Свет иных дней - Бакстер Стивен М. - Страница 42

• Предыдущая
• 42/85
• Следующая

– Вы имеете в виду мистера Паттерсона? Но тут как раз нет никаких противоречий. – Он подошел к Бобби, пробормотал извинения, всмотрелся в его лицо. – Во многом Бобби Паттерсон – один из самых инфантильных взрослых, каких мне когда-либо доводилось встречать. Поэтому он как нельзя лучше подходит для того, чтобы заполнить собой вышеупомянутую пустоту внутри вашей личности. – Он обернулся к Кейт. – Понимаете?

Она, сильно покраснев, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Хетер сидела перед своим домашним софт-скрином. Она ввела новые параметры поиска. СТРАНА: Узбекистан. ГОРОД: Нукус.

Увидев красивую ярко-голубую рамочку с запретом доступа, она нисколько не удивилась. В конце концов, Нукус был зоной боевых действий.

Но это не могло надолго остановить Хетер. В свое время она находила причины пытаться обойти цензуру в Интернете. А то, что теперь она имела доступ к собственной червокамере, было очень веской причиной.

С улыбкой она принялась за работу.

Когда – после массированного общественного давления – первые компании-производители начали через Интернет предлагать широким слоям населения доступ к червокамерам, Хетер Мейз не стала медлить и оформила подписку.

Она имела возможность работать с червокамерой из дома. Из несложного меню она могла выбрать место, которое желала бы увидеть. Это место могло находиться где угодно в мире. Достаточно было указать географические координаты или почтовый адрес настолько точно, насколько ты сам того хотел. Умная программа преобразовывала запрос в параметры долготы и широты и затем предлагала другие опции. Идея состояла в том, чтобы сузить масштаб наблюдения до размеров жилой комнаты где-нибудь на поверхности Земли или вблизи от поверхности, и тогда там создавалось устье «червоточины».

Если же у пользователя не имелось четких запросов, программа действовала по принципу свободного выбора – к примеру, если бы Хетер захотелось полюбоваться красивым коралловым атоллом, все равно каким. Она могла даже – за дополнительную плату – выбирать промежуточные объекты. Например, сначала выбрать улицу, а потом дом на улице, куда она пожелала бы «заглянуть».

Как только она делала выбор, открывался просвет «червоточины» между главным сервером поставщика и тем местом, которое она выбрала для наблюдения. Изображение с червокамеры затем переправлялось непосредственно на домашний терминал. Хетер даже имела возможность немного перемещать фокус.

Коммерческий интерфейс червокамеры был таков, что она воспринималась как игрушка и каждое изображение непременно навязчиво снабжалось логотипом и рекламой «Нашего мира». Но Хетер знала, что на самом деле червокамера была намного более могущественной, чем казалась внешне, в своем начальном публичном варианте.

Когда Хетер впервые запустила систему, она ужасно обрадовалась и позвала Мэри, чтобы та пришла и взглянула.

– Смотри, – сказала Хетер, кивнув на экран. Камера показывала какой-то дом, залитый летним закатным солнцем; по краям изображения пестрели назойливые рекламные логотипы. – Это дом, где я родилась. Городок Бойсе, штат Айдахо. Вот в этой самой комнате.

Мэри пожала плечами.

– А мне дашь попробовать?

– Конечно. На самом деле я отчасти для тебя и приобрела эту услугу. У тебя же бывают разные домашние задания…

– Ну да, да.

– Послушай, это не игрушка.

Неожиданно на экране появилась запрещающая заставка ласкающего глаз цвета.

Мэри недовольно нахмурилась.

– Что такое? А, ясно. Особый фильтр-«нянюшка». Значит, все равно мы увидим только то, что нам пожелают показать.

По замыслу провайдеров червокамерами нельзя было пользоваться налево и направо и подглядывать с их помощью за людьми дома и в других приватных местах. Нельзя было нарушать и корпоративную конфиденциальность, а также «проникать» в правительственные здания, военные учреждения, полицейские участки и прочие заведения такого рода. Программы-фильтры должны были также отслеживать порядок использования червокамер, и в случае злонамеренного или агрессивного поведения обслуживание клиента прерывалось и ему предлагалась консультация либо с экспертной системой, либо с человеком-агентом.

Но пока для широкого пользователя была доступна только функция червокамеры, открывавшая доступ к наблюдению за отдаленными объектами. Очень многие специалисты считали, что слишком опасно наделять всех и каждого возможностью заглядывать в прошлое. На самом деле некоторые высказывались даже в том смысле, что смотреть в прошлое настолько опасно, что не стоит даже и обнародовать сведения о наличии у червокамеры таковой функции.

Однако, безусловно, вся эта ватная упаковка стоила ровно столько, сколько изобретательность людей, эту упаковку придумавших. И, подогреваемая слухами, распространяемыми через Интернет, уже начала подниматься волна требований наделить простых граждан доступом к дополнительным функциям червокамеры – то есть к хронообъективу.

Хетер догадывалась, что эту новую технологию по самой ее природе будет очень трудно удержать от распространения и использования в каких угодно целях.

Но она вовсе не собиралась делиться своими догадками с пятнадцатилетней дочерью.

Хетер отключила «червоточину» и приготовилась начать новый поиск.

– Мне надо работать. Ступай. Потом я дам тебе поиграть. Но только час, не больше.

С обиженным видом Мэри удалилась, а Хетер снова занялась Узбекистаном.

Анна Петерсен, военнослужащая военно-морского флота США, героиня круглосуточного ежедневного документального «мыла», активно участвовала в возглавляемом США вмешательстве сил ООН в сражение за воду, осуществляемом в регионе Аральского моря. Войска Объединенной коалиции вели точечную войну против главного агрессора, Узбекистана. Эта агрессия угрожала западным инвесторам, вложившим средства в месторождения нефти и серы и еще некоторых полезных ископаемых, включая и крупное месторождение меди. Умная и хорошо технически подготовленная, Анна в основном занималась командными операциями, руководством и связью.

Технология червокамеры меняла саму суть ведения боевых действий, как и многое другое. Червокамеры уже успели заменить целый комплекс разведывательной техники: спутники, воздушную разведку, наземные станции – все то, без чего уже несколько десятков лет не обходилась ни одна зона боевых действий. Если бы только эту картину можно было увидеть глазами, то перед изумленным взглядом зрителя предстала бы территория Узбекистана, где каждая важная стратегическая цель была бы отмечена вездесущими устьями «червоточин». Бомбы и стратегические ракеты с прецизионным наведением, а также снаряды размером не больше птички – все это сыпалось градом на узбекские центры ПВО, штабы командования и центры управления, на бункеры, где находились войска и танки, на гидроэлектростанции и газопроводы, на определенные цели в черте городов, таких как Самарканд, Андижан, Наманган и, конечно, Ташкент.

Точность попаданий была беспрецедентной. Впервые за все время проведения подобных операций можно было уверенно прогнозировать успех.

Безусловно, в настоящее время войска Объединенной коалиции держали в своих руках приоритет на применение червокамеры. Однако в будущем следовало предполагать наличие у обеих воюющих сторон совершенной и суперсовременной информации о стратегии, ресурсах и стратегии противника. Но Хетер предполагала, что вряд ли даже такое коренное изменение в природе ведения войн приведет к их прекращению. Но по крайней мере, при таком положении дел у воюющих сторон появлялось время для раздумий и значительно уменьшались бессмысленные потери.

Как бы то ни было, эта война – война Анны, хладнокровная конкуренция информированности и техники – была войной, которую видела вся Америка. Отчасти – благодаря объективу червокамеры, которым управляла сама Хетер. Жители США словно бы смотрели на происходящее глазами Анны, перемещавшейся из одной стерильной, бескровной сцены в другую.

• Предыдущая
• 42/85
• Следующая