Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Торвальд Юрген - Страница 22

Даже различные сорта мучной пыли — от пшеничной до просяной — можно было определить по виду люминесценции. Бэль первым стал широко применять метод спектрофотометрии, который впоследствии имел важное значение в естествознании и в промышленности. Метод заключается в том, что, проходя сквозь химические вещества, свет меняет интенсивность в зависимости от определенного вещества. Путем соответствующего измерения можно выявить неизвестные субстанции. Краски и красящие вещества обнаруживали при этом характерные черты, которые не удавалось установить никаким другим методом. Криминалистическое значение этого метода было очевидным. Находчивость Бэля, его многосторонность и честолюбие помогли ему в первые послевоенные годы приобрести большой опыт и создать новые технические вспомогательные средства.

9 июня 1924 года, приступив к расследованию дела Буле, он отправился в морг для обследования трупа. Поскольку при первом осмотре следов на теле обнаружить не удалось, Бэль занялся испачканными волосами убитого. Под лупой удалось рассмотреть мельчайшие крошки угля, острые осколки камня, песчинки, опилки и двухмиллиметровый желтый клочок картона. Пинцетом Бэль собрал каждую частицу с волос и упаковал по одной в бумажный пакетик. Одежду Буле, скатерть, в которую был завернут труп, остальные предметы он отдельно упаковал в бумагу и поехал в свою лабораторию на чердаке Дворца Правосудия.

Здесь он разложил все вещи на столе, покрытом листом белой бумаги и первым делом обследовал скатерть. На ней были земля и трава из Булонского леса. На рубашке Буле, как это заметил еще Бетюэль, была угольная пыль, но удивительно то, что на ней не удалось обнаружить ни малейших следов песка или опилок, найденных Бэлем в волосах Буле. Обследуя рубашку сантиметр за сантиметром, Бэль неожиданно увидел двух маленьких бесцветных насекомых, каких можно найти только в неосвещенных помещениях. При обследовании брюк снова удалось обнаружить угольные крошки, песчинки и опилки, такие же, как и в его волосах. Подобные следы имелись на ботинках, правда, в очень небольшом количестве. А на пиджаке, жилете и шляпе, как и на рубашке, ничего подобного не было. Зафиксировав следы, Бэль вычистил каждый предмет одежды щеткой, пока не удостоверился, что все частицы пыли сняты.

Обследование добытой таким образом пыли показало, что в основном это были частички угля, опилок и песка. Их не было на рубашке, жилете и шляпе. Но в пыли из брюк и рубашки помимо двух зеленых шерстяных волокон было несколько странных и необычных фрагментов красного вещества, размер каждого из которых не превышал полмиллиметра.

Тем временем наступил вечер, и Бэль дал Рибуле первый отчет, который сначала лишь подтвердил предположение Бетюэля, что угольная пыль на теле убитого доказывает пребывание трупа в каком-то подвале до того, как его привезли в Булонский лес. Бесцветные насекомые явились в этой версии важным доказательством. Но ведь имелось большое количество подвалов, темных помещений, сараев и пещер. А если подвал был местом убийства или служил временным укрытием трупа, то о каком подвале идет речь? Нет ли каких- нибудь особенных следов, которые характеризовали бы этот подвал? Бэль сказал, что он лишь только начал такую работу, и заверил, что проведет побольше различных исследований, чтобы снабдить Рибуле более точными данными.

В это время перед Рибуле и его сотрудниками стояла масса вопросов, возникающих в начале расследования любого уголовного дела. Никто из них не предполагал, что пройдут долгие пять месяцев, прежде чем они приблизятся к цели. Свое расследование они начали с опроса вдовы потерпевшего и с посещения фирмы „Бернер и Нильсен", где так долго проработал Буле. Мадам Буле оказалась ограниченным человеком, занимавшимся лишь своим домашним хозяйством и совершенно не интересовавшимся делами мужа. Как она сообщила, муж ее в течение десяти лет ежедневно, кроме воскресных дней, уходил из дому в 4 часа 50 минут утра и направлялся к станции метро „Георг V". Отсюда он ехал на работу и возвращался домой в 9 вечера. Обедал в ресторане. О своей работе дома ничего не рассказывал.

Рибуле и инспекторы Леруа и Кост побеседовали с каждым служащим фирмы. От всех они слышали одну и ту же историю о спокойном, честном пожилом человеке, который добросовестно относился к своей работе и ужасная смерть которого для всех — настоящая загадка. Нильсен же утверждал, что у Буле никогда не было с собой больших сумм денег, которые бы могли привлечь грабителей. Фирма имела дело главным образом с чеками и векселями. Правда, 30 мая после обеда Буле имел задание получить в банке наличными 10 000 франков для выдачи зарплаты. Но он их не получил. Следовательно, убийство произошло раньше. Во всей этой информации об уравновешенном, скромном конторском служащем — с характеристикой: надежный, приветливый, честный, прилежный, непьющий, не имеющий страстишек — не было ничего, что могло бы пролить свет на преступление.

Лишь несколько дней спустя непроглядную тьму развеял слабый луч света, когда Рибуле лично осматривал рабочее место Буле и обнаружил на стуле старика ящик. Под ящиком лежала газета, в которой оказалась выигрышная таблица бегов от 27 мая. В ней красным карандашом, каким имел обыкновение пользоваться Буле, были отмечены клички двух лошадей „Вольный пират" и „Сапфировая звезда". Только теперь доверенный фирмы, Илан, вспомнил, что Буле иногда говорил о лошадях и при случае делал ставки в 5 или 10 франков. Но так как каждый может себе в конце концов позволить подобную небольшую роскошь, то он лишь улыбнулся, вспомнив невинные развлечения конторщика, и не хотел верить, что они как-то связаны с происшедшим. Рибуле, которому лучше были известны проявления страстей игроков, придерживался другого мнения и ухватился за эту ниточку.

Он посоветовался с инспектором Мартеном из бригады по надзору за игроками и прочесал многочисленные ресторанчики, бары и кафе, прежде всего на улице Амстердам и в районе вокзала Сен-Лазар, где встречались подпольные букмекеры, их агенты и игроки для заключения своих нелегальных сделок. Рибуле и его сотрудники с фотографией Буле обходили одно заведение за другим и спустя две недели после обнаружения трупа смогли „заприходовать" первый успех. Хозяйка маленького бара вблизи вокзала, Кароль Петри, узнала изображенного на снимке. Да, она уверена, что это „Папаша Луи". Старик почти всегда появлялся в ее баре, чтобы поговорить о лошадях. Он встречался с людьми, тоже желавшими испытать свое счастье на скачках, не отправляясь для этого в Лоншам или Отей. Они делали ставки не у официальных букмекеров, а у людей, которые были посредниками.

В последующие десять дней Рибуле собрал еще много подобных показаний среди мелких коммерсантов, ремесленников и пенсионеров в кварталах, где Буле бывал по служебным делам. Многие знали его как „Папашу Луи". Они пользовались его советами и доверяли ему свои ставки. Они не знали подлинного имени старика, но знали, что лошади были страстью „Папаши Луи" и что тот всегда своевременно и точно выплачивал выигрыши. О том, куда он относил заявочные листы с их именами и деньги, никто не думал. Все они верили в его честность и доверяли ему. По разговорам, о лошадях Буле знал от некоего барона д'Альмеда, герб которого на своих часах, подарке барона, старик часто показывал. Но это была единственная подробность, услышанная от него. Хотя все и удивлялись, что „Папаша Луи" не появлялся с 30 мая, но никому не пришло в голову, что он мог оказаться жуликом. Подумали, что болен. Так у Рибуле стала складываться первая версия преступления. Может быть, одна из темных личностей на задворках конного спорта, знавшая о тайных пристрастиях Буле, подкараулила его, когда при нем были деньги его клиентов? Может быть, его заманили в какую-нибудь засаду, убили, ограбили и спрятали в темном сарае или подвале, пока не появилась возможность подбросить труп в лес? Подозрение Рибуле усилилось, когда он узнал, что обе лошади „Вольный пират" и „Сапфировая звезда", имена которых Буле отметил красным карандашом в выигрышной таблице от 27 мая, оказались победительницами 28 мая и поставившие на них получили 130 франков за каждые 5 франков ставки. Может быть, Буле сам ставил на этих лошадей и 30 мая имел при себе значительный выигрыш, что и могло привлечь убийцу?