мужчина в халате. – Сюда придут его близкие друзья, коллеги! Он уважаемый человек, хотите его опозорить?!
- Нет, - опустил голову Паша.
- Он вам должен денег? – не унимался мужчина.
- Нет, - уже чуть ли не плакал Паша. – Я просто хотел…
- Убирайтесь немедленно! И не смейте даже приближаться к его палате!
Паша вылетел из палаты как пуля. Не разбирая дороги, он пробежал по этажу, чуть не сбил с ног медсестру и какого-то врача, сам еле удержался на ногах, перепрыгивая ступеньки лестницы, и, только когда его схватили за руку, остановился. Слезы застилали глаза, он даже не мог разглядеть человека перед собой, только узнал по голосу, что это Сергей:
- Паша, что стряслось?
- Сереж, пойдем отсюда скорей, - потянул он его за руку.
- Я не понимаю, - пробормотал Сергей, но глядя на рыдающего парня, не стал больше задавать вопросов.
Паша старался не рыдать в голос, но носом хлюпал с завидной регулярностью. Он низко опускал голову, пытаясь скрыть свое состояние. Сергей сжимал его ледяную ладошку в руке и вел на выход к машине. Андрей ему в деталях поведал о состоянии профессора и событиях ночи. Зная отношение Паши к профессору, Сергей ожидал, что в больнице они проведут как минимум час, но никак ни пять минут. Усадив рыдающего парня на переднее сиденье, Сергей уселся за руль, завел двигатель, но с места не тронулся. Досчитав до десяти и сжав руки в кулаки, он постарался подавить раздражение. Придал голосу тепла и осторожно поинтересовался снова:
- Паша, что случилось, пока меня не было?
- Да, ничего особенного, - проревел парень. – Просто мне там не место.
Снова, возведя глаза к потолку машины, Сергей сделал глубокий вдох и попытался убедить себя, что нянчится с ним исключительно из интересов бизнеса, а не как воспитатель детского сада или института благородных девиц.
- Почему ты так решил?
- Ну, мало ли кто к нему может прийти? Коллеги, например. А тут я такой. Не хочу опозорить профессора.
- Так-так, - протянул Сергей.
Прекрасно понимая, что сия блестящая мысль вряд ли могла поселиться в Пашиной голове с бухты-барахты, вывод напрашивался сам – кто-то его надоумил. И этот кто-то, сейчас, находится в больнице, и это явно не профессор. Еще раз, обругав себя за мягкосердечность, Сергей выбрался из машины и потопал обратно. Душевное состояние одного его мальчика могла повлиять и на остальных, а это чревато долгоиграющими соплями, рефлексией и новыми комплексами неполноценности. Поднялся на нужный этаж, вошел в палату к профессору и обнаружил у его постели надменного сноба с проплешиной на седеющей голове. Сложив два и два, Сергей понял, где собака зарыта, и кто виноват в размазывании соплей по его любимой дорогой машине. Сноб, в белоснежном халатике, накинутом на плечи, надменно поднял бровь и выпрямился в кресле. Зная какой эффект может произвести, Сергей медленно прошелся взглядом с головы до облаченных в дорогие ботинки ног, прикинул в уме примерную стоимость сего субъекта на рабовладельческом рынке и скривился. «Субъект» возмущенно округлил водянистые глазки и гордо поднял подбородок. Этот маневр повеселил Сергея, отразившись на лице издевательской улыбкой.
- Чем обязан? – процедил «субъект».
- Засунуть в задницу свой снобизм, а еще лучше вообще свалить, - тоном светского льва проговорил Сергей, чем поверг оппонента в полуобморочное состояние.
- Да как Вы смеете разговаривать со мной подобным тоном?! Вы хоть знаете, кто я?!
- Полагаю тот человек, который всегда боялся своих желаний и делал только то, что предписано правилами и обществом.
- Как тонко подмечено, - раздалось хриплое с постели.
Сноб подскочил со своего места, расплылся в улыбке и кинулся к Всеволоду Игнатьевичу. Сергей же, не выпуская его из поля зрения, продолжал стоять посреди палаты, словно зверь готовый к прыжку.
- Как ты, Сева, - елейным голосом поинтересовался друг профессора.
- Херово, Марк, - отозвался Всеволод, чем поверг Марка в шок, и перевел глаза на Сергея. – Где Паша?
- В машине, - ответил Сергей.
- Я не позволю этому отбросу присутствовать здесь, - выплюнул Марк.
- Меньше пафоса, - ответил на это профессор, от чего Марк как деревянный опустился в кресло. – Извинись перед ним Сереж и приведи ко мне.
На лице Марка отразилась горечь с нотками отчаяния. Проведя ладонями по лицу, он тяжело вздохнул и прошептал:
- Что же ты творишь, Сева? Ты выдающийся человек, а ведешь себя неподобающе и тратишь себя на непонятно кого. Им ведь нужен не ты, а твои деньги.
- Всю жизнь ты меня мучил, Марк, и себя заодно. Подобающее поведение, правила. Да кому они нужны, если умирая, я не могу почувствовать удовлетворения? Я всю жизнь любил тебя и тебе это известно, а ты загнал нас обоих в угол своим страхом осуждения обществом, которому, по большому счету, на нас всегда было плевать. И ты не посмеешь запретить мне, в последние минуты, быть рядом с человеком, который помог мне снова дышать полной грудью и почувствовать свободу.
К тому времени, как Сергей спустился к машине, Паша уже успокоился, лишь покрасневшие глаза и нос говорили о случившейся истерике. Заходить в палату, в присутствии Марка, он отказался, но как только тот скрепя зубами вышел, Паша бросился к своему любимому профессору и долго ругался, что тот утаил от него правду. Сергей деликатно оставил их одних, а проходя мимо Марка к кофейному автомату, намеренно сверкнул хищным оскалом перед его носом, в очередной раз повергая в бессильную ярость.
С той минуты Паша не проронил не слезинки в присутствии Всеволода Игнатьевича, всегда был бодр и весел. К профессору действительно потянулись коллеги и ученики. Поначалу Паша смущался и норовил сбежать, но профессор не позволял, заверив, что об их отношениях знает только Марк. Представили его как сына покойной сестры, которого он любил с рождения и только недавно уговорил переехать к нему. Интеллигентные коллеги, хоть и с подозрением, но приняли неизвестного парня, со временем привыкнув к его постоянному присутствию у постели больного. Да и Марк, видя теплые отношения между ними, сменил гнев на милость и извинился за свое поведение.
Всеволод Игнатьевич умер ровно через две недели, держа за руки любимых Пашу и Марка. На похоронах присутствовали многие, начиная учениками и заканчивая чиновниками города и выдающимися музыкантами-выпускниками профессора. Пашу пришли поддержать Олег и Артем. Они тихой скорбной тенью следовали за ним по пятам, своей внешностью привлекая внимание присутствующих. Безукоризненные манеры и поведение, а так же покровительство Марка, не поставили под сомнение принадлежность ребят к высшему обществу. Оставшись загадкой для присутствующих, они незаметно удалились, чтобы дома напоить безутешного, убитого горем, Пашу успокоительными и уложить спать.
Еще через две недели, когда жизнь вернулась в прежнее русло, на Пашиных щеках вновь заплясал румянец, а на улице уже во всю хозяйничала весна, явился Сергей, и, в приказном порядке, велел Паше собираться.
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
