Наложница императора - Семенова Татьяна П. - Страница 48

• Предыдущая
• 48/85
• Следующая

— Ты просто молодец, Ваня! — похвалила его и Анюта. — Трёх монет нам могло не хватить, чтобы посидеть в чайной втроём.

— Выходит, нас всё-таки надули, раз это такие маленькие деньги, — сказал Ваня, изображая обиду. На самом деле видно было, как он доволен собой.

— Да нет, просто эта чайная, можно сказать элитная, и цены там соответствующие, — объяснила девушка.

Меж тем они уже свернули на Жемчужную улицу, и, прошагав по ней совсем немного, увидели странную картину. Как раз возле чайной «Яшмовое сияние» образовалась изрядная толпа. Собравшиеся пронзительно кричали и непрерывно размахивали руками, как спортивные болельщики.

— Что здесь случилось? — спросил Саша. — Анюта, ты понимаешь, о чём они кричат?

— Надо подойти поближе и посмотреть, — ответила девушка. — Тем более что нам всё равно туда.

— А мы не влипнем в какую-нибудь нехорошую историю? — проявил небывалую для него осторожность Ваня.

— Нет, — успокоила Аня. — Там просто спорят о чём-то или ссорятся, а у китайцев в таких случаях всегда собирается толпа зевак, жаждущих дать совет.

— По-моему, это не только у китайцев, — философски заметил Саша.

— Ты не понял. Китайцы совершенно особенным образом относятся ко всяким подобным событиям. Они никогда не пройдут мимо ссорящихся. При этом в драку вступают крайне редко. Они могут безумно долго пререкаться, привлекать каждый на свою сторону всё новых и новых прохожих, но практически никогда дело не доходит до рукоприкладства, как у нас. Самое большее, на что они способны, это поднести руку с горизонтально вытянутым средним пальцем к носу соперника — жест обозначает презрение и ненависть.

Когда ребята подошли к толпе, китайцы, увидев, что они иноземцы, перестали кричать и поспешно расступились, шарахаясь, как от прокажённых. И глазам вновь пришедших открылось то самое зрелище, которое вызвало у всех столь бурные эмоции. Посреди улицы стоял достаточно богато одетый человек с открытым ртом. Он издавал жалобные протяжные стоны, похожие на мычание, по щекам его текли крупные слёзы, словом, видно было, как он жестоко страдал.

— Что это с ним? — не понял Ваня.

— Подождите, — сказала Аня. — Я сейчас выясню.

И обратилась с вопросом к одному из зевак, для начала немного склонив голову в традиционном приветствии. Китаец заворожено смотрел на европейскую девушку, столь хорошо владеющую его родным языком. Иноземцы, даже прожившие годы в Поднебесной, всё равно не могли так безупречно говорить по-китайски.

Ведь китайский язык невероятно сложен для европейца. К примеру, одно и то же слово, произнесённое с разной интонацией, может иметь разные смыслы. Всего голосовых тонов четыре: ровный, повышающийся, понижающийся и входящий. Причём есть ударение — это само собой, есть вопросительная или повелительная форма — это тоже всем знакомо, а есть интонация — как особый способ, особый тон произнесения слова. И гамма этих тонов соблюдается всеми китайцами, независимо от разницы в наречиях. Если тональность слова выбрана неверно, оно приобретает абсолютно другой смысл. Помимо тональной гаммы, существуют и другие тонкости. Например, есть звуки и слоги, отличающиеся лишь придыханием. Слог «па» можно произнести, просто как «па», а можно с придыханием: «п-а». И это тоже в корне меняет смысл. Для многих европейцев такие языковые трудности оказываются непреодолимыми. Европейское ухо зачастую просто не улавливает разницы в интонациях. Но сами китайцы считают, что их язык совершенен, называют его первым в мире. Европейцы добавляют: «по трудности», и в этом они совершенно правы.

— Ну вот, этот китаец просто неудачно зевнул, — сообщила Аня, выяснив все подробности. — Теперь он не может закрыть рот и страдает от невыносимой боли. Зеваки убеждены, что в него вселился злой дух. Только никто из толпы не знает наверняка, чего этот дух хочет, вот они и спорят. Надавали несчастному разных советов, а кто-то даже побежал за местной колдуньей, умеющей читать нужные заклинания, освобождающие от злого духа.

Саша покачал головой и подошёл вплотную к несчастному китайцу с открытым ртом. Тот в испуге отпрянул и замахал руками.

— Похоже, он думает, что ты в сговоре с этим духом, — прошептала Аня за спиной Саши.

— Ну да, — ухмыльнулся Ваня. — Чакры ему порвёшь и в астрал выбросишь.

— А сам в нирвану уйду, — поддержал шутку Саша, а потом обратился к Ане со всей серьёзностью: — Скажи ему, чтоб не дёргался. Тогда я легко вправлю его челюсть.

— Ты действительно сумеешь? — с тревогой спросила Аня.

— Если честно, практики давно не было. Мама только один раз доверила мне поставить на место вывихнутую челюсть. Но до этого я несколько раз видел, как это делают другие — предельно простая операция. Ты же знаешь, мои родители регулярно заставляют меня проходить «курс молодого бойца». Чему я только ни обучался по врачебной части! Конечно, они правы: всё это ещё не раз пригодится в жизни… Ладно, скажи этому типу, чтоб успокоился, а то ещё ненароком руку мне прокусит.

Аня довольно долго втолковывала перепуганному насмерть китайцу суть их предложения. Наконец, он утвердительно закивал головой. Зеваки с огромным интересом наблюдали.

Саша решительно обхватил левой рукой затылок китайца и коротким движением правой вдвинул челюсть на её законное место. Несчастный вскрикнул не столько от боли, сколько от неожиданности, и громко клацнул зубами, словно хотел откусить пальцы своему избавителю. Но Саша вовремя отдёрнул руку. В тот же момент из толпы вынырнула зловещего вида старуха в грязной одежде и быстро-быстро затараторила, показывая кривым пальцем на иноземцев.

— Она говорит, что это мы накликали беду, — стала переводить Аня, — что не надо было ни в коем случае допускать иноземцев до этого несчастного, который…

— Да пошла она!.. — Саша махнул рукой и, раздвинув толпу, направился ко входу в чайную.

— Правильно, пошли, — направился вслед за другом Ваня. — А то ещё эта ведьма нам чакры порвёт.

Сашу догнал тот самый, осчастливленный им китаец и, непрерывно кланяясь, залепетал слова благодарности. Это можно было понять без всякого знания языка, однако Аня вовремя подоспела с переводом:

— Его зовут Цай Сянь. Между прочим, занимает весьма ответственную должность — помощник начальника ведомства принятия прошений. Он говорит, что не раз слышал о невероятных способностях иноземных лекарей, творящих чудеса. А однажды они вылечили его сестру от болезни кожи. Поэтому он хорошо относится к иноземцам и сейчас приглашает нас всех троих в чайную, чтобы в знак благодарности угостить вкусным завтраком.

— Отлично, — сказал Ваня, — ещё и денежки сэкономим! Передай ему, что мы принимаем приглашение с искренней радостью.

Перед дверью китаец учтиво поклонился, пропуская гостей вперёд.

Чайная «Яшмовое сияние» представляла собой одноэтажное, довольно приземистое кирпичное здание, со стенами красного цвета и изящной деревянной резьбой в виде переплетающихся цветов. Края зелёной традиционно изогнутой черепичной крыши тоже были украшены резным орнаментом. А над самым входом висела яркая табличка с названием. В широко распахнутых дверях тихо покачивались на ветру разноцветные бамбуковые занавески.

Внутри было немного сумрачно. Курильницы источали всяческие благовония, а от больших букетов в напольных вазах распространялся по всему помещению лёгкий цветочный запах. В соседнем зале играли музыканты, и слышался приятный голос певца. На каменных кушетках, покрытых пёстрыми бамбуковыми циновками, сидели, поджав ноги, хорошо одетые люди. Возле каждого — низенький бамбуковый столик с закусками. Официант в белом халате то и дело подливал им в невысокие чашки вино или тёплую рисовую водку и менял блюда.

— И это чайная? — изумился Ваня. — Натуральный ресторан.

Спасённый от мук Цай Сянь подвел гостей к свободному столику и предложил садиться. На жёсткой бамбуковой подстилке с поджатыми ногами было не слишком удобно, но приходилось привыкать. Тут же подбежал официант, чтобы принять заказ. И пока китайцы обсуждали меню, Ваня шепнул друзьям:

• Предыдущая
• 48/85
• Следующая