Харон обратно не перевозит (сборник) - Азимов Айзек - Страница 16

— Я знаю, что надо делать, — вдруг объявил Лонч. — Мы должны перекрыть дорогу и остановить их.

— Ты хочешь сказать, — осведомился Барт, — что мы должны сейчас свернуть к Серпуховке?

— А у тебя есть другой вариант? — огрызнулся Лонч. — Может быть, выставить Чаку?

— Но нас слишком мало для этого!

— Почему? — удивился Лонч. — Их — то и будет всего десяток — другой. А нас четверо, Барт, и стоим мы дорого. Гораздо дороже, чем тебе кажется. Или ты просто боишься?

— Вот дурак! — возмутился Барт. — Не смерть страшна, страшно умереть за просто так. Надо, чтоб не зря. А из нас один — старик, другой мальчишка. Будет ли от нас толк?

— Я не мальчишка! — обиделся Лип.

— Да и я, пожалуй, еще не разваливаюсь, — добавил Старик.

— Мистер Томпсон, — позвал Барт, — а ты что скажешь?

Возникшая пауза оказалась для Грига настолько мучительной, что он с трудом унял дрожь в теле.

— Если вам придется сражаться не более чем с двумя десятками человек, — донесся до него наконец педантичный голос Мистера Томпсона, — то вы, скорее всего, сможете остановить погоню. При этом вероятность гибели всей группы — ноль пятнадцать — ноль восемнадцать. Вероятность смерти отдельного человека, конечно, выше, но не намного, поскольку, если погибнет один, то уязвимость Группы резко возрастет. С другой стороны, если учесть возможность коррекции нефлюктуирующих ситуаций в исходной точке их развития, то вероятность реального уничтожения кого — либо снижается до ноль десяти — ноль двенадцати. Однако повторяю: ваше сопротивление будет эффективным только в том случае, если число ваших противников будет не больше двадцати.

— Вот видишь! — воскликнул Лонч. — Что я тебе говорил! Мы сможем их задержать.

— Да, — сказал Старик. — Ты прав, Лонч. Пусть ноль восемнадцать чему быть, того не миновать. Главное, что мы можем их задержать. Раз мы ввязались в это дело, надо довести его до конца. Тем более, что больше некому. Григ! Ты слышишь нас? Мы их задержим. Работай спокойно.

Григ почувствовал, как горло перехватила спазма.

— Ну, ребята! — сказал он растроганно. — Если б вы только знали… Спасибо за все!

— Ну ладно, ладно, — грубовато проворчал Барт. — Дайка мы лучше сориентируемся, как ехать. Томпсон! Ты уже прикинул?

Ехать оказалось недалеко. Берегом Пахры следовало добраться до Подола и, встретив там погоню, уводить ее, сколь возможно, на Малоярославец. Идеальным вариантом было через час погони оторваться от стрельцов и скрыться в лесах.

— Я придумал, — радостно вмешался Лип. — Если они нас догонят, мы сумеем их напугать. Они все до ужаса боятся колдовства и ворожбы. Вот мы и покажем им кое — что. Учтите, что психологически они будут уже готовы. Во — первых, им скажут, в чем нас обвиняют. А кроме того еще это сонное царство! И если мы начнем колдовать, они так дернут, что только пятки засверкают.

— Копыта, — усмехнулся Барт.

— Ну пусть копыта.

— Хорошо, — подвел резюме Старик. — Мы еще подумаем, как их встретить. Времени у нас много. Но ты не сомневайся, Григ. Делай свое дело, а мы сделаем свое. Дай только бог, чтобы это оказалось не зря.

— И сбереги Чаку, — хмуро добавил Лонч.

— Спасибо, — сказал Григ. — Спасибо за все. Вы только не забудьте, что вам никого нельзя убивать.

— Да уж Мистер Томпсон забыть не даст, — Лонч, кряхтя, начал подниматься с земли. — Интересно, сколько же их все — таки случится по нашу душу?..

Сенька Хвост уже успел добраться до Приказной избы в полку Васильева, и сантеры, словно завороженные, не могли оторвать глаз от знобящего зрелища стрелецкой тревоги, когда из распахнутой двери караульной, застегивая на ходу кафтаны и цепляя сабли, высыпают на улицу ругающиеся на чем свет стоит ездовые стрельцы. Зычная команда «На конь!», озноб по коже — и вот уже прибылой караул, вытянувшись цепочкой, с гиканьем вынесся за рогатки и поскакал, вздымая мелкую уличную пыль, к тому месту на крестце Никольской и Воскресенской улиц, где свершилось нечто непонятное, а потому и страшное.

— Два десятка… — пробормотал оценивший на глазок число преследователей Барт. — Томпсон, десятки в полном составе?

— Нет, — через Гнома услышал Григ. — Один стрелец хворает животом, другой находится в спуске. Впрочем, это не принципиально, тем более, что второго заменяет сын. Главное же обстоятельство заключается в том, что отсутствует второй десятник, Соколов — у него загноилась рана на ноге. Так что, в итоге, тут действительно ровно двадцать человек.

Григ перевел дух. Везение было почти сказочным. Двадцать человек именно этот предел обозначил Группе Мистер Томпсон. Видать, сидевший вместо головы пятисотенный Попов не очень — то поверил сбивчивому и путаному рассказу Хвоста. Если бы он поверил, двумя десятками тут бы не обошлось.

— Луки почти у всех, — заметил Старик.

— Ровно двадцать… — задумчиво пробормотал Лонч. — Вот все и определилось…

Теперь следовало ждать. Стрельцы должны были провести повальный обыск в хоромах. Но как только они наткнутся на спящих и не сумеют их разбудить, им станет не до обыска. Угадать, как поведут они себя дальше, найдя опоенных неизвестным зельем товарищей, было трудно. Гном выдал несколько вариантов, сводящихся к тому, что десятнику понадобится некоторое время, чтобы выведать местонахождение села.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Григ. — Узнают они, где находится село, дальше что? Здесь ведь тоже не однозначно. Ну, кинутся они, например, в приказ за подмогой. Их же всего два десятка. А тут дело темное, происки дьявола, серой пахнет.

— Десятник, — отвечал Гном, — один. Решение принять может сам. Кроме того, это Гришка Лопух, ты его знаешь. В десятники попал без выслуги, сразу при приборе. Молод и очень самолюбив. Так что славой, судя по всему, делиться ни с кем не захочет.

И оказался прав.

Название села сразу в руки Лопуху не далось. Но ему повезло с ходу выведать имя Поротова, и, покрутившись с минуту на месте, десятник решил не возиться с крючками в Поместном приказе, а сразу взять за грудки сдатчика, благо жил тот буквально по соседству.

Дальше все покатилось с неописуемой быстротой. Вырвав у ничего не скрывавшего Поротова заветное название и узнав, что находится сельцо относительно недалеко, десятник, видно, сообразил, что успеть туда и вернуться можно еще засветло. После этого он, ни секунды не колеблясь, прыгнул в седло и, даже не озаботившись захватить в слободе хоть пару пищалей, гикнул, и птицей полетел впереди своей гвардии к Живому мосту.

С разбойным посвистом кавалькада пронеслась стелющейся цепочкой сквозь Заречье, миновала скопившиеся в Щупке у досмотра возы с сеном и, горяча коней, ударилась по древней, хорошо наезженной дороге в сторону Даниловского монастыря, помахивая ногайками, пригнувшись к холкам, хмелея от бурлящей в жилах молодой и яростной крови.

— Ну, нам пора, — нарушил молчание Старик. — Будь здоров, Григ. Мы поехали.

— Удачи вам, — сказал Григ. — Счастливо.

— И тебе удачи, — прогудел Барт.

— Не волнуйся, — пообещал Лип. — Все будет в порядке.

И только Лонч ничего не сказал, молча тронул коня.

Отключившись от них, Григ посмотрел на Чаку. Съежившись, она сидела на песке, обхватив ноги руками, уставив подбородок между коленей, и в глазах ее плескалась такая тоска, что Григ, не выдержав, вдруг импульсивно сел рядом и обнял ее за плечи.

— Ну, ну, — сказал он. — Ну что ты, девочка, что с тобой? Не грусти, Чака, улыбнись сейчас же. У нас впереди большое дело. Смотри веселей! Все будет в порядке.

Он сильно прижал ее к себе, свободной рукой погладил по волосам. И тут словно лопнула какая — то незримая струна, державшая Чаку до сих пор. Лицо у нее сморщилось, перекосилось, и из глаз неожиданным потоком хлынули слезы. Уткнувшись головой в грудь Грига, она рыдала в голос, ухватившись за рубаху на его груди, кусала губы, зажимала себе рот и все же никак не могла остановиться.

Григ растерялся. Безуспешно пытаясь успокоить Чаку, он неловко гладил ее худенькие плечи, прижимал к себе, вытирал слезы, но ничего не получалось. Чака рыдала навзрыд, повторяя в отчаянии: — Это конец, Григ, это конец. Они погибнут, они все погибнут!